Травля в современном мире становится все более частым явлением и принимает различные формы: от сплетен и словесных издевательств до физического насилия. Среди многочисленных инструментов буллинга – насмешки, злобные комментарии, пристальные взгляды и бойкот. Хотя статистические данные о буллинге разнятся, нет сомнений в том, что значительная часть учащихся, вплоть до 77 % от общего числа[1], в той или иной степени сталкивается с травлей.

На школьном дворе, на рабочем месте, в интернете, даже в государственных учреждениях и религиозных организациях травля становится образом жизни. Травля может быть направлена на конкретную жертву по расовому, религиозному, половому признаку, затрагивать физические или психические особенности человека, а может проявляться в единичных актах враждебности и жестокости.

Буллинг – это частный случай проявления установки «мы против них», когда обычная недоброжелательность перерастает во враждебные нападки на внешность или личность жертвы. Бойкот или нападки на жертву зачастую бывают вызваны глубокой внутренней неуверенностью в себе их инициатора. Вместо того чтобы признать собственную слабость, задира вымещает свою тревогу на легких мишенях: тех, кто сам готов занять позицию жертвы. В ошеломляющем большинстве случаев сторонние наблюдатели или друзья агрессора также присоединяются к буллингу или подстрекают задиру.

Общество может травить не меньше, чем отдельные люди. Социальные институты способствуют буллингу через стереотипы, через классовые различия или, что хуже всего, напрямую влияя на умы граждан. К сожалению, не только в религиозных сектах и тоталитарных режимах людям намеренно скармливают дезинформацию и запрещают свободомыслие.

Смысловая пропасть между официально формулируемой позицией и скрытыми за ней подтекстами может буквально сводить людей с ума. Да и в семьях зачастую неосознанно прибегают к подобным уловкам, не смея говорить правду вслух. Взять, например, мать или отца, которые бьют ребенка и при этом говорят, что это для его же блага. Или жену, которая делает вид, что у нее дома все хорошо, в то время как дети отлично видят, что за ее беззаботной улыбкой скрывается семейный ад. В программах по избавлению от зависимостей этот тайный стыд называют «слоном в гостиной» – огромной очевидной проблемой, которую все будто не замечают.

Заставить человека молчать, унижать его или подрывать его чувство реальности – верный способ нажить себе врага. Можно вынести правду на всеобщее обозрение и тем самым вернуть себе силу, но противостоять обидчику в лоб может быть опасно.

Когда я работала в приюте для женщин, подвергшихся насилию, стандартным советом для них было «учиться, когда муж не смотрит», и приобретать навыки, которые дадут им экономическую независимость.

Психологически отстраниться от обидчика важнее, чем заставить его прозреть. Отвоевать у абьюзера свое самоуважение – это внутренняя работа, не требующая ни его ведома, ни его разрешения.

Для того чтобы постоять за себя, требуется немалое мужество, в то время как многие советуют обратное: избегать, скрывать или отрицать происходящее. Я знаю одну женщину, чей свекор законченный алкоголик, а свекровь из тех людей, которые слишком тактичны, чтобы говорить об этом. Недавно, когда эта женщина с мужем приехали в гости к его родителям, отец не смог встать с кровати к ужину. Когда она спросила, не пьет ли он снова, свекровь ответила: «Не будем об этом».

Так нас принуждают к молчанию даже те, кого мы любим, не говоря уже об обществе в целом. Унижение – отличительная черта травли. Это унизительно, когда наша субъективная действительность ставится под сомнение или не признается вовсе. Нам говорят: «Вот, прими таблетку хорошего настроения», как героям романа Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», в то время как мы страдаем или переживаем настоящую трудность.

Не зная, чему верить, мы мучаемся от стыда и собственной никчемности, попадая в замкнутый круг самоотречения, питаясь кашей из ложной информации. Признание подлинности наших чувств может оказаться чрезвычайно целебным. Правда возвращает нам силу, а вместе с ней и ощущение собственной значимости.

Отметим: подлинная критическая мудрость сурова и бескомпромиссна, даже свирепа, но в то же время это тонкая и нежная материя.

Возможно, вы зададитесь вопросами: «К чему критической мудрости ярость? Разве мы не стараемся не отвечать враждебностью на враждебность?» Верно. Но подлинная мудрость должна быть суровой, чтобы преодолеть страх, гнев, ярость, ненависть, месть, злобу – все те составляющие, из которых складывается образ врага, и все они происходят от нашего непонимания сущности ситуации. Поэтому критическая мудрость должна открыть нам глаза на наши заблуждения.

И какова же сущность нашей ситуации? Другими словами, что самое худшее может произойти? Каков самый серьезный ущерб, который может причинить нам враг? Итак, мы должны признать, что враги могут нас оскорбить, ранить или даже убить. Мы вправе бояться подобных исходов. Разумные опасения полезны, они побуждают нас избегать таких врагов. Но мы можем избежать встречи с ними или даже защититься от них гораздо более умело, если овладеем своим страхом и гневом и сохраним хладнокровие, как мастера боевых искусств. Один из способов сделать это – проиграть в уме различные варианты развития событий, представляя себе даже самые худшие из них. Как ни странно, это может помочь тщательно продумать каждый исход.

К примеру, нас злит, когда нас оскорбляют. Но чем нам это реально угрожает? Могут ли обидные слова нанести нам серьезный вред? Может, стоит просто посмеяться над ними, тем более что большинство оскорблений сильно преувеличены? Редко бывает, что мы и впрямь такие чудовища, какими нас выставляет враг. И не стоит беспокоиться о том, как оскорбление воспримут окружающие, ведь, как правило, именно обидчик выглядит в их глазах не лучшим образом. Здесь уместно вспомнить старую пословицу: «Хоть горшком назови, только в печку не ставь».

Но что, если нам угрожают не словом, а делом? Разумеется, мы должны защищаться, но если нам и впрямь досталось, то что толку злиться вдобавок к физическим страданиям? Далай-лама рассказывает историю об одном своем тибетском слуге, который пытался починить старый автомобиль, принадлежавший предыдущему духовному лидеру. Работая над поломкой, механик периодически сдирал кожу на костяшках пальцев, Разозлившись, он несколько раз ударился головой о днище машины. Пытаясь успокоить его, Далай-лама пытался указать ему на смешную сторону ситуации, говоря: «Машина ничего не чувствует!»

Гнев часто заставляет нас вредить себе больше, чем любому врагу. Если враг причиняет нам боль, это уже достаточно плохо; но не стоит травмировать себя еще сильнее, заранее боясь боли и цепенея от страха, который не дает нам встретить врага во всеоружии.

Давайте зайдем еще дальше, заглянем в бездну и представим себе наихудший исход: враг может нас убить. Задумываемся ли мы когда-нибудь о смерти? Ведь она может произойти в любой момент, случайно, без всякой помощи врага. Возможно, мы живем, отрицая этот факт, но, может быть, именно подсознательный, но постоянно присутствующий страх смерти мешает нам чувствовать себя по-настоящему живыми людьми. Что означает для нас смерть? Как вы думаете, что происходит с нами после смерти? Может быть, у вас есть сильная вера в загробную жизнь, и вы считаете, что после смерти вы вознесетесь на небеса по благословению Иисуса, Будды или какого-либо другого Бога или ангела (хотя перспективы попасть в ад могут вас пугать, вы найдете помощь или верный способ избежать опасности). А может быть, вы атеист, и ваше представление о загробной жизни сводится к тому, что после смерти вы просто исчезнете – навеки превратитесь в бессознательное ничто. В любом случае, повторюсь, хотя это и может произойти, нет смысла чрезмерно ожидать этого еще при жизни и позволять врагу использовать это ожидание против вас.