Царь слово сдержал, Нечисть появлялась строго по расписанию. Кого я только не стригла! Лешии, русалки, черти, даже Кот Баюн заглядывал. Потоптался по подоконнику, осмотрел помещение, спел мне пару песен и отбыл восвояси. Платила Нечисть щедро, обещаниями в основном. Иногда грибами-ягодами. Далеко на этом не уедешь, поэтому я продолжала стричь и своих клиентов в свободные от Нечисти дни. Так незаметно пролетело полтора месяца. С порталом я сроднилась, словно он был здесь всегда. Да и к обитателям Темного Царства привыкла. Мне даже стало казаться, что без них моя жизнь была какой-то серой и однообразной.

В один из вторников я полдня работала с неприятным ощущением, что за мной кто-то наблюдает. Несколько раз оборачивалась к порталу, но кроме невнятного бульканья, ничем он меня не порадовал. Шести часов вечера ожидала с тревожным предчувствием. И, как оказалось, не зря! Гость появился неожиданно, почти выпрыгнул, что было объективно невозможно с его комплекцией.

Водяной прошелся по мне масляным взглядом. Его маленькие глазки заблестели, мясистые губы изогнулись в улыбке:

— Вероничка, милая, приласкай несчастного.

— Для кого Вероничка, а для кого и Вероника Анатольевна, — отрезала я строгим голосом. Еще мне двусмысленных предложений от Нечисти не хватало.

— Ну что ты, что ты, — залебезил Водяной, — я ж ничего, я просто так. Вокруг меня одни Кикиморы, да жабы, я красивой женщины сто лет не видел, — он потер мокрые ладони друг о друга и сделал маленький шажок в моем направлении, — хоть бы кто девственницу в болоте утопил…одиноко мне, грустно, понимаешь?

— А я тут причем, — отошла я за кресло, создавая между нами преграду, — это тебе к психологу надо.

— Так говорят, парикмахер — тот же психолог, — нашелся Водяной с ответом.

— Не я, — отрицательно махнула головой, стараясь не упускать из виду его перемещения по комнате.

— Тогда постриги меня! — не сдавался этот болотный пузырь, подбираясь ко мне все ближе.

— Что там стричь, у тебя ж волос нет, — с сомнением глянула я на его гладкую мокрую голову.

— Так погладь, — подмигнул Водяной, делая рывок в мою сторону.

Я отскочила, уворачиваясь от его крупных лапищ и хватая швабру.

— А ну пошел вон, — гневно выкрикнула я, выставляя швабру, как орудие, — или я тебя сейчас научу вежливости, — потрясла я рукояткой для наглядности.

Водяной обиженно булькнул, но поймать меня больше не пытался. Видимо, швабра возымела нужный эффект.

— Не надо шваброй, — удрученно пробормотал он, — ухожу, ухожу, — и скрылся в портале, оставляя на полу мокрые пятна.

Я с облегчением выдохнула. Мда, ситуация… К порталу и к Нечисти я привыкла, а вот к таким предложениям жизнь меня не готовила. Мало того, что мне теперь успокоительное пить придется, так еще и полы мыть, после этого…ухажера. С этим нужно что-то делать. Кощею что ли нажаловаться? Он вроде мужик серьезный, слов на ветер не бросает, сможет приструнить одного слишком резвого ловеласа. Посмотрела на швабру в моих руках — как орудие она не состоялась, придется применить по назначению. Протерла пол, называя при этом Водяного добрыми эпитетами, чтоб ему там икалось. Или булькалось. Или что там у Водяных подобные обстоятельства вызывают в организме. Закончив с уборкой, поставила швабру поближе к порталу — на всякий случай, и, полная раздумий, отправилась домой.

В четверг ровно в шесть вечера из портала раздалось недовольное ворчание, надрывное сопение, и в комнату шагнула Яга. Цветастая юбка, лапти, на сгорбленных плечах яркий платок.

— Ты, что ли, Вероника? — спросила она сходу скрипучим голосом.

— Я, — за эти месяцы я поняла, что Нечисть в массе своей говорила просто и без долгих приветствий.

— Сделай мне, как у Кикимор на празднике, — она с трудом забралась в кресло, поерзала, устраиваясь поудобнее.

— Кудряшки-то? — переспросила я, накидывая на Ягу пеньюар.

— Их, — она кивнула, — уж больно Кощей хвалил. Хочу, чтоб и меня хвалил.

Я вздохнула. Где Яга, а где кудряшки? Но желание клиента — закон, поэтому я достала набор для длительной фиксации. После завивки, Яга долго разглядывала себя в зеркало. Я стояла у окна, сдерживая смешок. Жидкие седые завитки смотрелись на ней комично.

— Богиня! — выдала она, наконец, налюбовавшись на себя, — иди домой, Вероничка, моя Метелка тут все приберет, — она махнула рукой, и из портала выскочила Метла. Я кивнула, пожелала Яге хорошего вечера и отправилась домой. По пути размышляла о том, что у Яги, как и у Кощея, удивительно высокая самооценка, стоит поучиться. Квартира встретила меня кристальной чистотой. Видимо, Метелка бабы Яги и тут постаралась. Я улыбнулась удовлетворенно. Все же были плюсы от моего общения с Нечистью!

Выходные прошли быстро, как и первый рабочий день, и я поймала себя на мысли, что с нетерпением жду вторника. Всегда было интересно — кто придет на этот раз?

Но этот вторник не принес мне никого нового, из портала, все так же ворча, вышла Яга.

— Не понравилось Кощею, — заявила она, недовольно хмуря брови, — вертай, как было.

Я дождалась, пока Яга усядется в кресло, и принялась за работу. Кудри распрямила утюжками, сделала уход, немного подумав, затонировала ее седые пряди в более благородный цвет, уложила волосы в прическу. Яга снова долго разглядывала себя в зеркало, удовлетворено хмыкнула и кивнула:

— Золотой ты человек, Анатольевна, — похвалила она мою работу и ушла в портал.

Я и сама осталась довольна своей работой. Яга словно на несколько десятков лет помолодела. Я заварила чай, разглядывая портал. Откуда он все-таки здесь взялся? Больше десяти лет проработала я в этом помещении, а появился он только сейчас. Впрочем, я ни о чем не жалела.

Следующие две недели прошли тихо-мирно, без ярких персонажей. Леший приходил еще раз, уж больно шерсть у него быстро росла, пара чертей, да русалка. Поэтому, возвращаясь из магазина в четверг вечером, я не ждала ничего интересного. Открыв дверь парикмахерской, сразу поняла — в комнате я не одна. Обвела помещение взглядом, не спеша заходить внутрь. Из кресла торчала лохматая голова. Домовой? Их сюда раскаленной кочергой не заманишь! А этот сидит, ножками по воздуху болтает.

— Ну заходи скорее, некогда мне, — поторопил он меня, нетерпеливо подскакивая с места.

— Какими судьбами? — я сняла пальто, поставила пакет с продуктами на стол и подошла к креслу.

— Влюбился я… — у Домового от смущения заалели щеки.

— В Доманю? — спросила, удивленно подняв брови.

— Фу, нужны они мне, — презрительно сморщился Домовой, — лохматые все… В хозяйку квартиры, — он мечтательно прикрыл глаза, — она, знаешь, какая! Красиииииивая… Учительница. Умная, Пушкина читает. И в доме у нее всегда чисто. И молока с пряниками для меня не жалеет.

— Поняла, поняла, — замахала я на него руками, лишь бы прекратить этот неконтролируемый поток восхищения, — как зовут-то тебя?

— Серафим, — гордо стукнул себя в грудь Домовой.

— Ну что ж, Серафим, присаживайся, будем из тебя жениха делать, — я улыбнулась, укладывая на кресло дополнительные подушки.

Трудилась я над Серафимом долго. В какой-то момент мне захотелось все его пакли сбрить, к чертовой бабушке! Но я взяла себя в руки, собрала все свое терпение и в три этапа отмыла и расчесала его лохматую голову. Сделала ему аккуратную стрижку, уложила волосы гелем. Домовой чуть не бросился ко мне с поцелуями, когда я закончила.

— Вероничка, век тебе обязан буду! — горячо заверил меня он, — я твоему Яшке скажу, чтобы за квартирой получше приглядывал, знаю, у тебя там кран потек, не дело это.

Я моргнула. У учительницы, значит, Серафим, а у меня — Яшка?! Кто на что учился, как говорят…

Вернулась я домой с легкой душой. Серафим не обманул, кран и впрямь больше не тек. Налила в блюдце молока, поставила на стол, положила рядом конфеты.

— Спасибо, Яшка, — сказала вслух в пустоту кухни, зная, что меня услышат, и, довольная, села ужинать.