– Да! Нет! – ответил многоголосый хор.
– Теперь задавайте вопросы, что неясно.
– А кто убил?
– Мы подозреваем одного человека. Если вы найдете орудие убийства, это нам здорово поможет.
– Чем убили?
– Я уже говорил, чем-то тяжелым. Точнее сказать не могу. Может быть гирей или гантелькой… Знаете? Их используют для тренировки спортсмены… Еще есть вопросы?
– А пэпси будет?
– И пэпси, и пирожные!
– А если не найдем?
– В любом случае! Но тому, кто найдет, будет особый подарок. Все, все! Приступим к поискам. Растягиваемся в цепочку. Вперед не забегать! Сохранять линию… Главное не скорость, а качество! И еще! Соблюдайте гигиену! Руками ничего не брать!
На построение цепочки ушло довольно много времени – энергии у помощников было, хоть отбавляй. После летних каникул они еще не обрели усидчивость и радовались приключению в парке, как козлята первой траве. То и дело раздавалось: Михаил Егорович!
Но то были ложные вызовы. Дети не могли знать, что камнем размером в детский кулачок проломить череп практически невозможно. Но Михаил их не расхолаживал. У них и без того энтузиазм угасал. Цепочка то и дело нарушалась. Начались шалости мальчишек. Кто-то уже фехтовал колышками, изображая мушкетеров. Учительницы метались вдоль шеренги, едва успевая наводить порядок. Кульминация наступила, когда один из мальчишек нашел под кустом использованный презерватив и подцепив его на палку поднял как флаг.
– Это может быть орудием убийства? – с ехидной улыбкой повторял он свой вопрос, шествуя вдоль цепочки к Михаилу.
Мальчики откровенно хохотали. Девочки прыскали смехом и отворачивались. У учительниц округлились глаза, а лица приобрели цвет вареной свеклы:
– Филь! Филипп! Прекрати безобразие! Скажу твоим родителям…
Михаил счел необходимым срочно вмешаться:
– Нет, Филипп! Это не может быть орудием убийства. Ты достаточно взрослый и знаешь, что это служит для защиты от СПИДа. А теперь брось дурачиться и продолжай поиски.
– Дети, соблюдайте гигиену! Обходите стороной всякую грязь, – учительницы успокоились и от истерики вернулись в конструктивное русло.
Михаил пожалел, что втравил детей в это грязное, а главное бесполезное дело. Вся территория парка была, наконец, обследована. Детей построили и повели в кафе, которое Михаил подобрал заранее и договорился с администратором. Там было достаточно места и можно было помыть руки.
Пока дети мыли руки под надзором одной из учительниц, Михаил с официанткой и второй учительницей сдвинули столы и расставили блюдца с пирожными и стаканы с пэпси.
Учительницам и себе он заказал к пирожным черный кофе. Они втроем сидели у конца стола ближе к выходу, чтобы лучше контролировать ситуацию. На лице у Михаила легко читалось разочарование.
– Вы очень расстроены неудачей?! – полу-вопрос, полу-утверждение напомнили Михаилу, что нельзя расслабляться.
– И да, и нет! Мы вам очень благодарны. Вероятность успеха была очень мала, но это снимает неопределенность. У меня к вам просьба – никаких жалоб родителям или руководству школы. Хорошо?!
К Михаилу подошла девочка с красивыми светлыми волосами в виде “конского хвоста”, схваченными узкой лентой. Она заглянула в глаза Михаилу своими светло-серыми блестящими пуговками.
– Можно задать вопрос?
– Вероника! Не мешай взрослым разговаривать!
– Я только один вопросик…
– Пусть задаст.
– Вы очень расстроены, что ничего не нашли?
– Да, расстроен. А разве это заметно даже тебе?
– Еще как!
– Но ты меня уже утешила своим сочувствием.
– Нет, я не об этом! Хочу задать вопрос.
– Задавай, слушаю…
– Обязательно, чтобы, как вы говорили, орудие зверства…
– Убийства…
– …зверского убийства лежало на земле?
– А где оно может быть еще?
– На ветках!
– Расскажи, что ты видела?
– Видела кусок трубы на кусте, но подумала, это же не на земле…
– Ты помнишь, где это?
– Да.
– Мы сейчас!
Михаил схватил Веронику за руку и потащил к выходу:
– Мы скоро вернемся!
– Я не допила пэпси!
– Потом! Я куплю еще… Пойдемте и вы со мной! Нужен свидетель. – пригласил Михаил учительницу, что помоложе.
На улице он держал Веронику за руку и невольно торопился. Учительница отстала. Со стороны это выглядело, вероятно, как похищение, потому что на них оглядывались. Один невысокий мужичонка перегородил дорогу:
– Куда ты тащишь девочку?
– Отойдите! Милиция…
Мужчина отскочил в сторону, но стал звать прохожих.
– Смотрите! Тащит девочку в парк!
Вероника вступилась за Михаила:
– Дяденька! Он, правда, милиционер! Мы идем ловить преступника…
Михаил, чтобы успокоить публику, достал удостоверение. Их догнала учительница. Далее они пошли спокойно, как супруги с дочкой на прогулке. Они спустились к пролому, ведущему в Санаторный переулок. Буквально в двух метрах от дыры в заборе между развилок веток куста был зажат, словно на показ, кусок трубы полуметровой длины. Дюймовая труба, почти забитая известковой накипью.
“Тяжелая. Горячая вода или отопление”, – отметил Михаил, когда осторожно вкладывал трубу в большой полиэтиленовый пакет, извлеченный из кармана куртки.
“Не далеко он ее спрятал. В начале мая листва еще прозрачна. Словно хотел, чтобы ее обнаружили, и вставил в развилку. Они могли ее обнаружить тогда с Манюней. Жаль, было уже довольно темно. Сколько людей прошло мимо! Правду говорят, что видят не глазом, а умом!” – подумал Михаил. Он был доволен. Еще не было экспертизы, а он уже не сомневался – в его руках орудие убийства.
Они вернулись в кафе с видом триумфаторов.
– Вероника заработала приз! Заказывай! – Михаил помнил свое обещание.
– Всем мороженое! А мне еще пэпси и жвачку…
В конце дня Михаил уже мог доложить Манюне результаты предварительной экспертизы:
– Один конец трубы обрезан газовой резкой, другой – ножовкой. Внутренность покрыта накипью. Это труба горячей воды. В ЖЭК нетрудно установить дату ремонта, если мы найдем дом, откуда труба.
– Естественно, начать нужно с дома и квартиры Крамара…
– Конечно. Но самое главное – на трубе органические остатки и несколько волос. Спектральный анализ и микроскопический показали – следы разложения крови. Волосы сильно обесцвечены, но нет сомнения, что Ларисы. Сравнили с образцами, взятыми при эксгумации.
– Я в тебе не ошибся! Дело опять завертелось. Жаль, я надолго привязан к этому агрегату! Что ты намерен делать дальше?
– Подожду точного количественного анализа состава стали и начну искать откуда труба отрезана.
– Можно не ждать результатов анализа, а сразу брать образцы в доме Крамара. Все равно их также нужно сдавать в химлабораторию.
– Действительно! Завтра и начну. Нужна только электродрель.
– Не занимайся только этим сам. Пригласи экспертов из НТО. Они знают свое дело и не любят самодеятельности следователей. У них есть соответствующий инструмент…
– Они вечно заняты.
– Скажу завтра Фесенко. Он организует. Мне сегодня провели телефон, так что я уже консультирую. Стало не так скучно лежать… Можешь и ты звонить для экономии времени, запиши номер.
– Лучше буду приходить, если не возражаете? Вы уже звонили в Хайфу.
– Ха-ха-ха! Что правда, то правда!
Утром Сумченко разыскал и пригласил к себе Михаила.
– Почему не докладываешь о находке?
– Жду окончательных результатов экспертизы. Нужно еще найти, откуда труба! – ответил Михаил и подумал: “Кто-то из отдела стучит Сумченко регулярно…”
– Можешь не сомневаться! Из дома Крамара или соседних домов. Взял с мусорной свалки во дворе.
– Ее пилили ножовкой. Довольно аккуратно. Интересно, держал ли Крамар в руках какой-либо инструмент, кроме смычка?
– Держал, держал! Он заядлый яхтсмен. Кроме того, у него есть дача.
– Любопытные сведения! – Михаил говорил вполне искренне и, очевидно, спровоцировал Сумченко.
