«Это что же, для того чтобы спать, надо каждый день бегать в клизменную? — подумал Мякин и вспомнил женщину с мускулистыми руками — ему стало как-то не по себе. — А может быть, это после стресса я пошёл на поправку? Точно, после стресса и контору забыл».

И действительно, он поймал себя на мысли, что за прошлый день он контору свою вроде бы ни разу и не вспомнил.

Мякин тихонько оделся и вышел в коридор. За окнами побелело. Он подошёл вплотную к оконному стеклу и разглядел на голых ветвях иней. В больничном садике наступила зима.

«Подморозило… Вроде рановато, — подумал Мякин, — ещё середина ноября, а с другой стороны, бездомные знают, когда на зимовку податься».

Дежурной на месте не было — видимо, после ночных кошмаров клиника затихала в такие ранние часы. Мякин несколько раз прошёлся по коридору и встал у окна напротив своей палаты.

— Не спится? — услышал он чужой голос.

— Не спится, — согласился Мякин.

— А я смотрю — кто-то из новеньких бродит. Дай, думаю, познакомлюсь. — Мужчина с бородой встал рядом с Мякиным и внимательно посмотрел в окно. — Ну так пообщаемся, если вы не против? — Бородатый, не отрываясь от созерцания окна, продолжил: — Ну как вам здесь? Не притесняют?

Мякин недоверчиво посмотрел на незнакомого собеседника, который не очень-то походил на больного. Скорее его можно было бы принять за больничного работника, только без белого халата. К тому же Мякин заметил на нём какую-то зелёную униформу. Он уже встречал таких из персонала медучреждений, где бывал раньше, но в этом заведении это было впервые.

— Всё нормально, — осторожно ответил Мякин.

— Нормально, — не поворачиваясь к Мякину, повторил бородатый. — То есть у вас замечаний нет?

— То есть замечаний нет, — повторил Мякин.

Бородатый около минуты стоял молча, Мякин даже подумал: не отойти ли ему от этого собеседника? Но из вежливости остался на своём месте.

— Я понимаю вас: вы боитесь сказать правду, — продолжил бородатый.

Мякин решил немедля избавиться от новой проблемы и объявил:

— Я пошёл. — И, отвернувшись от бородатого, зашагал прочь.

— Имейте в виду, — услышал он вдогонку, — я этот вопрос задам вам на утреннем обходе.

Мякина эта фраза как-то сразу остановила.

«На утреннем обходе», — повторил он про себя и обернулся. Бородатый стоял в той же неподвижной позе и не отрываясь смотрел в окно.

— Вы доктор? — тихо спросил Мякин.

— Это имеет значение? — ответил бородатый. — Вы боитесь докторов больше, чем пациентов?

Мякин понял, что если сейчас не уйдёт к себе, то ввяжется в этот тягомотный разговор, но любопытство, а скорее мякинская нерешительность заставила его ответить:

— Я никого не боюсь.

— Странно, — сказал бородатый. — Очень странно, вы неправильный пациент.

— Почему неправильный? — удивился Мякин.

Бородатый наконец-то повернулся к Мякину лицом и строго сказал:

— Вы же видите, что дежурной нет на месте. Это непорядок, а говорите, что всё нормально. Зачем вы это сделали?

Мякину стало скучно, он подошёл к окну, помолчал несколько секунд, вздохнул и тихо ответил:

— А какое вам дело до меня? Если вы доктор, то сами и занимайтесь своей дежурной, а если вы кто-то другой, то вам лечиться надобно, а не рассуждать.

Бородатый отвернулся от Мякина и двинулся к столу дежурной. Мякин с изумлением заметил, что бородатый сел за стол, открыл какой-то журнал и углубился в чтение.

«Сумасшедший дом!» — подумал Мякин и вернулся к себе в палату.

— Вы опять где-то бродите, — услышал он недовольный голос профессора. — Уже скоро семь, а вас нет! Мы все изнервничались.

Мякин удивлённо посмотрел на спящих соседей и тихо ответил профессору:

— Все спят, нервничаете только вы.

Профессор лёг набок и продолжил:

— Вот что я вам, господин Мякин, скажу: неправильный вы человек. Мы нервничаем, а вам хоть бы хны!

«Я с утра уже дважды неправильный», — подумал Мякин и ответил:

— Если у вас ко мне есть конкретные претензии, то я готов выслушать вас, а если это просто так, то, пожалуйста, прекратите ко мне приставать.

Профессор затих. Мякин улёгся на кровать поверх одеяла, закрыл глаза и сразу же задремал.

— Доброе утро, доброе утро, — услышал он незнакомый женский голос. В палате зажгли большой свет. Тот же голос произнёс: — Меряем температуру.

Мякин открыл глаза. Симпатичная девушка с улыбкой подала ему стеклянный термометр. Она обошла всех пациентов и на выходе из палаты добавила:

— Скоро завтрак. Доброго вам дня и приятного аппетита.

— Спасибо, — за всех ответил седой.

Через десять минут Мякин намерил себе нормальную температуру, сел в кровати и хотел было податься в туалетную комнату, чтобы привести себя в порядок, но остановился, бухгалтер неожиданно застонал на всю палату:

— Опять на красной! Опять на красной! Боже мой, сколько же можно, я не выдержу этого!

Мякин вопросительно посмотрел на профессора. Тот, не обращая внимания на вопли бухгалтера, ритмично тряс термометр и приговаривал:

— Вот же, подсунут чужую температуру, а ты потом отвечай!

Инструментальщик вытащил свой градусник из подмышки, поднялся с кровати и подошёл к расстроенному бухгалтеру.

— На, возьми мой. У меня не на красной. — С этими словами он протянул свой термометр бухгалтеру. Тот недоверчиво взглянул на инструментальщика, на его термометр и с сомнением спросил:

— У вас точно не на красной?

— Точно, как в твоей бухгалтерии, — последовал ответ.

— Вы можете гарантировать? — снова спросил бухгалтер.

— А чего тут сомневаться! На, смотри.

Бухгалтер осторожно взял чужой градусник, долго разглядывал его, поворачивал так и эдак и наконец изрёк:

— Этот мне подойдёт, только куда я дену этот? — И он достал из подмышки свой термометр.

— Отдай его мне, — предложил инструментальщик.

— Как же я вам его отдам без отчёта? Мне его вручили под отчёт — мне его сдать нужно.

— Ну, как хочешь, — равнодушно ответил инструментальщик и возвратился на своё место.

— Ерундой занимаются, — укоризненно произнёс профессор, продолжая трясти свой термометр. — Без стыда и совести берут чужую температуру, а потом жалуются, что не так лечат.

— А какая разница, — включился в разговор седой. — Я вот могу вам любую температуру изобразить. Тебе, профессор, какую сделать?

— Мне свою, чужого мне не надо, — ответил профессор, подавая термометр седому.

— Э… Да у тебя очень низкая. Зря ты так трясёшь. — Седой интенсивно потёр градусник профессора и, возвращая его, сказал: — Вот теперь у тебя ровно тридцать шесть. То что нужно.

— Весьма благодарен вам, — произнёс профессор и положил свой термометр на тумбочку.

Через некоторое время в палате вновь появилась симпатичная девушка с картонным планшетом.

— Ну-с, господа, у кого что набежало?

Медсестра по очереди подходила к каждому пациенту, смотрела на термометр и записывала на планшет показания температуры. Остановившись у профессора, она произнесла:

— Что-то слабенько. Плохо держали, наверное?

Профессор не раздумывая ответил:

— Очень может быть, но зато своя.

— А где ваш термометр? — спросила она инструментальщика.

— Я его отдал соседу, — ответил тот и указал на бухгалтера.

Медсестра подошла к бухгалтеру.

— Показывайте, что у вас?

— Вот. — Бухгалтер достал из кармана градусник и подал медсестре. — Но это не моя температура, это чужая.

— Я поняла. Это градусник соседа.

— Нет, это мой градусник. Я его возвращаю с чужой температурой.

— А где же ваша?

— Моя — вот, — бухгалтер достал второй термометр. — Это моя температура.

Медсестра обратилась к инструментальщику:

— А где ваша температура?

Инструментальщик пожал плечами и нехотя ответил:

— Мне она сегодня не нужна. Можно же хотя бы один день быть без температуры?

— Хорошо, хорошо. Сегодня можно и без температуры, — согласилась медсестра, забрала у бухгалтера оба термометра и что-то записала на планшете. Собрав все термометры, она удалилась.