– Спокойно, мистер. Это всего лишь я.

Проигнорировав мой сарказм, охотник молча выключил телевизор и бросил пульт на кровать. Для человека, который встал существенно раньше шести утра, он выглядел вполне отдохнувшим и раздражающе бодрым. Небрежно закинув полотенце на плечо, Лиам протиснулся мимо меня в ванную, но на пороге обернулся.

– Я схожу в душ, мы позавтракаем и сразу отправимся дальше. Так что собери вещи.

Как и всегда, ответ на свой инструктаж ему не потребовался. Упрекнув Мать за ситуацию, в который я оказалась, я шагнула к кровати Лиама, взяла пульт и снова включила новости. На экране телевизора мелькали фотографии пропавших девушек. Все они были молоды, красивы и невинны. Всем им еще не было восемнадцать лет, и все они были, скорее всего, мертвы. Где-то среди этих лиц была фотография Бетти, которую так отчаянно хотел спасти ее брат. Я не разделяла его уверенность в том, что Бетти еще жива. Любой ритуал требовал жертв, разница была лишь в их значимости. Такой мощный как тот, про который я думала, и подавно. Вряд ли ведьма будет держать девушек живыми до Самайна.

По телевизору диктор монотонно рассказывала про поиски пропавших, но, когда я уже собралась выключить новости, мой разум зацепился за знакомое слово:

– … ведьм. Правительство рассматривает ужесточение мер, направленных на борьбу с ведьмами, которые предпочли прятаться, а не жить открыто среди людей. Как вы все знаете, на данный момент, ведьмы лишаются магии и после отправляются отбывать наказание в тюрьму. Сенатор Кристи от штата Нью-Йорк не согласен с этими методами. Он требует от правительства вернуть сожжение на костре – казнь для тех, кто скрывается и продолжает тайно пользоваться магией. Но так же, те ведьмы, что предпочтут сдаться Управлению добровольно и откажутся от магии, будут освобождены от наказания и смогут остаться жить среди людей.

Ведущая новостей продолжала что-то говорить, но я уже не слушала ее. «Жить среди людей»… Им казалось, это был роскошный подарок. Прожить эту короткую, бессмысленную человеческую жизнь, наполненную лишь жаждой потреблять. Жить без магии, без способностей, в своем ограниченном мирке. Рожать детей от нелюбимых мужчин, смотреть, как они вырастают в эгоистичных взрослых. Нет уж, в таком случае лучше на костер. Я развернулась, чтобы взять пульт с кровати и выключить новости, но наткнулась взглядом на Лиама. На его волосах блестели капельки воды, влажные пряди волос падали на глаза. Он смотрел мимо меня, туда, где на экране ведущая продолжала убеждать всех вокруг, что предложение сенатора Кристи великодушно, ведь ведьмам даруют свободу.

– Ты слышал это? – я прямо посмотрела в глаза Лиама.

– Я планировал обсудить это с тобой за завтраком. – Он провел рукой по волосам, смахивая мокрые пряди с лица. – В том числе из-за этого нам нужно поймать взбесившуюся ведьму, как можно скорее.

– Это как-то поможет убедить сенатора не сжигать ведьм?

– Кристи идиот, почти никто не воспринимает его всерьез. Но есть люди, которые разделяют его убеждения в том, что ведьм надо истреблять и даже без магии, живущие среди нас, они угроза.

Я задумчиво разглядывала лицо Лиама.

– Ты один из них?

Охотник приподнял одну бровь и склонил голову набок.

– Я считаю, что магию нужно ограничить, возможно, даже истребить. Заметь, я сказал, магию. Она опасна, а ведьмы по своей природе злые, коварные и жестокие. И считают, что обладание магией дает им право вершить правосудие, дает им власть. И ты не можешь не согласиться со мной в этом. Но это не означает, что я хочу видеть всех ведьм полыхающими на костре.

Развернувшись, он взял пульт и выключил телевизор. Я заметила складку между его бровей, и поняла, что, как бы там ни было, охотник явно был озабочен происходящим.

– На законодательном уровне Кристи сейчас не угроза, правительство не готово принять такой закон. Ты можешь удивиться, узнав, как много людей считают, что ведьм притесняют зря. Но его слова – это спичка брошенная в сухую траву. Многие ведьмоловы воспримут это, как призыв к действию. – Его взгляд словно пытался прожечь во мне дыру. – Я думаю, ты понимаешь, что если они и убьют на парочку ведьм больше, никто не станет их за это осуждать. Всегда можно сказать, что это была самооборона.

В словах Лиама была правда. Слишком многие боялись магии до такой степени, что хотели истребить наш род. Многие, но не все.

– Но как во всем этом поможет поимка одной ведьмы?

– Потому что, когда мы ее поймаем, все закончится. Перестанут пропадать девушки, паника и волна недовольства утихнут, а Кристи перестанет сотрясать воздух, и все снова станет как прежде.

– Ведьмы все так же будут прятаться и жить в страхе.

– Зато они, по крайней мере, будут жить. Пока не попадутся.

Лиам резко развернулся, давая понять, что наш разговор закончен, и начал собирать вещи в сумку. Он ни на секунду не давал мне забыть, что был охотником на ведьм. Даже если не разделял воинственный настрой сенатора, все равно он боялся и не любил нас. Обернувшись к выключенному телевизору, я попыталась унять тревогу, а затем последовала его примеру.

Собрав вещи и закинув сумки в машину, мы направились завтракать. На улице было довольно свежо, и я порадовалась, что надела шерстяной свитер. Холод я не любила едва ли не так же сильно, как и ранние подъемы. Самайн, один из любимых и важных праздников нашего рода, для меня всегда был омрачен стремительным наступлением холодов. Спустив рукава пониже, я ускорилась, чтобы быстрее попасть в тепло.

Завтрак, традиционно состоявший из яиц, тонны жареного бекона, тостов с джемом и кофе, нам подавала немолодая уставшая женщина. Она налила кофе в мою кружку, бросив на меня подозрительный взгляд. Я прищурилась. Интересно, она поняла, что Лиам охотник, и поэтому подозревает, что я ведьма, или я ей просто не нравлюсь?

– Простите, – улыбнулась я. – У вас кетчуп кончился, – я кивнула на стоявшие на столе бутылки с соусами и снова перевела на нее взгляд.

Женщина заметно напряглась, а потом бросила затравленный взгляд на охотника, который с равнодушным видом что-то изучал в своем телефоне.

– Что, простите? – нехотя повернулась она ко мне.

Голос выдавал охватившее ее волнение. Она совершенно точно боялась меня.

– Кетчуп, – подняла я бутылку и потрясла ей в воздухе. – Можете принести?

– О… Да, да, – пару раз моргнув, пробормотала официантка, а затем поспешно отошла от нашего столика.

Лиам оторвался от своего телефона и вопросительно приподнял брови.

– Это было обязательно? – осуждающе посмотрел он на меня.

– Я всего лишь попросила у нее кетчуп, – пожала я плечами.

Лиам хмыкнул и снова вернулся к своему телефону, а я отвернулась к окну.

Оставшееся время мы ели в полной тишине, думая каждый о своем. Обсуждать сложившуюся ситуацию было бессмысленно. Нам нужно было выполнить работу, а дальше уже разбираться с остальным. Когда мы успешно справимся с ведьмой, то с моим будущем все будет более или менее ясно. Если Лиам сдержит слово и отпустит меня, то я уеду так далеко, что больше ни один охотник не сможет меня найти.

Лиам с удовольствием расправлялся со своим завтраком, я же лишь немного поковырялась в тарелке. Отодвинув почти нетронутый завтрак, я сложила руки на груди и вопросительно посмотрела на охотника. Правильно истолковав мой взгляд, он одним глотком осушил кружку с кофе и кивнул.

– Можно ехать.

– Отлично.

– Часа через три-четыре будем в Шарлотсвилле, – Лиам поднялся, аккуратно убирая под свою пустую тарелку пару баксов. – Ты так и не ответила мне, где планируешь найти Ковен.

Я молча встала и пожала плечами. Я не настолько глупа, чтобы взять и так просто рассказать ему о местонахождение Ковена. Мы вышли на улицу, где прохладный воздух моментально заполз мне под свитер.

– Рано или поздно тебе придется посвятить меня в это, – произнес Лиам, забираясь в машину.