Многие годы Норманс-Кей был популярным местом отдыха у любителей морских прогулок в районе багамских островов Эксума. Остров идеально подходил для однодневного плавания из Нассау, его каналы были неглубокими, а пляжи ухоженными. А теперь Ледер приступил к превращению Норманс-Кей в собственный частный остров. Яхт-клуб закрылся. Отель отказывал предоставлять номера. Взлетно-посадочная полоса перестала принимать самолеты. На пристани не продавали топливо заходящим в гавань суднам. Ведущий новостей с Си-би-эс Уолтер Кронкайт, заядлый яхтсмен, приплыл на своей яхте во время рождественских каникул в 1978 году, и когда увидел, что гавань пуста, то крайне удивился. Когда он бросил якорь, чтобы разузнать, в чем дело, мужчина на пирсе не слишком вежливо крикнул ему: «Эй, вы не можете причалить здесь! Быстро поднимайте свой якорь!»

На соседнем острове Кронкайту объяснили, что Норманс-Кей прибрали к рукам люди, которые не любят гостей. На Багамах об этом уже знали все.

Местные насчитали не менее двадцати собак породы доберман в будках у взлетно-посадочной полосы. Светловолосые мужчины с немецким акцентом и черными сумками патрулировали остров на джипах «тойота» и фургонах «фольксваген». Когда яхты подплывали слишком близко, над ними начинал кружить вертолет. На острове построили башню связи по последнему слову техники и установили навигационные маяки для приема самолетов по ночам.

Вскоре на Норманс-Кей закипела бурная деятельность. Каждый день то и дело прилетали и улетали самолеты, доставляя припасы для нового предприятия. Люди Ледера и его партнеры – причудливый коктейль из американцев, немцев и колумбийцев – заняли несколько домов на острове. Их обслуживали собственная прачечная и кафе. Яхты Ледера – шестидесятипятифутовую «Марзорит Лиа», пятидесятивосьмифутовую «Шелик IV» и тридцатитрехфутовую «Фаер Фолл» – пришвартовали на закрытой для остальных якорной стоянке. Сам он обычно один разъезжал по острову, изредка – в компании одной из своих маленьких дочерей. Чаще всего он совершал вояж по своим владениям на точной копии «Форда» 1932 года выпуска из его личного автопарка на двадцать две машины.

Когда Ледер там обосновался, то тем, кто прожил на острове много лет, пришлось убраться. Филип Книскерн, которому принадлежали три виллы возле бухты Контрабандистов, напрямую зависел от доступа туристов к взлетно-посадочной полосе. Но Ледер почти вежливо сказал ему, что больше принимать гостей тот не сможет. Книскерна вынудили сдавать дома людям Ледера. Ричард Новак, профессор колледжа, арендовавший у Книскерна дайвинг-бизнес, стал задавать вопросы о новых людях, внезапно появившихся на острове, и ему сказали, что больше работы у него не будет. Когда Новак месяц спустя вернулся за своим водолазным снаряжением, его самолет окружили люди Ледера. Они даже не позволили ему войти в здание, в котором хранились его вещи. Вернувшись на взлетно-посадочную полосу, Новак обнаружил, что топливный бак его самолета пробит. В итоге он смог долететь только до Южной Эльютеры, примерно в пятидесяти километрах от Норманс-Кей.

Новак и Книскерн заявили на Ледера в полицию, но из этого ничего не вышло. Теперь на Норманс-Кей законом стал сам Джо Ледер.

Одним из тех, кому приказали убраться с острова, был и Чарльз Кем – брокер, который занимался продажей дома Беквитов. Когда он отказался уехать, Ледер вызвал сотрудника иммиграционной службы для депортации Кема, но ничего не вышло – тот находился на Багамах на законных основаниях. Тогда при очередной встрече с Кемом Ледер стал ему угрожать прямо:

«Еще раз для таких тупых, как ты: или ты сегодня сваливаешь отсюда, или твои жена и дети сдохнут», – прорычал Ледер.

Кем уехал.

Когда Карлос Ледер брал под свой контроль Норманс-Кей, он параллельно создавал собственную сеть по распространению кокаина в США. Деньги у него были, и немалые, но ему надо было куда больше, чтобы расширить свой проект с авиаперевозками. Он начал со знакомого парикмахера, приятеля Янга, и еще одного сотрудника салона – дилера из Майами, который время от времени толкал кокаин еще в старших классах школы. Они договорились так: парикмахер торговал в Калифорнии на постоянной основе, а дилеру в Майами Ледер инвестировал для старта некоторую сумму под кокаиновый бизнес. В цепочку добавили и друга парикмахера, который владел студией звукозаписи. Потом в помощь привели еще одного чувака с опытом торговли наркотой, чтобы распространять кокаин среди музыкантов. Ледер по-прежнему отчаянно нуждался в людях для перевозки кокаина. С пилотами была реальная проблема: подняв денег, Барри Кейн благоразумно вышел из дела.

Парикмахер знал одного, который возил марихуану, а тот в свою очередь был знаком с мойщиком посуды из Парк-Сити, штат Юта, и диск-жокеем из Лос-Анджелеса. Вся эта шайка согласилась записаться на летные курсы. Дилер из Майами привел двух школьных друзей, один из которых тоже оказался пилотом. Так сеть и ширилась: друзья приводили друзей. И все были американцами.

Ледер снял дом в Беверли-Хиллз, который сделал своей штаб-квартирой на Западном побережье, а по Лос-Анджелесу рассекал на новеньком «порше». Он жестко разграничил бизнес: пилоты и дилеры знали только то, что от них требовалось. Пока Джордж Янг, выбиваясь из сил, летал по ночам в Лос-Анджелес, его партнер с новыми друзьями исследовал другие Багамские острова и посадочные полосы на отдаленных фермах Флориды. В Калифорнии Ледер обзавелся самолетом «Пайпер Навахо» за 125 000 долларов. Все было готово к запуску нового витка кокаинового бизнеса.

11 июня 1978 года к Стивену Яковацу, который все еще мотал срок в колумбийской тюрьме, неожиданно пришел посетитель:

«Я просто дар речи потерял, – написал Яковац в своем дневнике. – У меня челюсть отпала и башка кругом пошла. Карлос. Прошло почти полтора года с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, и я уж отчаялся увидеть его снова. И вот он опять передо мной. Охренеть! Мы немного потолковали о старых временах, о переменах и о проблемах. Он сразу же решил вопрос чистогана – выдал мне 10 000 песо. У него все зашибись, и я так за него рад!»

Стивен узнал, что в Колумбию Ледер вернулся триумфатором. Карлос рассказал, что успешно переправил несколько крупных партий кокаина через Багамские острова в США, а для Яковаца у него есть работенка.

Месяц спустя, когда Яковаца освободили, Ледер прислал за ним машину. Карлос подробно рассказал ему о Норманс-Кей, что купил там дом и платит губернатору группы островов Эксума пятьдесят штук баксов в месяц за защиту и покровительство.

«Хватит тебе дурака валять, давай вместе поднимать бабло, – сказал Ледер. – Тебе че-то надо прям щас?»

«Давай поднимать, – согласился Яковац. – Сейчас? Мне бы часы…» Ледер снял золотой «Ролекс» со своего запястья и отдал ему.

Яковац, его новая жена (с первой он развелся и женился в тюрьме на колумбийской проститутке) и их новорожденный ребенок полетели с Ледером на Багамы на арендованном самолете. Еще на борту находились три колумбийские шлюхи, которых Карлос снял для своих людей на острове. Сначала Яковац жил в просторном доме у Ледера: у него было два крыла и уйма комнат, а в центре круглая гостиная. Дом стоял на узком изгибе залива, с обеих сторон окруженный водой. Имел коническую крышу, поэтому люди Ледера прозвали его «Вулканом».

Раз в месяц Яковац, вооруженный дробовиком, сопровождал грузы кокаина из Норманс-Кей в США. Ему платили пять штук баксов за рейс. Вылеты были по выходным, когда самолетам Ледера было проще затеряться в потоке множества других таких же самолетов, которые возвращались с островов. Контрабандисты решили, что выходные идеально подходят для прохождения таможни в США еще и по другой причине: Яковац заметил, что инспекторы в аэропорту Форт-Лодердейл во время работы постоянно залипают на трансляции спортивных матчей по телевизору, которые обычно транслируют по воскресеньям. В обязанности Яковаца также входили инвентаризация и пересчет кокаина. За семь рейсов в 1978 году Яковац помог переправить в США почти полторы тонны, а точнее, 1358 килограммов. Обратно в Норманс-Кей Яковац привозил деньги, а однажды, надрываясь тяжеленными от денег сумками, приволок более трех миллионов долларов налички. Люди Ледера относили их в «Вулкан», раскладывали их на его кровати и всю ночь вручную пересчитывали. Дела шли все лучше, поэтому в итоге они стали использовать машинки для подсчета купюр. Рейсы с наркотой из Колумбии приземлялись по ночам, полосу подсвечивали портативными авиамаяками. Самолеты на рейсы в США чередовали. Пока экипаж ждал второй самолет, Яковац контролировал выгрузку, целые партии кокса иногда просто прятали в карстовых воронках[21] острова. Слово «кокаин» никогда не произносили вслух. Ледер называл пакеты «детками», и остальные стали за ним повторять. Хаб Ледера вскоре стал обслуживать множество клиентов – гринго-дилеров в США, равно как и колумбийцев, которые пользовались исключительно транспортными услугами Карлоса. Среди них были Грисельда Бланко, Пабло Эскобар и Хорхе Очоа.