— За мной, — сделал он знак головой. — Жачек останется здесь.

Втроем они ворвались в комнату. Лесничий, бледный как мел, сидел, сжавшись на стуле. У его ног натекла лужа крови. Он увидел пограничников, и тело его задергалось в конвульсиях.

— Ты предатель! — заорал Беран. — Убийца! — Подбежав к лесничему, он ударил его кулаком в лицо.

У Палечека не было сил уклониться. Трясущимися руками он попытался дотянуться до небольшого, как будто обрубленного автомата, лежащего на столе, но Земан опередил его. «Из этого автомата Король отправил на тот свет Риса, — подумал он. — И, возможно, убил Марию».

— Не пачкай об него руки, — сказал Кот Берану, который снова размахнулся.

Палечек открыл глаза и оскалил зубы в судорожной гримасе. Начальнику заставы неприятно было видеть криво ухмыляющееся лицо, трясущееся от боли и раздражения. Итак, вот кто Король…

— Зачем ты это делал? — спросил он. — У тебя была своя работа, хорошее место…

— Ненавижу вас, коммунистов! — прохрипел Король. — И мой сын там… на той стороне… с апреля. Вы об этом не знали. Я тоже… хотел туда… после того, как накоплю… Вы мне отравили всю жизнь. — И он потерял сознание.

В комнате пограничники нашли четверть миллиона крон и несколько тысяч долларов. В кладовой было много продовольствия, которое предназначалось для тех, кто отдыхал в сарае охотничьего дома после долгого пути из лесов Баварии или районного центра.

Кот оставил в доме Берана и Жачека, чтобы охраняли и обыскали раненого, а сам с Земаном отправился вслед за группой, преследующей последних двух агентов, которых провел через его участок лесничий Палечек, прозванный пограничниками Королем Шумавы.

Они догнали цепочку пограничников спустя несколько секунд после того, как в тихой туманной мгле услышали несколько выстрелов — это пограничники догнали еще одного нарушителя. Он не был ранен и держал руки над головой. Зубы у него стучали от холода и страха. Он даже не пытался оказывать сопротивление. Оставался еще его напарник, который пошел дальше, в глубь болота, готовый пожертвовать жизнью, чем попасть в руки пограничников.

Кот обвел взглядом нескольких пограничников, которые окружили задержанного.

— Витек!

— Да, товарищ начальник!

— Отведешь его на перекресток дороги Хамры — Здиков. Там будет ждать наша машина. Знаешь дорогу?

— Ее никто не знает, — ответил за него Буришка.

— Да, это правда. Но идти надо. Если не хочешь, пошлю другого.

— Я доведу его.

— Наденьте на него наручники! — приказал Кот. — За час дойдете по дороге в ложбине. Пойдете по ней и на распутье свернете налево. Там увидите перекресток и машину.

Цепочка медленно скрылась в тумане.

— Ну, пошли, — приказал Витек задержанному.

Они шли по торфянику, поросшему низкорослой сосной. Спотыкались о пни и увязали в илистых выбоинах. Примерно через сто метров нарушитель упал.

— Встать, — приказал пограничник.

— Разве я могу? — просипел он. — Помоги мне. Я в воде.

«Где-то здесь второй, — подумал пограничник. — Выскочит из первого же куста и убьет меня».

— Заткнись, — сказал он, — или получишь.

Быстро схватил нарушителя за воротник, помог ему подняться на ноги и отошел от него на безопасное расстояние. Наручники были стальные, но их нетрудно было открыть. Он сам несколько раз пробовал это сделать… Тем более в этой тьме.

— Ну, идем.

Но нарушитель через несколько шагов снова упал.

— Черт, — застонал он. — Руки…

Чем больше дергать наручники, тем сильнее они врезаются. Два падения подряд больно сжали запястья задержанного. Он лежал на земле и скрежетал зубами от боли.

— Ослабь их, — умолял он.

Витек ослабил ему наручники, следя за каждым его движением.

«Не посмеешь от меня сбежать, — думал Витек. — Ты тот шанс, который мне дает Кот. И он не должен найти меня здесь по пояс в трясине и с пулей в голове. Я не хочу этого!»

Пограничник взвел курок пистолета, на всякий случай.

В этот момент нарушитель снова упал. Перевернулся со стоном на спину, заскрипел зубами и после нескольких проклятий замер.

— Что случилось? — спросил Витек резко.

— Дальше я не пойду, — прогнусавил он. — Лучше меня утопи.

— Вставай.

— Не встану. — Через мгновение человек тихо добавил: — Я не продержусь на ногах и минуты. Сними с меня наручники. Тогда все будет в порядке.

— Не задерживай!

— Напрасно стараешься. Не пойду.

Витека опять охватил страх. Минуты шли, а Витек не знал, что делать.

— Боишься, — злорадно заметил нарушитель. — Боишься, что я отниму у тебя этот пугач, а тебя закопаю здесь.

— Ошибаешься, — сказал пограничник глухим голосом. — Одно лишнее движение, и я убью тебя. — Он освободил арестованного от наручников. Тот медленно, словно еще не веря, встал. Они снова пошли по болоту. Продираясь через кустарник, натыкались друг на друга. Пот стекал по лицу и спине Витека. «Дорога в ложбине, — говорил он себе. — Я должен его туда доставить». Но там, в чаще деревьев, его мог взять на мушку тот, второй. Эх, если бы не было его, этого второго!

Витек повел нарушителя по дороге, проходящей в ложбине, но страх не уходил. Силы пограничника таяли, ноги тряслись, руки онемели. «Еще полчаса, — подумал он, — и будет перекресток».

Они проходили через вымершую, спящую деревню. Из ста домов жилых осталось примерно пять-шесть. Остальные черными пустыми глазницами окон смотрели на странную пару. Сиротливо торчали полуразвалившиеся трубы.

Витек снова взвел курок. Он устал и видел, что человек, идущий перед ним, тоже теряет последние силы. Вдали маячил высокий лес. Вот наконец и перекресток. Пограничник огляделся, насколько позволял ему туман. Машины на перекрестке не было.

— Эй! — крикнул он. Только эхо ответило ему. — Товарищи! — окликнул он через мгновение.

Молчание.

— Не приехали, — сказал нарушитель ехидно.

Пограничник, доплелся до первой тумбы и сел на нее. Не мог идти дальше.

— Садись, — приказал он задержанному.

— Куда?

— На землю, — рявкнул он. — И немедленно! Сюда! Передо мной!

Человек сел на дорогу. «Еще эта тьма, — подумал Витек. — Хорошо еще, что по моим глазам он ничего прочитать не может. Он понял бы, что я готов, совершенно иссяк».

Витек пытался уловить далекий, слабый звук автомашины, которая должна вот-вот появиться. Но слышал лишь мертвую, до боли в ушах, тишину. Ужасно хотелось закрыть глаза, заснуть, но этот задержанный, сидящий на дороге, мешал сделать это. Витек различал его уже более отчетливо, чем некоторое время назад.

Рассвело. В сером, слабом свете утра Витек увидел, что задержанный дрожит от холода, и неожиданно представил всю ночь от того самого момента, когда Кот доверил ему вести нарушителя по болоту и ночному лесу, в котором скрывается последний диверсант. Только сейчас, рано утром, стоя на перекрестке Хамры — Здиков в ожидании машины, которой может не быть, он понял, что этой ночью победил свой страх.

— Встань, — приказал он. — Идем дальше.

Человек со вздохом поднялся и пошел тупо и покорно по дороге, орошенной капельками тумана, к недалеким Хамрам.

Витек не знал, что в этот момент пограничники Кота задержали последнего из троицы. Он яростно защищался. Но его взяли.

Три человека, которые направлялись в страну с заданием осуществлять террор, не прошли.

Было утро. Легкий ветер разогнал туман. У Земана замерзли руки, он спрятал их в карманы. Остановился перед магазином в центре группы невыспавшихся пограничников. На окнах первого этажа были уже другие ставни. Тогда, у Марии, они были не такие…

— Закурить бы, — вздохнул Ржига. — Есть у вас, ребята, у кого-нибудь сигареты?

— Ни одной.

— А я страшно пить хочу, — пожаловался Буришка. — А как ты, Карел?

Но Карел не ответил. Его внимание привлекла женская рука, открывавшая окно. Смутная надежда затеплилась в сознании, но тут же погасла. Это только иллюзия. Марии нет и быть не может. Из окна выглянула женщина средних лет, с бигудями в волосах. В руках она держала черную кошку, которая раньше принадлежала Марии. Буришка засмеялся: