«Другие погибли», — получил он следующую чужую мысль.
«Все!»
«Все!»
«И рогуаны?»
«Все!»
«А археи?»
«Все погибли!»
«Значит цивилизации зоторов хотя бы какая-то часть цивилизации археев больше не угрожает», — толи мысленно поинтересовался разум Мета, толи просто констатировал возможное событие связанное с цивилизацией зоторов.
Никаких чужих мыслей разуму Мета больше не пришло.
«Но что произошло? Почему все погибли? Я ведь не один раз проходил через аномалию между двумя Вселенными? Может быть они знают?» — скользнули у него мысли для самого себя.
«Что произошло? Почему все погибли?» — послал разум Мета мысли уже в никуда.
«Аномалия трансформировалась и все, идущие через неё носители разума стали пленниками мира энергий», — тут же ввернулась ему в разум чужая колючая мысль.
«Перехода между Вселенными больше нет?» — возмутился разум Мета.
«Нам не известно ни о каком переходе между Вселенными».
«Но ведь эта аномалия была переходом из нашей Вселенной в другую», — продолжил возмущаться разум Мета.
«Нам это неизвестно. Аномалия представляла собой выплеснувшуюся энергию внутреннего мира. Проход через неё объектам внешнего мира невозможен. Он ведёт к гибели всего и все объекты внешнего мира, кто соприкоснётся с энергией внутреннего мира, трансформируются в энергию внутреннего мира. Нам неизвестно, что нарушило покой внутреннего мира. Возможно там произошёл какой-то катаклизм. Возможно это было несостоявшееся рождение новой Вселенной», — ввернулись напрямую в информационное поле разума Мета чужие пространные мысли.
«Ваше утверждение ложно, — продолжил возмущаться разум Мета. — Я прекрасно видел мир другой Вселенной. Даже находился в ней некоторое время. Даже жил. Общался с населявшими её разумами».
«Это было наваждение. Твой разум несовершенен и неспособен в должной мере противостоять энергии внутреннего мира».
«Но я там был не один», — возмущение разума Мета достигло едва ли не апогея.
«Это наваждение!»
Ввернувшаяся напрямую в информационное поле разума Мета чужая мысль вдруг оказалась чрезвычайно колючей, заставившая будто прокатиться болевой волне по его информационному полю.
Наступила долгая тишина. Не дождавшись больше никаких чужих мыслей, разум Мета разбросил своё поле насколько мог, пытаясь найти какую-либо информацию о выращивании космических кораблей, но такой информации не находилось, видимо он искал её не так, как было нужно.
«Кто-то может мне помочь?» — раздосадованный, он отправил мысль в никуда.
«В какой помощи ты нуждаешься?» — ввернулась в разум Мета через несколько мгновений чужая мысль.
«Я хочу вырастить мощный боевой космический корабль, который мог бы противостоять любой агрессии в мире людей», — ответил разум Мета, не тая своего желания.
«Это сложная задача. Она требует работы большого коллектива разумов», — ввернулась в его разум следующая мысль ниоткуда.
«Цивилизация харранов никогда не вмешивается в военные противостояния других цивилизаций, — начали вворачиваться напрямую в разум Мета достаточно колючие чужие мысли ниоткуда, однозначно, присланные другим харраном. — Но мы стоим на страже своей цивилизации и никому не позволим нарушить наш покой созерцания».
«Известная вам цивилизация археев нарушила покой цивилизации зоторов и провоцирует её гибель, — начал мысленно возмущаться разум Мета. — Это несправедливо по отношению к цивилизации зоторов. Цивилизация харран должна помочь цивилизации зоторов избавиться от враждебно настроенной к ним цивилизации».
Прошло долгое время. Никаких чужих мыслей разуму Мета больше не пришло. Он, буквально, сник, и даже иголки на его колючем теле будто повисли от безысходности. Он даже не мог вырастить себе новое тело, так как весьма посредственно представлял анатомию человека. В прошлый раз ему помогала Атра, но где она сейчас и жива ли, он мог лишь гадать.
Вдруг он почувствовал лёгкий укол в свой разум и встрепенулся.
«Атра!» — отправил он мысль в никуда.
«Я!» — тут же ввернулась в разум Мета будто лёгкая мысль.
«Ты жива?»
«Жив мой разум. Тело погибло».
«Я не смог в полной мере помочь цивилизации зоторов, — с чувством досады начал генерировать разум Мета мысли, отправляя их в никуда, надеясь, что они станут доступны Атре. — Там остались Олига и мой сын. Если археи узнают, что мой сын на Зоторе, они заберут его. Он ещё мал и может погибнуть. Я должен вытащить их с Зоторе. Я совершенно не понимаю, почему Кепиат не заботится о нём?»
«Видимо потому, что ему ещё не угрожает смерть», — ввернулась в разум Мета лёгкая мысль от харраны.
«Разве для этого нужно оказаться на грани жизни и смерти?» — мысленно возмутился разум Мета.
«Харран в состоянии сам позаботиться о себе, иначе он не харран», — уколола разум Мета чужая мысль, однозначно, пришедшая не от Атры.
«Проклятье! — по разуму Мета прокатилась волна злости. — Как достаёт эта тотальная бездарная общность», — мысленно возмутился он сам для себя насколько смог.
«Атра!» — отправил он резкую мысль, надеясь, что харрана её получит.
«Да!» — несомненно, эта мысль ввернулась в его разум от неё.
«Харраны могут общаться между собой так, чтобы их мысли были недоступны другим харранам?» — мысленно поинтересовался разум Мета.
«Могут! Но это не приветствуется. Если Кепиат сочтёт, что мысли общения разумов могут нарушить покой цивилизации харран, он может изолировать их и они надолго останутся в одиночестве», — ввернулся в разум Мета мысленный ответ от харраны.
«Ну и ну! — Мет мысленно хмыкнул, хотя и сам не понял, что из этого вышло. — Даже у очень развитой цивилизации есть тюрьма. Никогда бы не подумал. Но мы же как-то общались прежде и насколько я понял, никто не слышал нас».
«Кепиат посчитал наше общение не нарушающим покой цивилизации и не заблокировал их».
«Помоги мне вырастить новое тело и космический корабль. Я должен вернуться на Зоторе и вытащить свою семью», — буквально мысленно взмолился разум Мета.
«Если ты возьмёшь меня с собой», — ввернулась напрямую в разум Мета категоричная мысль.
«Конечно возьму. Ты сомневаешься во мне?» — мысленно возмутился Мет.
«Я не чувствую в тебе того чувства ко мне, которое ты испытываешь к той женщине, к которой стремишься. Я хотела бы быть такой же».
«У людей считается аморальным, если мужчина и женщина нарушают свою верность друг другу. Это называется любовью. Я не могу тебе обещать любовь, если ты даже похожа на Олигу».
«Жаль!» — ввернувшаяся в разум Мета мысль будто была наполнена сожалением.
«Ты не поможешь мне?» — отправил разум Мета мысль в никуда, наполненную досадой.
Прошло долгое время, никаких чужих мыслей разуму Мета больше не приходило. Его разум наполнился грустью. Он разбросил своё поле насколько мог по пространству харран, пытаясь найти нужную ему информацию. Информации было очень много, она скользила повсюду: она была о звёздах, пространстве и ещё какая-то, как ему казалось, не имеющая смысла, а той, что его интересовала было очень мало и она была весьма разрозненна. Он начал собирать её крупицы и складывать воедино, но его работа продвигалась очень медленно. Скорее всего, за столь короткое время пребывания в пространстве харран он ещё не познал, как можно быстро выделять из информационных потоков нужную информацию. Видимо для этого нужно было долгое время, которого у него сейчас не было. Насколько разум Мета уже знал, харраны живут очень и очень долго и потому для них десятки, сотни дней жизни людей, а может и годы, совершенно ничего не значат. Они их просто не замечают в своём созерцании ВЕЧНОСТИ.
«Мы поможем тебе!» — вдруг ввернулась напрямую в разум Мета чужая мысль.
Разум Мета встрепенулся и вернув своё поле и разбросив его вокруг себя, почувствовал, как перед ним, буквально из поверхности, на которой росло его колючее тело, растёт что-то огромное.
«Что это?» — отправил он удивлённую мысль в никуда.
