Не знаю, что именно из моих задумок срабатывает, но механический монстр снижает скорость и останавливается, не доехав до меня около пятидесяти метров. Башенка почти бесшумно разворачивается в мою сторону, и ствол пулемета нацеливается прямо мне в лоб. Наблюдатель в люке остается на месте. На меня он даже не смотрит — его интересуют только ближайшие окрестности. Всё правильно. Я могу быть только приманкой и средством отвлечения внимания от основной засады. Ну, и способом заставить броневик остановиться.

Двигатель продолжает работать на холостых оборотах, а в бортах броневика с лязгом открываются бойницы, из которых появляются стволы автоматов. Проходит почти минута, в течение которой я продолжаю неподвижно стоять, демонстрируя укрытым броней людям Юрьева мирные намерения и отсутствие в руках оружия.

Наконец из кормового люка появляется очень внушительно экипированный боец. Кевларовый шлем, бронежилет с дополнительными накладками, защищающими, плечи, пах и колени. В правой руке незнакомое мне оружие. Что-то компактное, но явно автоматическое, с пистолетной рукоятью и выступающим из неё вниз длинным магазином.

Боец не слишком быстро, но целеустремленно идет ко мне, почти не глядя по сторонам — его неплохо страхуют укрытые броней товарищи. Я же по-прежнему стою неподвижно и жду развития событий.

— Кто такой? — не обещающим ничего хорошего тоном спрашивает боец, останавливаясь в паре метров от меня.

— Охотник за головами Сергей Белов, — протягиваю неприветливому собеседнику лицензию.

Секунд тридцать боец вчитывается в текст, сличает мое лицо с фотографией, но возвращать мне документ не торопится.

— Зачем нас остановил?

— На вас готовилось покушение. Сегодня ближе к рассвету четверо неизвестных в двух километрах дальше по дороге пытались обустроить позицию для гранатометчика.

— Вот как? Пытались, значит? — в голосе бойца я слышу злой сарказм. Он явно мне не верит, но пока не понимает в чем подвох.

— Вы едете выяснить, что осталось от летательных аппаратов чужих, упавших в Каиновой чаще, — мой голос звучит невозмутимо, а вот в глазах стоящего напротив меня человека мелькает удивление, мгновенно сменяющееся чем-то очень нехорошим. — Командует вашей группой господин Юрьев. Видимо, кто-то очень не хочет, чтобы он добрался до места назначения. На данный момент засады впереди нет. Все четверо диверсантов ликвидированы. Информацию о вашей задаче и предполагаемом времени проезда по тракту я узнал из их разговоров между собой. Тела, снаряжение и оружие я спрятал в лесу рядом с местом несостоявшейся засады.

— Почему тогда ты остановил нас здесь?

— Если бы я попытался остановить вас хотя бы на километр дальше, вы бы точно обо мне очень плохо подумали. Там начинаются места, как будто специально созданные для засады. Вы и здесь-то подозреваете во мне приманку, призванную заставить вас остановиться, а там я рисковал бы получить пулю просто для профилактики. Господин Юрьев ведь очень ценен для нашего баронства, и рисковать его жизнью недопустимо.

Так и не представившийся боец несколько секунд молча сверлит меня взглядом.

— Жди здесь и держи руки подальше от оружия, — наконец приказывает он и, развернувшись, направляется обратно к броневику, унося с собой мою лицензию охотника за головами.

Проходит пара минут, и из броневика появляются уже двое бойцов.

— Оружие сдай, — требует знакомый мне подчиненный Юрьева. — И рюкзак тоже.

Естественно, подчиняюсь. Не для того я останавливал этого механического монстра, чтобы сейчас качать права. «Вал» и рюкзак переходят в чужие руки. За ними следуют нож и металлические шарики.

— А это что такое? — шарики вызывают у людей Юрьева немалое удивление.

— Метательное оружие. Может использоваться, как нелетальное. Мой род занятий часто требует захвата противника живым.

— И помогает? — я впервые вижу в глазах обоих бойцов огонек интереса.

— Потом покажу, если у вас будет время и желание.

— Здесь конструкты тайкунов, — комментирует содержимое моего рюкзака второй боец. Четыре штуки. Жезл, два амулета и какой-то шар.

— Трофеи?

— Да. Шар и один из амулетов — достаточно давние. А жезл и второй амулет — более свежие.

— Следуй за нами, — приказывает старший. — Господин Юрьев желает задать тебе пару вопросов.

Юрьев оказывается полноватым мужчиной лет пятидесяти, явно не упускающим возможности вкусно и обильно поесть и при этом не слишком утруждающим себя подвижным образом жизни. Тем не менее, взгляд у него цепкий, и, я бы сказал, не слишком приятный.

— Я слышал о тебе, — без всякого вступления начинает Юрьев, когда меня усаживают напротив него в десантном отделении броневика. — Это ведь именно ты устроил кровавую баню бандитам Скрома, пробравшимся в Александровку?

— Отчасти, господин Юрьев. Я действительно участвовал в отражении атаки лихих людей на эту деревню и уничтожил некоторое количество бандитов.

— Скромный, значит, — усмехается лучший морф барона. — Выступил ты там очень неплохо. Жаль только, что Гарпуна упустил.

— Эта ошибка уже исправлена, господин Юрьев.

— Каким же образом?

— Гарпун мертв. В моем рюкзаке лежат два принадлежавших ему конструкта тайкунов — жезл и амулет.

— Никифор! — Юрьев требовательно смотрит на подчиненного, и боец достает из рюкзака четыре моих артефакта.

— Какие из них?

Я показываю.

— Хорошая новость. — Юрьев явно доволен. — А остальные откуда?

Рассказываю ему вкратце ту же историю, что и полковнику Павлову.

— Морф, значит? — слегка оживляется Юрьев.

— Не слишком сильный, но эти конструкты в работе использую. А вот трофеи, снятые с Гарпуна, готов передать вам в качестве подтверждения его ликвидации. За соответствующую денежную компенсацию, естественно.

— Об этом позже. Сначала посмотрим на твоих диверсантов. Никифор, бери двоих и отправляйся с Беловым, а Аслан пусть проверит окрестности. Если там действительно такие нехорошие места, лучше подстраховаться.

Метров восемьсот мы проезжаем на броневике, а дальше идем пешком. Этот отрезок тракта действительно выглядит опасным, и охрана Юрьева предпочитает проявить осторожность. Может, они и правы, ведь теоретически диверсионная группа могла быть и не одна, хотя я никакой опасности не чувствую. Но не говорить же об этой моей способности людям барона — я и так привлек к себе слишком много внимания.

Гранатомет и шлемы, увешанные устройствами кибов, производят на подчиненных Юрьева большое впечатление, и они этого даже не скрывают, но еще больше их цепляют личности диверсантов, и особенно их командира.

— Вот это подарок, — озадаченно произносит Никифор. — Имён он не называет, но лица неизвестных ему определенно знакомы. Тебе просто сказочно повезло, охотник. Ты, похоже, не представляешь, с кем воевал. Да они должны были закопать тебя здесь, даже не вспотев. Сумел застать их врасплох?

— Да, — в детали я предпочитаю не вдаваться, — они вышли практически на мою ночную стоянку. Троих положил сразу, а с командиром пришлось повозиться. Если интересно, гляньте на мою куртку. Рваная дыра на спине — след от осколка гранаты.

— Ты его тоже гранатой?

— Нет, это он сам себя. Получил смертельное ранение и хотел взорвать себя вместе со мной. Не вышло.

Вытаскиваем трофеи на дорогу, и к нам медленно подкатывается броневик. Тела диверсантов, по приказу Юрьева, его люди тоже доставляют к тракту. Сам морф от своего бронированного транспортного средства далеко отходить не желает. И места здесь неуютные, и передвигаться пешком по пересеченной местности он, похоже, не любитель.

Глядя на сложенные в ряд тела, Юрьев задумчиво изгибает бровь и негромко произносит.

— Ты теперь богатый человек, охотник Белов. И не просто богатый, но и далеко не последний в баронстве, — взгляд морфа перемещается на гранатомет и рюкзак с запаянными в прозрачную пленку тремя выстрелами к нему. У них ведь реально могло получиться. Что думаешь, Никифор?