Камелия ещё долго смотрела вслед этому отчаявшемуся юноше и не могла понять – почему она так долго страдала из-за него. Еще вчера он казался неотделимой частью её жизни, присутствуя в кошмарах и воспоминаниях. День изо дня, с момента их разрыва. И вот, неожиданно он сделался чужаком. Роли поменялись, и теперь её начала переполнять жалость. Все оставшиеся чувства к нему, мнимые или нет, дотлевали сейчас догорающей свечой, уступая дорогу несравнимой по ощущениям – «любви к другому». И она отличалась в корне от того, что Камелия испытывала ранее.

Оценивая свои переживания последних 10 минут, девушка задумалась теперь всерьёз: «А не руководила ли ею все три года банальная обида за подкошенное самолюбие, а не реальная зависимость или настоящая любовь?»

************

Весь оставшийся день Камелия просидела безвылазно в своей комнате. В последние годы она часто проводила вечера одна, хотя ей иногда и становилось горько от осознания того, что это прекраснейшее время молодости уходит безвозвратно. Однако уж слишком глубока была травма от бывших отношений: девушка целенаправленно пыталась избежать возможных разочарований.

Уже начинало темнеть, когда внизу раздались возбужденные голоса вернувшихся домой Дженнифер и Алекса. Со мнений не оставалось, что они отменно понимают друг друга, и им хорошо вместе. Невольно девушка словила себя на мысли, что завидует беззаботности и чванливости сестры. А потом и на том, что она отдала бы многое, чтобы стать хоть на время похожей на неё.

В гостиной те продолжили дурачиться, видимо, пихая друг друга, словно они были ещё совсем подростки. Реплики девушки звучали так визгливо, громко и восхищенно, что не было даже и необходимости открывать дверь, чтобы узнать, о чем они говорят.

– Аааалееекс! Не надо меня смешить, я больше не могу! Скажи-ка, вы все испанцы такие?

Парень говорил менее эмоционально и громко, но не оставалось и малейшего сомнения, что он тоже пребывал в прекраснейшем расположении духа:

– У юмора нет национальности. Ты так не считаешь? – проговорил он воодушевлённо, не вкладывая глубокого смысла в свои рассуждения и не ожидая реакции на брошенные между делом фразы.

– Нет, не считаю. А как же английский? Этот своеобразный весьма юмор, либо отсутствует напрочь, – девушка вопреки его ожиданиям подхватила эту мысль и даже сумела разжечь её своей колкостью, кокетливо закончив повторением заданного им ей до этого вопроса, – ты так не считаешь?

На миг открывшийся рот её собеседника негласно свидетельствовал о том, что в услышанном им был распознан намёк. Вернее, Алекс сам трактовал её слова так, как ему в этот момент хотелось, переведя их плавно в подтрунивание над знакомым им обоим человеком. Иначе нельзя было охарактеризовать последовавший, пронизанный насмешливостью, ответ.

– Хм… ты права. Превосходно подмечено! Может хватить и нескольких лет пребывания!

– Ах, не будь ты таким «букой»! Я даже не думала ехидничать! Это он при тебе лишь такой безрадостный и злорадный циник. И кроме того… будто бы ты не знал, что у вас – мальчиков без нас – девочек рассудок совсем тухнет?

– Тогда понятно, – саркастичная ремарка последовала с его стороны.

Дженнифер захихикала, услышав это примечание, показывая тем самым, что прекрасно понимает, о чём именно они дискутировали. После чего, судя по раздающимся женским возгласам, всплескам истерических коротких смешков и чередой визгливых просьб «прекратить», Алекс принялся щекотать девушку. Камелия же зарылась головой в подушку в надежде не слышать происходящее внизу. Тревожное состояние окутало ее, когда она, услышав разговор, осознала, как весело и приятно им вдвоем. Невольно в голове возникли навязчивые фразы, брошенные при расставании в её сторону: «Уж больно ты скучна. Блеклая, как безжизненная тень. Неинтересная, как затянутая лекция. Сложная, как запутанная книга…» Страх закрался в её сознание. Боязнь того, что она никогда не сможет стать настолько интересной, чтобы хоть немного привлечь Алекса. Ведь даже такому заурядному парню, как Эмре, она показалась блеклой и неинтересной. «Что уже говорить об этом избалованном женским вниманием красавце, за которым воздыхательницы выстраивались в очереди.

************

Поздним вечером все проживающие в доме собрались в гостиной у большого экрана, чтобы посмотреть вышедший в начале года очередной фильм про Бэтмена. Элис настояла на том, что им надо обязательно собраться вместе. Она опять же хотела продемонстрировать гостю насколько сплочена и консервативна их семья. Для своей цели женщина даже не пожалела времени и съездила на автобусе в «Медиа Маркт» Вильгельмсхафена, чтобы приобрести фильм в формате Blu Ray.

Камелия смотрела на эту театральную постановку с опаской и долей иронии. Она всё гадала – насколько кого из них хватит, если уж их первая совместная трапеза изрядно подтёрла так усердно нанесённый до этого «макияж» с их лиц и тел. С каждым днём или даже часом все более ощутимо становилось, что присутствующие уже порядком подустали играть какие-то роли. Неудивительно, что старшее поколение дотянуло только до половины этого захватывающего, по мнению критиков, блокбастера. Сославшись на то, что они уже состарились для остросюжетных молодежных кинолент, Элис и Дерек удалились к себе в спальню. Так называемая «молодежь» осталась сидеть на диване, что отличался внушительными размерами. Камелия находилась по левую руку от Алекса, где-то около метра от него. Однако даже это ощущение его близости было для нее достаточным поводом, чтобы оставаться вместе с ними. Фильм ей был абсолютно неинтересен: более того, она вообще не следила за сюжетом, а видела лишь рябящее скопление мелькающих картинок перед глазами. Всё же ей безумно нравилось посматривать, хоть и украдкой, на того, кто оживил её давно затухшую надежду в будущее и воскресил такое ещё робкое, боязливое и пугливое желание чистой любви.

Дженнифер же, сидящая по другую сторону дивана, плотно пододвинулась к парню, как только родители покинули зал. Свет телевизора менялся от почти черного до яркого по мере развития событий на экране. Очередная интенсивная вспышка открыла картину, от которой Камелии стало не по себе, и сердце вмиг сжалось в комочек и провалилось внутрь: ладонь Алекса лежала на оголенной задней части бедра её сестры. Паника овладела разумом девушки при осознании того, что она, быть может, уже опоздала. Став теперь ещё и свидетельницей томного периодического перешептывания и тихого подсмеивания, она чувствовала себя лишней. Их поведение становилось более и более непристойным: они будто бы уже перестали замечать, что были не одни. В какой-то момент рука Алекса сорвалась и зарядила по лицу Камелии. Наступившая тупая боль смутила девушку. Куда неприятнее же стала реакция парня на свою неосторожность, ставящая под сомнение случайность произошедшего.

Он обернулся и наигранно проговорил:

– Эмм… Кааа… Ах, неважно, у меня плохо с именами. Сорри, я увлёкся и не заметил, что тут ещё кто-то есть.

– Не траться на пустые разговоры, Алекс! У этой «дамы» что-то с головой в последние годы случилось. Ей бесполезно говорить. До неё всё равно не доходит. Я даже и не пытаюсь уже. Это не просто жираф. Это повешенный жирный жираф с растянувшейся до предела шеей! – Джен захихикала издевательски, наслаждаясь своим собственным остроумием.

Неловкое молчание, которое ни один из них не спешил прерывать, установилось между ними. Было очевидно, что это была провокация, направленная на то, чтобы засидевшаяся Камелия покинула гостиную. Всё же она никак не уходила – тело её сопротивлялось и блокировало попытки сделать это. Пропитанная чувством дискомфорта, девушка отдала бы всё, чтобы просто испариться с этого места. «Незаметно. Словно её никогда и не было здесь до этого». Режущий слух грохот с громкой музыкой с экрана в самые захватывающие моменты дополнительно травмировал её нервную систему.