— Май Сергеевич, мы ни в коем случае не хотим причинять вам и вашей дочери вред, — как-то обиженно сказал мужчина, похожий на дворецкого.

— Марии вы тоже так говорили? — я начал выходить из себя, дворецкий вздрогнул, по его виску прокатилась капля пота, я его немного «успокоил», сказал коротко: — К делу.

Вспомнил, что видел, показалось, что перед лицом всё залило красной пеленой. Мне очень хотелось свернуть шею этому уроду. Он ведь всё знал, не просто так замолчал.

Здесь нет невиновных.

Здесь виноваты все.

— Хватит, — от дверей раздался грубый голос.

В помещение вошёл высокий здоровяк лет тридцати с широкими плечами. Бритый быстро подошёл к мужчине и схватив за рукав, толкнул к выходу. Тот упал на четвереньки, поднялся и побежал от нас. Парень посмотрел на меня, гранату, хмыкнул, сказал:

— Ты проводишь операцию — перемещение памяти, не копия, именно перемещение.

— И всё? — усмехнулся.

— Не всё. Отдаёшь полные характеристики импланта и все схемы, что в нём есть. Отдаёшь технологию прямого доступа, — он стал загибать пальцы, — В обмен — забираешь свою дочь, круглую сумму, уходишь в любую агломерацию.

«Не верь им, Май, не верь, — впервые за долгое время зашептала девушка. — Они врут, они не отпустят, они и Клауса бы не отпустили, и тебя не отпустят. Им нужен ты, Лиза и я, они выпотрошат нас до дна, потом соберут обратно и всё повторят. Не верь им, Май, посылка уже рядом, пожалуйста, не верь им!»

Они так и не знали о девушке, она точно была профессионалом. Обвести вокруг пальца осьминогов и паучих гермов стоило очень много. Как там она сказала? «Они и Клауса бы не отпустили». Как будто знала его лично. Нет, все они работали вместе, и девушка была в одной лодке.

«Я ломала Новиград, я одна из тринадцати, Май, я их знаю, — шептала мне на ухо девушка, — я ждала, что придёт он, что ты станешь им, я очень боялась, а пришёл ты, настоящий. Подумала, что это шок после переноса, но у меня был шанс уйти, прогнала тебя…»

Она, кажется, плакала.

— … сто миллионов — это хорошие деньги, очень хорошие, Май, просто сделайте, что мы просим, — продолжал парень. — Нам плевать, что с вами будет дальше, если технология будет в наших руках.

Он врал, очень серьёзно врал, видимо, считая меня совсем идиотом.

А кем ещё мог быть работяга с завода с памятью головорезов?

Жадным идиотом.

Сумма названа не просто так, они ведь могут и десять миллиардов предложить. Нет, это тоже психологический приём — я должен поверить. Я же дурачок, ничего не понимаю, и должен поверить, что стою сто миллионов. Это приземлённая цифра, она должна меня расслабить.

Но прекрасно понимаю — если я отдам эту технологию ещё кому-то — они потеряют монополию. А ведь это не просто монополия — это монополия на бессмертие. У меня наконец-то начала выстраиваться хоть какая-то картина в голове. Даже проект «Синтетика» обретал смысл помимо того, о котором говорила Вика. Оставался только вопрос: как они потеряли все наработки. Не мог же Клаус работать один и всё держать в голове?

«Май, я потом поняла всё, что у него ничего не вышло, решила проследить за тобой, посмотреть, — она продолжала шептать мне на ухо. — Я подумала — почему нет, мы бы смогли уйти вместе, ты, я, твоя дочь, мы бы смогли где-то жить нормально, ты сильный, я бы открыла новый клуб, научили бы Лизу, жили вместе…»

— … какую агломерацию выберете? — спросил незнакомец.

— Крымскую, — бросил я наугад.

— О, а вы кое-что понимаете, — он подмигнул мне.

«Май, я не врала тебе, недоговаривала, молчала, но не врала, — продолжала девушка. — Не верь им, Май, не верь. Они заберут тебя, Лизу, они уничтожат вас, они не отпустят».

Девушка говорила, и одновременно транслировала мне всё происходящее вокруг здания. Она получила доступ к внутренней сети, скорее всего, у неё тут уже было множество закладок. Никто больше не мог её отключить.

Конечно — чего ещё ожидать от одной из «Тринадцати». Одной из лучших, тех, кто сломал Новиград, неприступную крепость мечтателей.

Одной из тех, кто в своё время обрёк миллионы людей на верную смерть.

Теперь хотя бы ясно, почему она так просто и легко всё воспринимала.

Но было и кое-что ещё, очень важное. Может она, конечно, и лукавила, где-то приврала, но в основном говорила правду. Всё равно главным оставалось другое, а она почему-то этого не поняла.

Столько всего случилось за это время — мне врали, стреляли, хотели захватить. Но Вика не пыталась со мной сделать то же самое. Не пыталась от меня получить эту проклятую технологию. Не пыталась убить меня или подчинить, когда я оказывался перед ней беспомощным. А ведь у неё были для этого все возможности. Даже хотела уехать вместе со мной и дочерью куда-то подальше. Предлагала какие-то варианты, хотела, чтобы мы все вместе не лезли куда не нужно.

Я не дурак, понимал, что это могло быть частью её собственной игры и плана. Но на данный момент она единственная, кто меня не предал, не пытался что-то получить или продать.

— Май, я понимаю… — парень что-то говорил, но я уже не слушал, поднял левую руку, останавливая.

«Пора. Я блокировала Лизу на уровне, у тебя будет время — они не смогут до неё добраться, — затараторила мне паучиха. — Выходы на этажи тоже под запретом, ты можешь получить посылку, друг рядом, передаю координаты цели».

Перед глазами появилась полная карта. Тут же стали вырисоваться варианты проникновения в закрытую часть небоскрёба. Краем глаза заметил, как на улице появились два боевых флаера, пытаясь высмотреть еле заметного робота на стекле. Тот запускал из раза в раз усиленный Викой лазер, пытаясь прожечь прозрачную броню. Железного друга оказалось почти не разглядеть, он полностью сливался. Всполохи можно было заметить только внутри помещения, но не снаружи. Пилоты и стрелки флаера не решались открыть огонь, боясь задеть меня — робот старался находится ровно напротив моей тушки.

— Ты не уйдёшь отсюда, — спокойно сказал парень.

— Ты тоже, — я кивнул ему.

Бросился вперёд, провёл серию ударов, заблокировал все его выпады. Враг отскочил, а я понял — он мне не соперник. Во мне память многих, их опыт, их рефлексы.

Корпорат снова прыгнул на меня, хватаясь за правую руку. Нанёс ему несколько ударов и повалил на пол. Несколько раз добавил ногой по голове, резко опустился, и на кулаке появился шип. Со всей силы ударил в висок, не тут-то было — череп, похоже, непростой. Какой-то высокопрочный сплав, не иначе. Он попытался меня ударить, уклонился, добавил ему в грудь. Снова нанёс удар, выращивая на руке шипы, в этот раз в шею.

Робот наконец-то ворвался в помещение, опрокидывая внутрь круглый кусок стекла. Сбросил с себя маскировку и оказался рядом. Автоматика тут же закрыла проём окна бронёй, когда получила сигнал о проникновении.

— Привет малыш, поиграем?

— Блюм-Блом! — ответил мой старый-новый друг.

Робот нёс на себе несколько кейсов — джаповская средняя броня, усиленные патроны, оружие, гранаты. Я отстегнул контейнеры и первым делом облачился, почувствовал укол в сонную артерию. Эта штука имела адаптивное покрытие, нормальную экзо-поддержку в отличие от слабой у лёгкого «Волчонка», разгрузочные приспособления. Медлить было нельзя, я спешил нацепить на себя всё, что имелось. Рядом дёргался парень, что так и не представился, я не обращал внимания.

Перед глазами стояла картина, как убивали Машу и запугивали дочь.

Здесь нет невиновных.

Здесь все виноваты.

Осмотрелся, примерился — я совсем недалеко от начала закрытой зоны. Всего-то пару метров бронированной стали и ещё столько же бетона. Глянул на гранату и прикинул, какую мощность выставить. По-хорошему нужно максимальную. До комнаты с дочерью не пробьёт — слишком высоко. Зато всех, кто там есть — хорошенько приложит. Они ведь не знают про то, что со мной на связи паучиха. Они не знают про то, что у меня есть особые подарки для всех. Я неприятно удивлю этих уродов, что решили уничтожить жизни моих близких.