— Конечно, хочу! А тебе надо уходить, да?

— Да, мне скоро нужно будет возвращаться домой. Но я так не хочу терять тебя! Ты точно вечером будешь там, у пруда?

— Точно, я тоже хочу ещё тебя увидеть! Ты такая добрая!

— Спасибо, Габриэль! Я приду с Рэсси!

Так они стали встречаться практически ежедневно. Габриэль категорически не хотел знакомить ее со своими родителями и постоянно сбегал из дома к ней, чтобы пообщаться и поиграть.

Раэль была уверена, что в их семье что-то не так, иначе он не вел бы себя как беспризорник. Она пыталась выяснить у мальчика хоть какие-то подробности о его родителях, где он живёт, чем занимается дома, но он молчал на эту тему и замыкался в себе.

Наконец, Раэль не выдержала и обратилась в полицию, показав им фото и видео мальчика глазами Рэсси.

В полиции его быстро опознали. Его семья, оказывается, была неблагополучной, его родители — наркоманы, они сидят на новом синтетическом наркотике Нега и не собираются с него слезать. У этого наркотика нет физического привыкания, но очень мощное психологическое. Родители до сих пор не лишены родительских прав, потому что с точки зрения опеки почему-то считается, что они более-менее приемлемо заботятся о ребенке.

И Раэль не знала, как поступить. Она не хотела отправлять ребенка в приют, но и оставлять Габи с такими родителями было просто выше ее сил. Она пыталась найти других родственников, но никто из них не мог или не хотел усыновить Габи.

А пока она встречалась с Габи почти каждый день вместе с Рэсси, а иногда и с Вином, и с Кимом.

Габи уже давно мечтал о том, что у него будет куча игрушек и своя комната, и всякие вкусняшки каждый день. Но он даже и не думал найти любящих и нежных родителей, внимательных к его детским заботам. Он просто не знал, что такое настоящая родительская любовь. Его родители обращались с ним, как с каким-то зверьком, которого надо временами кормить, но общаться необязательно. Поэтому Габи сам нашел это общение.

Он полюбил Дракона и они с Вином не раз запускали его вместе. Он почти сразу подружился с Рэсси и Кимом. Вообще он любил, как Вин в детстве, залипнуть над чем-то и возиться с этим часами. Это могли быть собирание конструктора, рисование невиданных зверей, разглядывание муравьев в муравейнике или что угодно ещё.

Но вообще его больше всего тянуло к живой природе. Он мечтал о том, что у него будет черепашка или котик, рыбки или попугай, но главное — не робот, а настоящий, живой. Но вслух никому не говорил об этом, стеснялся. Он вообще был скорее застенчивым, чем хулиганистым. Любил гулять в парке и смотреть на насекомых и птиц.

Раэль и Вин водили его в зоопарк и океанариум и он часами там смотрел на обитателей. Вообще в зоопарках теперь жили роботы, и как таковые зоопарки с дикими животными перестали существовать. Но это не значит, что редкие виды были брошены на произвол судьбы. Редких животных в это время содержали в условиях, как можно ближе к их естественной среде обитания. И кругом там было понатыкано камер, естественно.

В некоторых местах были возможны и экскурсии. Суть их была проста: не люди ходят по территории, а животные сидят в клетках, а наоборот — территория отдана животным, а люди сидят в защищённой капсуле и облетают место обитания животных или погружаются под воду.

При этом Габи любил и Рэсси, и Кима, хотя они были скилоидами, а не собаками, играл с ними, общался — они-то его прекрасно понимали, даже ухаживал за ними, например, помогал Ванессе купать их и расчёсывать шерсть. Но его никак не отпускала мечта о собственном настоящем питомце. Прямо как у Вина в детстве. Они вообще с Вином были во многом похожи.

— Сегодня мы идём смотреть на «танцующих животных»! — объявил Вин, обращаясь к Габи.

— А как это? — недоуменно спросил тот.

— Вот увидишь, это будет необычно. Конечно, это все ненастоящие животные, зато весело и можно будет танцевать вместе с ними. У нас билеты в первом ряду, я достал их по знакомству, — похвастался Вин.

— А какие «животные» там будут? — спросила Раэль.

— О, самые разные, будет даже жираф! И ещё будут птицы, много птиц! Они будут танцевать в воздухе! — Вин был явно воодушевлен.

— А я не умею танцевать, — Габи вздохнул так неподдельно грустно, что Вин и Раэль улыбнулись.

***

Долго такая ситуация с Габи продолжаться не могла, надо было решать, что с ним делать. Раэль долго думала и поняла, что она настолько сильно привязалась к ребенку, что не в силах будет с ним расстаться, никому она его не отдаст. То есть она решила сама усыновить мальчика.

Когда она сказала это Вину, он немного подумал и сказал:

— Солнышко мое, я тебя всецело поддерживаю. У ребенка должна быть любящая семья, а кто как не ты даёшь ему материнскую любовь и заботу? Но я тебе хочу сказать вот что: ребенок должен воспитываться в полной семье. А мы с тобой до сих пор не женаты. Нам нужно расписаться. И конечно, работа, мы оба с тобой не работаем. Я проедаю сбережения, тебя содержит мама. Таким родителям ребенка не отдадут.

— Ох, сколько всего сразу! Во-первых, я согласна пожениться. Хотя это важный шаг, но я даже думать сейчас не буду — конечно, мы ведь и так вместе и должны будем вместе воспитывать ребенка, если ты к этому готов.

— Да, я готов, — с самым серьезным видом подтвердил Вин.

— Во-вторых, работа. Ты чертовски прав! Никто не даст нам ребенка, если мы не работаем. Надо срочно что-то делать. Ну то есть до этого я уже искала работу, в том числе пока доучивалась, но не делала это так, чтобы реально быть готовой на разные предложения, а не только такие, которые мне будут очень приятны. Жаль, что все простые работы заняты роботами. Надеюсь, хоть куда-то меня возьмут без опыта.

— Ну вот насчёт меня и работы, кстати — я честно сказать не знаю, кем мне работать, если не организатором мероприятий. Я закажу карьерную консультацию, может, мне что-то толковое посоветуют.

— Да, вот она — взрослая жизнь... Ребенок, семья, работа, столько всего, голова кругом! Но ради Габи я готова на все!

— И ты забыла ещё одну важную вещь, — заметил Вин.

— Какую же?

— Нам нужно добиться лишения родительских прав у отца и матери Габи. А это может быть не быстрый процесс.

— Да, точно. Хм, а как это сделать? Надо обратиться в опеку?

— Не знаю, давай изучим этот вопрос.

Вин и Раэль так буднично договорились пожениться, что это может показаться странным. Где же торжественное предложение и кольцо? Но в новом мире все эти свадебные традиции как-то стали неактуальны. Решение завести семью обычно принималось без лишней шумихи и суеты. Девушки не ходили в день свадьбы в пышных белых платьях — это считалось старомодным. Разве что, если новобрачные хотели свадьбу в исторических костюмах.

Вообще сама роспись происходила в электронном виде и церемония утратила свою торжественность. Так что ничего удивительного в том, как Вин и Раэль обсуждали собственную свадьбу, не было.

Вин думал, что надо бы оповестить родителях об изменениях в своей жизни. Он написал матери пока только о том, что решил расписаться с Раэль. Она в ответ его поздравила. Отец же с ним не общался после того самого разговора.

Раэль тоже рассказала Венере. Причем не только про Вина, но и про мальчика, о котором Венера до этого не слышала. Она очень удивилась и сначала была резко против. Но Раэль ее убедила, что это у нее серьезно и что мальчик уже к ней сильно привязан, как и она к нему. Венера пожелала увидеться с ним и Раэль согласилась, хотя и немного побаивалась реакции Габи на непростой характер своей мамы.

— Ну привет, малыш! Я мама твоей подруги Раэль, меня зовут Венера.

— Здравствуйте, — пролепетал Габи. Он проникся тем серьезным тоном, которым говорила Венера. Так с ним разговаривали только полицейские.

— Тебе нравится общаться с моей дочерью?

— Да... Очень!

— А как твои родители, они знают о ней?

Вместо ответа Габи замотал головой.

— Так, понятно. А если бы ты мог выбирать, с кем жить, ты бы выбрал родителей или Раэль?