— Выращивают синтетиков? — не понял я. — Тела?

— Конечно, — кивнула женщина. — Проще вырастить тело со всеми органами и…

Задумчиво смотрел на Хелен и её дочь, сам же в голове прокручивал, что видел в небоскрёбе. Нет, тел там не было — были органы, причём всё «красиво» — каждый в своём боксе. Теперь хотя бы появлялся во всём этом смысл. Значит там выращивают, внизу разбирают — или там выращивают и разбирают тоже там, потом отправляют вниз.

— Не будь дураком, кто будет создавать разумных биороботов?! — отмахнулась женщина, похоже, понимая, что меня ввело в ступор, но видя, что я не верю, добавила: — Мы уже такое проходили, про «Хром» напомнить?

— Май, они никогда не приходят в сознание, просто не могут, — впервые за долгое время подала голос паучиха, открывая глаза.

Ну да, нано-машины и «Хром» — про это знают все. Правда, как выяснилось, я не один ношу в себе это зло. Тот джап тоже имел колонию, сомневаюсь, что у неё были ограничения. Да и девушка, как бы не относилась ко всему этому, в итоге приняла всё спокойно. Поэтому я стал сомневаться, что она говорит правду. Но если судить по-другому, выращивать разумных биороботов — это и правда полная глупость. Рабы не нужны, и так перенаселение, и есть машины, я работу три месяца искал. Печатать деньги, или штамповать электронные — корпоратам вообще раз плюнуть. Смысла выращивать разумных «синтетиков» просто не было, или я пытался себя в этом убедить.

— Всё это как-то слишком — штурм целой космической крепости. — я повертел рукой в воздухе, поморщился: — Опять наймёшь «Медведей», чтобы они атаковали станцию?

— У меня больше нет на это средств, — покачала головой женщина, — Да никакая там не крепость, обычная древняя станция.

— Тогда объясни, — посмотрел на неё.

Женщина пошла в конец ангара, прямо к здоровенной стальной туше, которую я принял за танк. Она потянула за брезент, потом ещё и ещё. К ней подбежала девушка и помогла, за пять минут они стащили огромный кусок, обнажая плоский корпус. Мой имплант не мог определить, что это такое, но кое-что всё-таки выводил — «летательный аппарат неизвестной конструкции».

— «Валькирия», первая и последняя, правда, она себя называет Гердой, — старуха погладила борт машины. — Орбитальный многоцелевой корабль. Основа — истребитель-перехватчик, невидимка, оснащён одним из первых прототипов искусственного интеллекта. Способен выполнять боевые задачи как в космосе, так и атмосфере. Есть свой разгонный модуль. Стартовая площадка не нужна.

Я оглядел чёрный корпус, кое-где он оказался не окрашен. Сейчас эта штука стояла сплюснутой мордой к нам. Чем-то боевая машина была похожа на треугольную дельту, которая атаковала логово Чёрного. Подошёл и осторожно провёл рукой по гладкому покрытию. Стекла кабины как такового не наблюдалось или сейчас было скрыто, конструкция казалась монолитной. Местами наблюдались цифры и отметки, по которым я определил возраст — сорок четыре года. Мы с ней были почти ровесниками.

— Древность, — покачал головой. — Нас уничтожат на подлёте.

— В твоей голове тоже древность. А ты думал? — глаза Хелен сверкнули, — Клаус все эти годы дорабатывал хамелеона, адаптировал и, как видишь, не ошибся. Просто многое из того, что есть в тебе и этой машине — опытные образцы. Часто — очень дорогие, ещё чаще — очень рискованно их применять. От такого отказываются, заменяют чем-то более простым, надёжным. Но эта малышка опередила своё время, и до сих пор его опережает по многим параметрам.

Нащупал и дотронулся до небольшого, еле заметного люка. Что-то щёлкнуло и показалась длинная ручка, потянул за неё. Открылся вход, изнутри словно дохнуло древним воздухом. Похоже, в этот перехватчик давно никто не совался. Я вернулся к столу, где лежала дочь, осторожно поднял её. Подошёл к корпусу летательного аппарата, сказал:

— Мне нужно кое-что сделать.

— Май, не надо… — рука девушки тронула моё плечо.

— Мне нужна тишина, — попросил их обеих. — Поговорим потом, когда я закончу.

Осторожно положил Лизу на край и полез сам. Когда оказался внутри, закрыл за собой и поднял дочь, прошёл вдоль длинного коридора в сторону носа. Меня встретили четыре места для экипажа, которые шли по двое друг за другом. Прямо между пилотскими креслами очень медленно мигал красный огонёк со специальной пометкой. Я знал, что это такое — статус искусственного интеллекта. Разный цвет отображает его стабильность. Сейчас помощник находился в режиме первичной инициализации. Так бывает, когда с системами под управлением искусственного интеллекта долго не контактируют. Я знал, что иногда они переходят в такой вот режим ожидания нового «хозяина» или «компаньона» — смотря с какой стороны смотреть.

Положил Лизу в кресло навигатора. Поправил подголовник и перевернул на бок. От руки к её нейрошунту протянулась серебряная нить. Посмотрел ещё раз на сонное лицо, закрыл глаза, вздохнув, приступил.

Очистка, копирование — это я уже проходил. Но тут были и другие варианты, которые мне сейчас очень нужны. Я не видел иного выхода, мне нужно было попробовать. Это будет рискованно, но у меня просто нет выхода. Нашёл нужный шаблон, выбрал параметры.

Снова удивился, как быстро это работает, как неправильно. Будто не исправляются человеческие мечты, память — всё, что делает его личностью. Словно просто стирается с накопителя ненужная информация. Так не должно быть, мы не просто пакеты информации, к которым можно получить доступ, словно к обычным файлам.

Лиза дёрнулась, а я тут же разорвал связь с её нейрошунтом. Серебряная нить рассыпалась, исчезая. Дочь повернулась ко мне, испуганно открывая глаза. Больше всего я боялся увидеть в них даже не пустоту, а безумие, как у того двойного агента или Константина. Она смотрела на меня и часто дышала, вдруг подалась вперёд и обняла, крепко прижимая к себе.

— Пап… Они нас… Маму… Они нас… Папа, они пришли… Они забрали маму, пап, они… — она разрыдалась.

Как же это страшно, когда понимаешь, что часть тебя может просто умереть. Перестать быть собой, сойти с ума от происходящего вокруг. Как же страшно осознавать, что такое вообще может случиться, и что в этом будешь виноват ты.

Теперь мне придётся жить с мыслью, что я вмешался в её воспоминания, чувства. Мне придётся принимать её такой, какой она станет. Я не знал, как работает протокол прямого доступа к памяти. Я не мог предсказать дальнейших последствий. Я даже не понимал, остаётся ли человек человеком, когда в его сущность вмешиваются?

Выдохнул, осознавая — мы с моей дочерью стали ещё ближе. Ведь я тоже пережил нечто подобное, в мою память также вмешались и записали туда, что хотели. Я же сделал то же самое, а стёр из её воспоминаний совсем немного, только самое плохое, самое чёрное.

«Я ведь остался человеком?» — спросил сам себя.

— Я знаю, — прижал её к себе, — Мы справимся.

— Блюм-Блом! — раздалось сзади.

Заряженный Муравей улёгся и зацепился в специальной нише, которая находилась между креслом оружейного оператора и навигатора. В первом сидела Вика, которую я решил именовать так как привык. Во втором устроилась Лиза, изучая панель управления. Обе подключили к своим нейрошунтам световые кабели, которые выходили из спинок кресел.

— Я хочу произвести инициализацию искусственного интеллекта, — попросил Хелен.

— Нет, — она покачала головой, что я и ожидал. — Хватит с тебя и контракта.

Женщина приложила магнитный ключ к панели с кнопками. Крышка между нами приоткрылась, под ней нашёлся небольшой цилиндр, похожий на термос. Хелен взялась за верх и откинула клапан, внутри блестел коллоидный раствор. Она опустила внутрь руку, серебряная густая жидкость поглотила её. Красная лампочка перестала мигать, засветилась белым и стала плавно переливаться к жёлтому и обратно.