– Девочки говорят, им велели начать переносить баллоны в новую подсобку. Там все по инструкции и все такое. Вот они и занимались делом, пока Василий не пришел, – Верочка печально вздохнула.

– А дальше-то что?

– А дальше… А дальше Ваське вожжа под хвост попала, и он поперся с сигаретой бачок в туалете чинить, – еще один тоскливый вздох.

– А там баллоны были? – удивился я.

– Где?

– Ну, в туалете, он же там бачок чинить собирался.

– Да не, что ты, – Верочка хихикнула. – Кислорода там не было. Этот гад с сигаретой поперся по комнатам искать свой инструмент. Вроде даже нашел и вернулся обратно в туалет. А вот где он оставил окурок, это уже другой вопрос! Хорошо хоть, все началось не в том помещении, откуда девочки начали. Иначе все, – девчонка округлила глаза, демонстрируя это «все», и отхлебнула чаю.

– Сестричка, можно таблеточку, – чья-то чубатая голова попыталась сунуться в сестринскую.

– Вас что, стучаться не учили? – строгим звонким голосом возмутилась Вера.

Василиса Тимофеевна спрятала улыбку в чашку с чаем и слушала, как молодое поколение персонала распекает нахальных пациентов.

– Забаделин! Я вам сколько раз буду повторять: все таблетки только с разрешения лечащего врача! Какую еще таблеточку?

– Так ноет же! – заскулил невидимый Забаделин. – Прям сильно ноет! Анальгинчику бы мне, а, сестричка?

– Идите в палату! Посмотрю на вечернем обходе, что там у вас ноет! – резюмировала Верочка свою нотацию. – Двери закройте с той стороны!

Голова исчезла, не забыв со всей осторожностью прикрыть двери, хотя, могу поспорить на сто советских рублей, мужику хотелось хлопнуть от души, чтоб аж штукатурка с потолка посыпалась. Но отвлекать медсестер от дела, а уж тем более от чаепития, – это последнее дело.

Довольная Вера деловито поднялась, пощупала бок у железной кастрюльки, долила воды и снова включила кипятильник.

– Лесаков, так все-таки ты-то где был полдня? Мы ведь тебя действительно похоронили, думали, все, сгорел наш беглец заживо. А ты вот, живой и даже в меру упитанный и чистый.

Василиса Тимофеевна все-таки вспомнила, зачем мы тут на троих бублики соображали. Ну что ж, вот и повод проверить мою легенду.

– А что говорят-то? – уточнил я.

– Говорят, голубь мой, разное. Одни сказали, мол, выбежал, на себе Ваську вытащил, кинул на траву и опять в дом побежал. А потом, мол, рыжего кота вышвырнул за порог, тут-то тебя и накрыло последней взрывной волной, и сгинул герой под стенами дома, которые в одночасье сложились, как картонка, и похоронили его под собой.

– Нормально, – я малость обалдел от такой версии. – Стены же на месте! Ни одна не рухнула! Таким стенам еще сто лет простоять и три пожара пережить, и ничего с ними не будет, умели раньше строить.

– Вот и я говорю: врут, – кивнула Василиса Тимофеевна, не сводя с меня глаз. – Был-то где?

– А еще говорят, – встряла Верочка, – будто выскочил ты как оглашенный, с котом под мышкой, крикнул пожарным, что Ваську в туалете завалило и ты ничего сделать не смог, а потом исчез.

– Где исчез?

– Так в дыму исчез, – доверительно пояснила Вера. – Потом тебя и не видел никто. Хотя нет, сначала ты мужикам велел оцепление организовать, чтобы, значит, никто к дому не лез и под ногами не мешался, а потом все, – девушка развела руками. – Пропал с концами, никто и не понял, куда ты делся.

– М-да, – я одним махом допил остатки чая, поставил чашку на стол и посмотрел на медсестер.

Обе замерли в ожидании, горя тайным желанием услышать историю из первых рук. И ведь я больше чем уверен, мой рассказ точно так же перекрутят, и пойдет по больничному городку гулять еще одна версия моего так называемого героизма, внезапной гибели и чудесного воскрешения.

Я вздохнул, сделал таинственное лицо, с благодарной улыбкой принял вторую чашку чая из рук Верочки и начал свой рассказ с вопроса.

– А как там девушка? С ней все в порядке?

– Какая? Ну, та, которую я врачам на руки сдал. Возле крыльца нашел, без сознания лежала.

– Так это тоже ты? – ахнула Вера. – Ну, Дворкин, ну, паразит! – девушка погрозила кулачком в сторону двери. – А мне сказал, что это он Людочку отнес к Валентине Сергеевне! Ну, я ему устрою!

– Я тебе давно говорю, меньше его слушай, он и не такую лапшу на уши навешает. Оглянуться не успеешь, как глупости натворишь!

Верочка отчего-то вспыхнула, но упрямо поджала губы, явно не желая соглашаться с Василисой Тимофеевной.

– Маруся, санитарка, которую ты спас, – уточнила в мою сторону старшая медсестра. – Видела его на днях в сквере с пациенткой из кардиологии.

– Неправда! Не мог он! – Веруня еще больше покраснела, на глазах выступили слезы. – Дима, он хороший. Это у него видимость такая, от внутренней неуверенности в себе.

– Вера! Где ты такой чуши нахваталась?! – воскликнула Василиса. – Учу я тебя, учу, а все без толку! Черного кобеля не отмоешь добела, а твой Дворкин кобель и есть, пробы ставить негде! – сказала как отрезала. – Лесаков, не отвлекайся, а то мы так до полуночи просидим, а дела не ждут, и вообще, скоро отбой!

– Так нечего рассказывать, Василиса Тимофеевна. Я в здание-то когда вошел, там уже вовсю пламя бушевало в задней части дома. Тут этот орать начал, Васька ваш, ну я и пошел на голос. Он в какой-то комнате запертым оказался.

– В туалете, точно! Пожарные так и сказали, мол, парень не смог крючок скинуть, тот от удара искривился и плотно застрял в этих… в пазухах! Они двери потом выбивали.

– Ну вот, я их позвал, а сам выйти хотел, уже все, внутри без защитного костюма опасно стало, припекало вовсю. У меня даже рубашка высохла. Я ж ее намочил, чтобы дышать чем было, когда внутрь зайду.

– Точно! – снова Верочка. – Мужики рассказывали, скинул, говорят, медбрату бабку на руки, к колонке подошел, рубаху стянул, намочил и на голову намотал. И сгинул! – мечтательно протянула девушка.

– Кто сгинул? – опешила Василиса со мной на пару.

– Ну, ты и сгинул в клубах дыма, как… как…

Медсестричка пыталась подобрать сравнение, но, кроме принца на белом коне, девчонке явно ничего в голову не приходило. А это сравнение вроде как не подходило к случаю: не девицу же спасать полез, а Ваську-ирода. Какой уж тут принц.

– Как дракон в пещере? – пошутил я.

– Лесаков, не отвлекайся! – Василиса Тимофеевна вернула меня в реальность.

– Слушаюсь!

– Леш, а ты откуда знал-то? – Верочка снова встряла с вопросом.

– Что именно?

– Ну. Что тряпку намочить и на голову. Я такого и не видела никогда.

– Много ты пожаров-то видала, знающая, – хмыкнула старшая смены.

– Ну-у-у… Нет. Это первый, – протянула Вера.

– То-то же, – довольная Василиса пристукнула пустой чашкой по столу.

– Так нас учили, я же в Обществе спасателей на водах работаю.

– Так то на водах, а пожары при чем?

– Нас всему учили, – соврал я, абсолютно не представляя, чему обучают спасателей в ОСВОДе. – Мало ли что может на пляже приключиться.

– Это точно. Так, а дальше-то что? – продолжила Верочка допрос. – Выжил-то как?

– Так я и не умирал, Верунчик, – подмигнул я смутившейся медсестре. – Я про Ваську-то пожарным все дело обсказал и собрался выходить, а тут котяра рыжий ка-а-ак заорет! Мя-а-а-у! – я сделал круглые глаза и замяукал.

От неожиданности медсестры сначала растерялись, потом рассмеялись.

– Ну, кот, чистый кот и есть! – Василиса, смеясь, махнула на меня рукой.

– У вас тут что, кот? – раздался голос от дверей, и в сестринскую вошел дежурный врач.

– Ой, Олег Сергеевич, здрасти, чаю хотите? – сходу атаковала доктора Верочка и засуетилась.

– Не откажусь, – добродушно хмыкнул мужчина. – Это кто у вас тут? И почему кот в сестринской?

Вера хихикнула, Василиса Тимофеевна едва сдержалась, чтобы не заржать в голос, так сказать. Я смущенно улыбнулся и представился:

– Пациент Лесаков – кот.