Антонио Амбрози всегда знал, как вывести меня из себя, и гордился тем, что делал это при каждом гребаном удобном случае. Я не помнил, чтобы он когда-либо использовал мое настоящее имя, как будто это делало меня менее реальной личностью для него. Но я избавился от этого имени, когда встретил Элли, как и от всего остального из моего детства. Если бы я был еще ребенком, то это прозвучало бы как удар под дых. Но не сейчас. Мне было плевать, что думают обо мне этот человек или кто-либо еще в этом доме. Они больше ничего не значат для меня. Кроме Мар, мне было все равно на всех моих так называемых родственников.

— Я точно знаю, что случается с теми людьми, которые разозлили тебя, — прорычал я, выпрямляясь и поднимая руки. — Сделай это, черт возьми. Или ты больше не готов к этому, старина?

Антонио задумчиво изучал меня, но не попался на удочку, как я хотел. Его темно-каштановые волосы были уложены точно так, как я помнил, и козлиная бородка была того же цвета. Я мог бы поспорить, что его темно-синий костюм был итальянского производства, как и вся его остальная одежда. Черты его лица были поразительно похожи на черты лица Мар, и это было суровым напоминанием о том, что она была его кровью. Он был для нее любящим отцом, из-за которого она отказалась уходить из этой жизни со мной, в то время как он был хуже гребаного дьявола, когда дело касалось меня.

Он ненавидел меня, потому что я не был его крови. Единственная причина, по которой меня оставили в семье, заключалась в том, что моя мать была также важна в нашем мире, как и он. Они хотели, чтобы я остался в семье. Так и случилось, и Антонио убедился, что я, блядь, платил за это каждый чертов день.

— Я хочу знать, где ты был последние восемь лет, — пробормотал Антонио, проводя рукой по бороде. — И кто помог тебе выбраться из Нью-Йорка.

Мое сердце глухо забилось, когда я усмехнулся.

— Мне, блядь, нечего тебе сказать.

— Я могу заставить тебя заговорить, — прорычал он, прижимаясь своей грудью к моей.

— Ты не смог сломить меня в детстве, — выпалил я в ответ, гнев закипал во мне. —Ты думаешь, что сможешь сделать это сейчас? Давай, черт возьми, попробуй.

Антонио усмехнулся.

— Мне не нужно этого делать.

Я замер, моя грудь тяжело вздымалась, когда он отступил и подошел к тележке с напитками. Он налил себе виски, пока мои мысли метались из стороны в сторону. Я мог бы отрицать это, но если Кинг знал о Ринн, то и Антонио тоже. И если бы я солгал об этом, то он причинил бы ей боль, просто чтобы доказать, что я неправ.

— Ринн Роудс. Довольно красивая девушка, но неуловимая. И многие ее ищут, если информация моих людей верна, — Антонио смотрел на меня, потягивая виски. — Вопрос в том, почему?

Я посмотрел поверх плеча Антонио, когда вошли трое мужчин. Кинг появился в поле зрения, когда подошел, чтобы задержаться возле тележки с напитками. Он встретился со мной взглядом, его карие глаза были жесткими и холодными, прежде чем он отвернулся от меня.

— Кто она? — Антонио снова обратил мое внимание к себе. — У нас есть ваши совместные фотографии. Ты был с ней эти несколько месяцев.

— Та, кто меня наняла. Мне заплатили, чтобы я защищал ее.

— Защищал ее от Гримроуз и Апостолов?

— Да, — выдавил я, задаваясь вопросом, как много он на самом деле знал.

— Она сейчас в Пасифик-Пойнт. С Апостолами.

Паника охватила мое тело, и кровь отхлынула от лица, как бы сильно я ни пытался скрыть свою реакцию. Ринн была с Крисом? Этого, черт возьми, не должно было случиться. Даже когда я ушел, Мили должна была быть там, вместе с бандой “Кровавые короли”. Она должна была иметь возможность уйти.

Взгляд Антонио на мгновение метнулся к Кингу.

— Мои люди подслушали их разговор в клубе. Она из банды “Подполье”.

Я не сказал ни слова, зная, что последует дальше, и понятия не имел, как на это ответить. Если я солгу, то они отправятся за Ринн. Блядь. Я не мог рассказать им об Элли. Не после всего, что она для меня сделала.

— Так вот с кем ты сейчас? — спросил Антонио, наклонив голову. — Кто помог тебе уйти?

— Мне помог тот, с кем я сейчас, — сказал я грубым голосом. — Я уехал из Нью-Йорка по собственному желанию.

— Кто главный?

Я пожал плечами.

— Без понятия. Я делаю грязную работу. Например, присматриваю за девушкой в университетском городке.

Расчетливый взгляд Антонио был прикован ко мне, и я не дрогнул, глядя прямо на него в ответ. Ему не составило бы труда догадаться, что я тоже из банды “Подполье”, но я ни за что не назвал бы имя Элли. Он кивнул своим людям, заставляя их сомкнуться вокруг меня.

— Твоя мать - единственная причина, по которой тебя не тащат обратно в Нью-Йорк, — нахмурившись, сказал Антонио. — Но ее семья также тобой не очень довольна. Особенно твой дедушка.

Единственной реакцией, которую я ему дал, был щелчок кольца на языке. Мой дедушка, Адриано, был таким же безжалостным, как Антонио, хотя и не так плохо относился ко мне, поскольку был родственником по материнской линии. Я видел его всего несколько раз в своей жизни, прежде чем сбежал.

— Но ты в состоянии помочь нам получить то, что мы хотим, — продолжил Антонио, когда двое его людей встали позади меня. Я еще больше напрягся, мне не нравилось, что я не мог их видеть. Антонио указал на последнего мужчину, который стоял рядом с ним. — Это Марко.

Я посмотрел на Марко, отмечая его напряженную позу. Его волосы были черными как смоль и длиннее на макушке. Я предположил, что он был ровесником Антонио, где-то за сорок. Отблеск страха в его взгляде сказал мне, что он был не членом семьи, а просто человеком, который выполняет поручения. Тем-то, кто знал, что смерть неизбежна, если он облажается.

— Мы знаем, что обе банды из Пасифик-Пойнт сражаются за территорию Литтл-Хэйвен. Я предполагаю, что “Подполье” тоже участвует в борьбе, — Антонио взглянул на Марко. — Но никто из них этого не получит, потому что этого хочу я. Мне нужно, чтобы Марко стал новым деканом, и ты позаботишься о том, чтобы это произошло. У меня будет кто-нибудь, готовый взять на себя и шерифа полиции.

— У меня нет такого влияния в Литтл-Хэйвен, — огрызнулся я. — Я не могу этого сделать.

— Ты, черт возьми, сделаешь это, — сказал Антонио, в его голосе слышалась угроза. — Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, что причинение тебе вреда не даст особого результата. Но ей? Что ты сделаешь, чтобы защитить ее? Потому что, поверь мне, мы сможем добраться до этой девушки, где бы она ни была. Ты помнишь о нашей власти, не так ли?

— Да, — выдавил я, заставляя себя оставаться неподвижным.

— Литтл-Хэйвен идеален. Близко к воде, чтобы облегчить доставку. Порты в Пасифик-Пойнт были закрыты несколько лет назад, что является половиной причины, по которой эти банды хотят заполучить территорию, — Антонио отступил на пару футов, сделав еще глоток своего напитка. — Прямо на шоссе. Все в этом городе облегчает передвижение. И это именно то, где мы хотим быть. Марко нужно получить работу декана. Или та девушка, которая тебе явно небезразлична, будет лететь самолетом в Нью-Йорк. И я могу, черт возьми, пообещать, что ты ее больше не увидишь.

Холод пробежал по моим венам, когда я понял, как сильно облажался. Мне не следовало ехать в Литтл-Хэйвен.

— Даже глава банды “Подполье” не сможет защитить ее от нас, — глаза Антонио встретились с моими, жестокость в них заставила меня вернуться к воспоминаниям моего детства. — Мы за ней следим. И, когда она покинет Пасифик-Пойнт или Литтл-Хэйвен, мы ее заберем.

Желчь подступила к горлу, и перед глазами появилась пелена ярости. Черт, я хотел убить его прямо здесь. Но его смерть ничего не изменит. Если он не главный, то его место займет кто-то другой, ничем не лучше.

Никто не хотел связываться ни с одной из семей нью-йоркской мафии. К сожалению для меня, я был связан с двумя из этих семей. Моя мать была Галетта. Фамилия, которая была такой же влиятельной, как и у Антонио. А поскольку моя мать была замужем за Антонио, это делало его чем-то вроде отвратительной фигуры отца в моей жизни. Хотя он никогда не видел во мне сына. Когда он смотрел на меня, то видел отпрыска ублюдка, который переспал с его женой и сделал ее беременной.