После преодоления промзоны шли через сад, скрывающийся за проломленным во многих местах забором. Сам сад превратился в настоящий лабиринт зарослей, почти джунгли. Тропинка, ведущая вглубь сада, походила на туннель, пробитый в переплетениях веток.

Забрались в схрон, когда Солнце полностью ушло за горизонт, забирая с собой прошедший муторный день. Схрон представлял собой сухое подземное сооружение: на взгляд Чекмарёва, места в помещении имелось, хоть танцы устраивай. Помещение украшали старинные напольные часы, скорее всего, притащенные сюда из какого-то разбитого дома. Кукушка в этих часах уже показываться на свет не хотела, но стрелки ещё отсчитывали время.

В схроне Фантомас отложил в сторону автомат и достал из ящика не очень богатые съестные припасы на всю компанию: сухари, сало, банку маринованных огурцов и несколько луковиц. За знакомство и за то, что уцелели в бою, решили выпить самогонки. Первый тост Фантомас произнёс за знакомство. Самогон, разлитый по алюминиевым кружкам, ухнул в желудок Дениса и растёкся хмельным жаром по всему телу. Нервное напряжение несколько спало. Сало, тонко нарезанное Фантомасом, очень хорошо шло под самогонку и маринованные огурцы. Или самогонка хорошо шла под сало и огурцы?

— Ну что, по второй оскотинимся? — Фантомас разлил самогон по новой порции.

Выпили и пришли к единогласному мнению, что самогон — дело серьёзное. Если вы хотите в полной мере насладиться вкусовыми качествами самогонки, вы должны смотреть не только на градус. Большое значение имеют ощущения от букета напитка, а точнее, то, что стоит за букетом, то есть сакральный смысл напитка.

Напиток снизил градус напряжения, но повысил градус общения. Вторая кружка самогонки развязала Чекмарёву язык, и он признался, что у него дома имеется, чуть ли не сто бутылок дорогого коньяка, а, как известно, коньяк — это фактически тот же самогон, только сделанный по специальной технологии. Ага. Дарят и дарят, несут и несут. А он коньяк уважает, но прикладывается к нему не очень часто, потому как, после коньяка снятся такие ужасы, что уссаться можно и даже ещё хуже.

— Нальёшь бокальчик коньячка, а потом наблюдаешь за игрой золотистого цвета напитка в бокале, — пьяно доказывал компаньонам Чекмарёв свою позицию в этом вопросе. — Можно наблюдать бесконечно за игрой цвета. А каков букет вкуса, а запах, а послевкусие! Я бы сейчас литр коньяка в одно лицо выпил…

— Чекмарёв, ты что, в алкоголики записался? — голосом жены Марины прокричал Фантомас в лицо Дениса. От знакомого голоса любимой женщины Чекмарёв уставился на Фантомаса и с удивлением заметил, что Фантомас, Дядя Гена, да и вся обстановка схрона разительно изменилась. Сначала она подёрнулась рябью, потом исказилась и превратилась в обстановку родного дома.

Оказывается Чекмарёв лежал на своей кровати, почему-то в одежде. Рядом суетилась Марина, бросавшая осуждающие взгляды на супруга.

— Ты же клялся, что больше не притронешься к коньяку. А тут на тебе, заявляешь с самого утра, что готов прямо сейчас литр коньяка в одно лицо выжрать, — Марина начала шмыгать носом — от неудержимого потока слёз её отделяло не так уж и много мгновений.

Надо же, довёл любимую супружницу до слёз — огорчился Денис. Надо срочно исправлять ситуацию. А как, если болею и плохо соображаю? Организм слегка потряхивало, бросало в озноб, во рту свинарник. Может белочка ночью приходила? Белки — это не игрушки, это, скажем литературно, большая и очень толстая беда.

— Мариночка, не трать калории напрасно — это не то, что ты думаешь, — заявил Чекмарёв уверенным тоном, стараясь не дышать в сторону супруги. — Обстоятельства так сложились, что пришлось употребить немного спиртного для снятия нервного напряжения… ты пойми — на меня навалилось большое стадо зомби. Вонючие, шустрые, страшные, как повестка из военкомата. Мне пришлось отбиваться от них, а то бы они меня съели. После боя принял немного самогонки… за победу… святое дело…

— Боженьки, — из симпатичных глаз Марины полились слёзы. — Чекмарёв — ты уже до зомбей вместо белочки допился. Ты о нас с Лизочкой подумал? Может, теперь и мне начать бухать напропалую, раз папка у нас алкоголиком заделался, благо коньяка хоть залейся. Да и Лизочку пора к самогонке приучать. Так всей семьёй и сопьёмся. Будем под заборами валяться и вести аморальный образ жизни. Ты чего ты меня так удивлённо смотришь? На мне цветы не растут.

Чекмарёв подскочил с кровати, но его здорово качнуло от резкого движения. Вот зачем он вчера так крепко надрался? Зарекался же бухать бухашку! От резкого движения в голове заработала газонокосилка. Обрывки мыслей цеплялись друг за друга, но в систему пока не складывались. Интересно, какой сегодня день? Скорее всего, сегодня день моего невезения.

Кряхтя, подошёл к окну и выглянул наружу. Глянул на Солнце, которое сегодня утром неуверенно карабкалось по тусклому небосклону. Дождь собирается. А дождь это что? Это — когда на небе тучи, а на асфальте лужи. Железная логика — значит, ещё что-то соображаю.

— Чекмарёв, — хлюпая носом, произнесла Марина. — Около дома уже посетители к тебе на приём собрались. Народ тебя уважает, тянется к тебе, но люди не знают, что Денис Тихонович сегодня до зомбей допился и сам себя не узнаёт.

В последнее время всегда так: с раннего утра около дома Чекмарёвых толпятся люди. Они терпеливо ждут, когда хозяин соизволит поговорить с ними. Почему-то люди считали, что все вопросы жизни в поселении теперь надо согласовывать с Чекмарёвым. Денис Тихонович внимательно выслушивал всех, но не всегда понимал, что от него хотят люди. Сидел с умным видом и слушал. На дельные, по его мнению, предложения по улучшению жизни в посёлке он кивал головой. Некоторые прожекты не одобрял. Люди не спорили. На реализацию всех идей требовались деньги, а где их взять. Однако, происходило решительно непонятное: почти каждый день в гости приходили какие-то личности и приносили деньги. Приносили деньги пачками, а то и коробками от обуви. Чекмарёв давно махнул рукой на такой поток денег и ждал ареста, но никто его не торопился арестовывать. Деньги даже появлялись анонимно: утром на пороге дома Денис или Марина обнаруживали свёрток или коробку с деньгами. Часть денег появлялось с запиской о целевом назначении, а часть предлагалось тратить на усмотрение неформального главы поселения. Кроме денег люди дарили бутылки с коньяком, а также всякие вкусности. Марина уже давно не ходила по магазинам и ларькам: хозяева торговых точек сами всё, что ей надо приносили к порогу дома. Целыми ящиками приносило. Одних ящиков уже целый склад. И как с этим бороться? Особенно Марину раздражали бутылки коньяка, заполонившие дом. Хоть купайся в коньяке. Чекмарёв оказался не очень стойким мужиком и несколько раз прикладывался к жидким подаркам, а потом сильно болел. Куда ему пить коньяки, если его так жутко корёжит он спиртного.

Марина несколько успокоилась, когда увидела, что супруг, несмотря на своё штормовое состояние, вдруг стал носиться по дому и складывать бутылки с дорогим напитком в ящики, а ящики относить в подполье, где у них располагался небольшой продуктовый склад. Раньше Марина хранила там свою «укупорку» на зиму. Это раньше в складе находился небольшой запас продуктов, а теперь полки ломились от упаковок с подаренной едой. Кто бы всё это съел. Надо, осенило Марину, отнести еду в больничную столовую. Нет, не получится. Главный врач не разрешит давать больным пищу неизвестного происхождения. Придётся организовывать бесплатную столовую для бомжей. Тоже не выход: это только бомжей со всей округи привлекать в посёлок. Придётся самой всё съесть и Чекмарёву скормить. Прощай талия…

— Всё, баста карапузики, — решительно объявил Чекмарёв любимой супруге. — Больше я даже не взгляну на коньяки, водку и самогонку. Даже на пиво не взгляну.

В глазах супруга Марина увидели такой фанатичный огонь, который, казалось, мог растопить снег.

Марина заглянула в подполье и с сомнением уставилась на кучу ящиков с огненной водой. Нет, это не дело, что Чекмарёв сгрузил всё сюда, ведь, наверняка, коньячный поток не иссякнет. И куда всё девать, ведь уже подполье забито так, что расчёску некуда вставить. Надо все эти спиртосодержащие запасы переносить в сарай. Пусть хоть сарайные мыши отгрызут пробки с бутылок и напьются коньяка. Не жалко. Жалко, если Чекмарёв не устоит от соблазна и пристрастится к коньяку. Тогда семье абзац придёт.