В своё время кому-то на Дейсе очень не понравилось, что новичок как-то уж слишком быстро сближается с Хасаном Калеченым, и новичка решили проучить – столкнуть со строительных мостков в шредер для древесины. Именно умение обращаться со змейками спасло Синему жизнь – он успел накинуть металлическую петлю на одну из опор. Трёхгранная удавка раскроила запястье до кости. Руку ему потом сшили, но плохо. Амега извлёк урок – научился в совершенстве владеть и левой, и правой руками, чем прочно и навсегда заслужил высокое место в иерархии змееловов. А ещё тем, что нашел покушавшихся и засунул в шредер уже их. Причём не целиком, а очень по-змееловски: один конец собственной змейки дураку на запястье, а другой – в дробилку. Несчастный случай на производстве, а смертей ноль. «Стрижи» – так называли тюремную охрану – очень не любили отрицательные цифры в отчётах. Так что Амега одним махом избавился и от недоброжелателей, и заработал всеобщую уважуху тем, что не подставил под удар весь сектор.
К сожалению, змейки были запрещены на всей территории Конфедерации, и светить ими перед легавыми точно не стоило. Амега отстегнул крепёжный механизм, снял змейки и убрал к остальным – на специальную стойку над кроватью. Стойка была личным подарком Калеченого и позволяла прятать змейки у всех на виду. С виду она напоминала странное, сделанное на заказ панно-украшение из спиралей и прямых линий. Таможенники неоднократно осматривали «панно», крутили носами, но формально найти повод изъять «произведение искусства» не нашли.
По спине скользнуло неприятное ощущение, которое коротко можно было озвучить как «без рук». Без привычного оружия Синий ощущал себя полуголым.
На Земле и других планетах-столицах, где действовали федеральные законы, «оружием» Синему служила парочка наёмников – Росси Ангел и Коза-Ностра. Амега про себя называл их «сиамскими близнецами». Работали они в паре отлично. Ирония заключалась в том, что напарники были полной противоположностью друг другу.
Ангел – белокожий, голубоглазый, со светлыми прямыми волосами до плеч, которые то и дело собирал в хвостик. Коза-Ностра – смуглый, темноглазый и кучерявый. Росси – ведущий, Коза-Ностра – ведомый.
Ангел – типичный наёмник, хотя из бывших военных. Семь лет оттрубил в «Чёрных ангелах», особом подразделении полуподонков, которых вояки держали для затыкания всякого рода задниц и подтирания особо смердевших дыр. Может, платили там и неплохо, но и дрючили будь здоров. Семь лет отбегал, дурачьё, цепным псом, пока не додумался бросить полк и уйти в свободное плаванье, где в кратчайшие сроки отлично себя зарекомендовал. О службе напоминали лишь шестикрылый серафим на плече да кличка, которая из родового имени перешла в имя собственное – видимо, за внешность.
Коза-Ностра был помоложе. Родом из фермерской семьи, охотник и спортсмен – то ли из биатлонистов, то ли хрен знает ещё из кого. Но в подброшенную монету красавчик попадал без особого напряга. Если Росси был с двойным дном – хрен поймёшь, что он сам себе думает, то Коза-Ностра вываливал все напрямую и терпеть не мог недомолвок. Если Росси как типичный наёмник во всем искал выгоду, то простодушный, в чем-то даже застенчивый Коза-Ностра обладал незамутнённой душой истинного убийцы.
Больше всего Амега устраивало то, что парни работали исключительно ради денег. А такой подход Синий любил и даже в чём-то уважал. Платил он парням достаточно, чтобы их было дешевле убить, чем перекупить.
– Цель прибытия? – в космопорте молодой полицейский сонными глазами уставился в вирт-окно перед собой.
– Деловая встреча, – ответил Амега и хмуро сунул правый кулак под сканер. На руке чуть выше костяшек тускло поблёскивали впаянные в кожу металлические цифры – напоминание о Дейсе.
Синий не мог сделать физиономию приветливее, даже если бы захотел. Глухое раздражение при виде легавых пробуждалось внутри само собой. Особенно, когда приходилось иметь дело с мелкими тупыми чинами. Вот и теперь парень в стеклянной будке медлил, с кем-то связывался, что-то перепроверял, словно надеялся арестовать Амега, не вставая со стула.
Амега медленно пошевелил пальцами, словно в них затаилась змейка, и злорадно представил, как хорошо бы подойти к легавому и набросить на эту тонкую, синюшную, как у ощипанной птицы, шею трёхгранного «кровопийцу»…
Монитор за спиной полицейского на мгновение отобразил глумливое выражение Синего и чуть проявившуюся ухмылку, но Амега погасил неуместное злорадство до того, как полицейский наконец развернулся и неохотно «проштемпелевал» лазерной печатью трёхсуточный пропуск.
Из космопорта Синий уехал злой, как чёрт. Парни понимающе молчали.
Не давала Земля проникнуться к себе добрыми сыновьими чувствами. Никак не давала.
Начал Амега с самого важного – отправился в офис Огайло Калагано. Выражение «деньги отворяют двери» здесь трактовалось буквально. Двери приветливо распахивались перед Синим, а многочисленные охранники и администраторы, только улыбались и кивали, словно старые знакомые. Свое «оружие» – Ангела и Коза-Ностру – Амега оставил в холле. Здесь ему опасаться было нечего, а вздумай Огайло и впрямь от него избавиться – то и от десяти бойцов толку не было бы.
Судовладелец Огайло Калагано принадлежал к эделгийцам – в генетическом плане самой близкой к людям инопланетной расе. Миниатюрный, как подросток, с изящным и тонким лицом "мудрого старца", он по факту оставался существом без возраста. Синий знал его ещё задолго до Дейсы и мог поклясться, что за время их расставания Калагано не изменился ни на йоту. О хитрости и предприимчивости Огайло говорило то, что он не потерял своего влияния даже во время президентства Лараньяги, когда на Земле в норме были погромы ксенокварталов и острая неприязнь к инопланетянам. Даже в самое напряжённое время судовладелец предоставлял капитанам любых рас корабли, бесплатный ремонт в своих доках, а заодно подкидывал выгодные контракты разной степени легальности, взымая процент за посредничество. Подчинённые при нём трепетали, а мнения партнёров настолько расходились в оценках его характера, что все были едины только в одном – ссориться с Огайло Калагано было крайне опасно.
По отношению к Синему эделгиец с давних пор демонстрировал особое расположение и держал тон доброго заботливого дядюшки. Синий находился у зубастого в «белой зоне»: не ходил в должниках, берег «бортá» (то есть – судно), расплачивался чистыми. Своим нынешним контрактом и новёхоньким модернизированным ролкером Амега тоже был обязан Калагано. Потому и примчался по первому зову на ненавистную Землю.
Разговор между Синим и судовладельцем проходил в маленькой гостиной. Белая мебель, белые ковры, дурацкие циновки под ногами, окна завешаны какими-то красными ветками. Со стены на Синего как всегда пялилась уродливая, похожая на полураздавленную паучиху, эделгийская богиня Маташати.
– Амега, душа моя! – Огайло, разливая по бокалам вино, обнажил кончики маленьких белых клыков. По своей природе эделгийцы были стопроцентными вегетарианцами, но атавизм – постоянно растущие клыки верхней челюсти – говорил, что их древние предки принадлежали к хищникам. Амега как никто другой знал, что по характеру эделгийцы таковыми и остались.
– Каждый раз, когда я прихожу к убеждению, что знаю о тебе все, ты тут же преподносишь мне какой-нибудь сюрприз. – Калагано с лёгкой укоризной развёл в стороны маленькие белые ладони.
Начало разговора Амега очень не понравилось. Интерес полиции к его персоне давно перестал быть неожиданностью, так что если речь о сюрпризах – значит, дело дрянь. Чёртов эделгиец всегда начинает издалека, зато потом припечатывает так, что не дёрнешься.
Синий демонстративно щёлкнул зажигалкой, закурил:
– Зачем ты меня звал?
Не озвучивать же из какой части вселенной пришлось гнать ролкер по первому зову хитрого эделгишки.
– Да так, по мелочи… – Калагано мирно прищурился, словно они с Амега были приятелями, живущими по соседству, и частенько собирались вместе "поболтать о мелочах". – Только хотел спросить: тебе говорит что-нибудь название «Радужный дом»?
