— Ты всю неделю почти не двигался.

— Да, — пробормотал я. — И я схожу с ума, черт возьми.

Я остановился перед сумкой, когда она вошла в комнату, скрестив руки на груди.

— Хочешь поесть?

— Нет.

Она вздохнула.

— Ты собираешься быть ворчливым придурком все время, пока будешь выздоравливать?

— Я не просил быть здесь, Ринн.

В ее глазах промелькнула обида, прежде чем она нахмурилась.

— Тогда определись, черт возьми. Ты наговорил всю эту чушь в комнате Кайена, но потом сказал мне, что никогда не переставал заботиться обо мне через пару дней после этого. Затем ты удерживал меня, пока Джейс и Кайена ушли делать что-то, чтобы выгнать Тайлера с кампуса. Твои действия противоречат твоим словам, Гейдж.

Я играл пирсингом на языке, раздумывая, что сказать. Она была права. Неважно, как сильно я старался вести себя так, будто мне все равно, поскольку застрял в ее комнате, я не мог удержаться от вмешательства. Тот факт, что я не смог пойти с Джейсом и Кайеном, чтобы разобраться с Тайлером, все еще раздражал меня. Осознание того, что он причинил боль Ринн, заставило меня пылать яростью.

— Прошлой ночью я рылась в одной из твоих сумок, — тихо сказала она.

Мое сердце сжалось, но постепенно успокоилось, когда ее взгляд упал на сумку, в которой не было телефона. Когда я понял, какие предметы были в сумке, в которой она рылась, улыбка тронула мои губы, прежде чем я смог ее подавить.

— Я же говорил тебе, что купил игрушки, — пробормотал я. — Ты видела только пару из них в тот вечер, когда мы играли в покер.

Она с любопытством наклонила голову.

— Но ты больше не хочешь использовать на мне эти игрушки? Потому что брак с Кайеном разрушил наши отношения. Верно?

Нет. Я бы столкнулся и с Кайеном, и с Джейсом ради нее. Но черт бы меня побрал за то, что у меня есть семья, которой нравилось превращать мою жизнь в сущий ад.

— Я не хочу об этом разговаривать, — пробормотал я.

— Почему?

Я двинулся к двери, и Ринн последовала за мной, преграждая путь. Я придвинулся ближе, ее глаза следили за каждым моим движением.

— Ты действительно собираешься уйти? — спросила она. В ее голосе были нотки озорства, которых я не ожидал, поэтому остановился, изучая ее. Девушка ухмыльнулась, ее тело расслабилось, когда она остановилась у дверного проема. — Ты ждал, пока Джейс и Кайен уйдут, не так ли? Думаешь, что сможешь пройти мимо меня? Ты едва можешь ходить. Все, что мне нужно делать, это следовать за тобой, куда бы ты ни пошел.

Я приподнял бровь.

— Не вмешивайся, Ринн.

— Слишком поздно для этого, — она развернулась и исчезла в гостиной. Я взглянул на сумку, где лежал телефон, но прежде чем успел за ним потянуться, я услышал лязг металла, когда она вернулась в спальню.

У меня вырвался смешок, когда я уставился на наручники, которые она сжимала в руках.

— Из всего, что было в той сумке, ты достала это?

Она пожала плечами.

— Наручники – надежная вещь.

Я выпрямился, игнорируя боль, и сделал шаг к ней.

— И что ты планируешь с ними делать?

Она лукаво улыбнулась, в ее глазах заплясал огонь, в который я влюбился несколько месяцев назад.

— Ты же не думал, что я забыла о той ночи, когда ты приковал меня наручниками к кровати, не так ли? Ты не покинешь эту комнату. Чтобы ты от меня ни скрывал, я собираюсь это выяснить.

Возбуждение разлилось по моим венам, и на несколько секунд я забыл о причине, по которой мне нужно уйти. Я бы предпочел остаться здесь и затащить ее в постель.

— Ты совершаешь ошибку, — сказал я тихим голосом. — Только потому, что мне больно, не значит, что ты сможешь меня одолеть.

Она притворилась, что обиделась, надув губы.

— Ты настолько плохо знаешь меня?

Я весело ухмыльнулся, задаваясь вопросом, во что она играет. Она никак не могла быть такой спокойной после того, какой напряженной была последняя неделя. Если только она действительно не думала, что сможет одолеть меня. Если это было так, то ее ждало жестокое разочарование. Я не отрицал, что она умела драться. Элли хорошо ее обучила.

Но я провел свое детство, учась защищать себя. И как только я сбежал из дома, то проводил каждую свободную минуту, совершенствуясь в том, как драться. В те моменты, когда я не выполнял поручения Элли, то находился на ринге, где редко проигрывал. Я бы никогда не использовал эти приемы на Ринн, но даже с моими сломанными ребрами я был уверен, что все равно смогу одержать верх.

Пока вдруг она не повесила наручники на дверную ручку и не стянула рубашку Кайена, которая была на ней. Под ней ничего не было, и я уставился на грудь девушки, когда ее соски затвердели. Я не пошевелил ни единым мускулом, когда она сняла свои шорты, оставшись передо мной обнаженной.

— Не уходи, — сказала она откровенно греховным голосом. — Останься здесь и трахни меня вместо этого.

И в этот момент мой член стал твердым как скала. Мой взгляд скользнул вниз по ее обнаженному телу, каждая связная мысль вылетела у меня из головы при виде нее.

— Ложись на кровать, — ее требование заставило мой взгляд подняться.

Я выгнул бровь.

— Это моя реплика.

— Не сегодня, — заявила она. — Ты у меня в долгу. За то, что сказал. Ты обидел меня.

Боль от моих ран была и близко не такой сильной, как от этих слов. Мое сердце екнуло, и я глубоко вздохнул, делая шаг к ней, сам того не осознавая.

— Но я знаю, что ты лгал, — продолжила она, в ее глазах плескалось подозрение. — Тем не менее, ты все еще передо мной в долгу. И я хочу тебя на кровати. Прямо сейчас.

Я выдавил смешок.

— Этого не произойдет, Ринн.

— Не произойдет? — спросила она, ее губы изогнулись в злой усмешке. — Я могла бы заставить тебя.

— Ты могла бы попробовать, — пробормотал я тихим голосом. — Но я предупреждаю тебя, что использую намного больше игрушек из этой сумки, как только ты окажешься подо мной.

Девушка прокралась вперед, но держалась на безопасном расстоянии от меня, в тоже время перекрывая путь к двери. Не то чтобы это имело значение. Я ни за что на свете не смог бы просто уйти, когда она стояла передо мной голая. Она была права. Я был в долгу перед ней за то, что сказал, и у меня было твердое намерение загладить свою вину перед уходом.

— Ринн, — я дал ей последний шанс отступить, — тебе все равно не удастся одолеть меня, даже когда я травмирован. Переосмысли то, что ты собираешься сделать, если не готова провести следующий час прикованной к кровати.

В ее глазах появился вызов, и она бросилась на меня, пытаясь схватить за руку. Я позволил ей, одарив коварной ухмылкой, когда ее пальцы обхватили мое запястье.

— Если я правильно помню, то я первая приковала тебя наручниками к кровати, — самодовольно пробормотала она.

Я усмехнулся.

— Это было сразу после того, как мы встретились. И ты застала меня врасплох. Что больше не повторится.

Я предвидел ее движение, но у меня не было шанса заблокировать его, когда она резко толкнула меня. Боль пронзила мое тело, и я застонал, отступив на пару шагов, умудрившись схватить ее за запястье, чтобы удержать рядом. Она сделала это не сильно. У меня было ощущение, что она пытается контролировать себя, чтобы не причинить мне еще больше боли. Но ей пришлось бы применить больше силы, чтобы уложить меня на кровать.

Я крепче сжал ее руку, когда расправил плечи, готовясь к боли, которая намечалась. Я не позволю ей надеть на меня эти наручники. Она подняла на меня глаза, на ее лице отразилось колебание. Свободной рукой я сжал ее подбородок, проведя большим пальцем по нижней губе.

— Беспокоишься обо мне? — хрипло спросил я. — Ты не должна.

— Почему?

Я на мгновение замер.

— Потому что я вел себя с тобой как придурок.

— Да, — медленно согласилась она. — Значит ли это, что ты не собираешься уходить?

— Нет, — ответил я резким тоном. — Я здесь не останусь.

Ее глаза сузились, неуверенность исчезла. Девушка отвернулась от меня, но я крепко сжал ее запястье, когда она попыталась высвободить его. Ринн потянулась ко мне другой рукой, поэтому я схватил и ее тоже, а затем ухмыльнулся, зажав оба запястья между нами, когда она попыталась вывернуться. Мое тело ныло, боль пронзала с каждым движением. Но я отбросил это, не желая портить это время с ней перед уходом.