Прежде всё это обилие машин и все эти системы безопасности, отдающие сверхподозрительным умопомешательством, Югрунн называл данью традиции. Даже недавнее известие о том, что хробоиды стали подбираться к самому Узлу Воспоминаний, то есть к границам владений Гимбла, не повлияло на жизнь города: до Узла всё-таки полтора дня пути, а город и прилегающие к нему подземья по большей части стоят на камнях и окружены подземными реками воды и лавы. Конечно, для порядка стражие дозоры усилили и дополнительные машины собрали, но хотел бы Югрунн посмотреть на хробоида, которому хватит упорства добраться до города. Однако на днях гном по имени Кьярум, вернувшийся из глубинных подземий, принёс тревожные вести и страшные истории и, если только сам гном не помешан, то стражей, воинов и машин в Гимбле меньше, чем надо.

Югрунн даже велел привести этого гнома в свой прекрасный сад, желая лично расспросить его в присутствии Ндара, а также тех, кого всё это должно было коснуться в первую очередь: Фрюга Шестерни, старшего векописца Брийгиса Премудрого и старшего стража Дворцового квартала Ульфина Рьяного – малорослого и очень плечистого гнома в неизменных кожаных доспехах, которые выглядели так, словно еще дед Ульфина ходил в них круглосуточно. Фрюг попросил позволения привести помощника, имени которого Югрунн не запомнил, зато заметил, как этот самый помощник и его советник Ндар Голосистый обменялись взглядами, многозначительными и мрачными, словно сбывается нечто нехорошее, чего они опасались настолько сильно, что даже не планировали никаких действий на случай наступления этого нечто. И едва ли оно относилось напрямую к угрозе а-рао, решил Югрунн, поскольку где а-рао, а где Ндар и этот гном?

Все, кто пришел сегодня в королевский цветочный сад, выглядели в нём неимоверно чужеродно: пушистость пиланий, буйство радонов, весёлые головы клевера над ковром зеленой травы – всё это до изумления плохо сочеталось с суровыми гномскими лицами. Особенно диким в этой красоте и запахах жасмина выглядел потрёпанный Ульфин с неизменным топором на поясе, который казался едва ли не больше его самого – страж имел право ходить по дворцу при оружии. Король стоял у окна, а остальные – перед ним, выстроившись почтительным полукругом и совершенно непочтительно попирая сапожищами травяной ковёр.

Пожалуй, только Ндар понимал, что Югрунн нарочно занял такое место, чтобы гости, располагаясь положенным по этикету полукругом, вынуждены были вытаптывать траву и от этого ощущали себя неловко. И только Ндар знал, что эту траву вытоптать невозможно даже при большом старании, она всё равно прорастёт изо всех щелей и будет выкладывать свои пушистые лапы на мощёную дорожку.

– Итак, нам стоит готовиться к новой опасности, которая зреет в подземьях, – заключил король, когда Пеплоед закончил свой рассказ, и поморщился: с утра Югрунна донимала особенно свирепая боль в колене, отдавала прострелами в бедро и спину, и стоило немалого труда сосредоточиться на словах Кьярума. – В-третьих, я желаю знать, сколь велики силы а-рао и машин, собравшихся в подземьях. Для этого, как я понимаю, потребуются разведывательные отряды, вероятно, усиленные нашими собственными машинами и, конечно, снабженные картами.

Глаза Фрюга Шестерни торжествующе вспыхнули под косматыми, летящими к вискам бровями. Брийгис растерялся:

– Мой король, но у нас никогда не было карт измененных подземий, ведь еще во времена драконьих войн… обвалы, новые русла лавовых рек, неясные ситуации с некоторыми дорогами, вдруг поменявшими направления… – он поперхнулся собственными словами и с надеждой обернулся к Пеплоеду: – Вот разве что только Иган Колотушке удалось заполнить хотя бы часть белых пятен, тогда у нас появится больше ясности, но, конечно, чтобы вполне решить вопрос с картами, потребовались бы десятки длительных экспедиций. Не говорила ли Иган о картах в то время, когда вы встречались с отрядом? Может быть, она догадалась дать вам несколько свитков с собой?

– Не было с ними никаких колотушек, – Кьярум отер усы. – Карты были, одна так точно, но плохенькая, а колотушек не было. Только дракон и три гнома, одного я повёл обратно, да его по дороге, гм, прыгуны заклевали, такая потеря для Приглубного квартала… А два других, один который на Храме повёрнутый, а другой механист – они отправились с драконом дальше. Все прочие, кто с ними был прежде, сгинули в подземьях еще до нашей встречи, я говорил об этом, я говорил об этом всем, кто желал меня слушать. К вам в архивы совсем никаких вестей не доходит?

Брийгис как-то враз сник, плечи его опустились, углы рта дрогнули, но он тут же взял себя в руки, и только голос его выдавал глубокую печаль:

– Что же, Иган славно потрудилась, теперь пусть отдыхает, – произнес он ритуальную фразу. – Но в таком случае, мой король, у нас нет и не будет карт дальних и средних подземий, которые соответствовали бы сегодняшнему дню. Даже ближние подземья не изучены толком, только по направлениям выработок… – старший векописец развёл руками.

Король перевел вопросительный взгляд на Ульфина, тот отрывисто кивнул яйцеобразной головой: дескать, всегда готов назначить гномов, которые отправятся в подземья и храбро там погибнут, только дай знак, мой король.

Фрюг продолжал неистово пылать глазами и выглядеть так, словно сейчас же готов вскочить и бежать, и мог бы от нетерпения бить копытом, как эльфская лошадь, но боялся лишний раз двинуться, поскольку ноги его всё еще попирали редчайшую для подземий ценность – зеленую траву. Но не было нужды спрашивать, найдутся ли у Шестерни машины для вылазок в подземья, готов ли он не есть и не спать до тех пор, пока не подготовит их, выделит ли гильдия достаточно механистов, чтобы сопровождать эти машины за пределы владений Гимбла.

– Во-вторых, – продолжал Югрунн, – я хочу услышать от Фрюга ясные подтверждения тому, что гном способен срастить себя с машиной, сохранив возможность действовать сколько-нибудь успешно. Что это не противоречит, – он поморщился, потому что колено снова неистово ныло, – не противоречит устройству тела и разума гномов и машин.

Фрюг и его помощник выглядели задумчивыми, но они не сказали «Нет» сразу, и это само по себе могло послужить ответом, во всяком случае, на первое время.

– И если это так, – король, опершись на оконную раму, всем телом обернулся к механистам, – то я хочу предельно точно понимать: вот эти существа, а-рао и грядовые воители, которые срослись с машинами – насколько они теперь гномы и насколько – машины? Можно ли предположить, что наши механисты смогут отдавать указания хотя бы некоторым из них так же, как отдают указания собственным машинам?

– Вообще-то, – бухнул Фрюг, – машины – твари строптивые, мой король. Даже те, которых мы делаем сами, не проявляют большой покорности и обо всем имеют своё мнение, если их не дресир-ровать как надо. А что до чужих машин, давно затерянных к тому же, где-то валявшихся, да еще, если они наполовину гномы, да еще – если кто-то их уже объединил… Мы не сумеем ими командовать. Можно даже не пытаться, мой король.

Югрунн снова отвернулся к окну.

– Но, мой король, – продолжал Шестерня, и голос его наполнился страстью, он даже переступил с ноги на ногу, забыв о траве. – В подвалах наших мастерских хранится великое множество деталей от боевых машин, которые использовались в войне против драконов. Если мы соберем их да еще откроем старый склад, где хранятся боевые военные машины, из которых мы выкачали лаву…

– Весьма вероятно, – остановил его Югрунн, подняв ладонь, – но не прямо теперь. Пока что мы не знаем, что именно нам потребуется, потому нужно сосредоточиться на машинах для разведки. Теперь во-первых…

Фрюг опустил голову, скрывая выражение глубочайшего разочарования на лице.

– Во-первых, я хочу ясно понимать, возможно ли, что изменения в подземьях и последние настораживающие события связаны с присутствием там дракона.

Шестерня снова вскинул голову и шагнул вперед, сжимая кулаки:

– Мой король, дракон… – он осёкся: ведь невозможно сказать «Дракон опасен» и тут же не лишиться головы, – …не посмеет нарушить данное тебе Слово, но мы не можем знать, как само его присутствие могло отразиться на происходящем в подземьях…