— Я по ночам работаю, как раб на галерах, — заявлял он. — А днём я отсыпаюсь от трудовой вахты.

Но, если ты настаиваешь, я могу пойти работать на завод — угрожал Кузя — только тогда о ночных развлечениях забудь — некому будет тебя качественно теребонькать.

Дина сдавалась и отставала от Кузи со своими дурацкими требованиями, чтобы тот отправлялся работать. Она не догоняла, что Кузя и работа, это совершенные антагонисты. Кузя, если бы Дина его выгнала, на завод бы не попёрся: он тут же озаботился бы поиском очередной богатенькой дамочки, желательно с такой фигурой, что на неё никто из трезвых мужиков не полезет. Благо таких дамочек на век Кузи хватит. И водки хватит.

Вот у трудовика Безпалько имелась другая крайность в жизни: он всю жизнь работал и сейчас продолжал работать. В его большой семье ему скучно сидеть без дела, поэтому он только рад, что семья технично изъяла у него его отпускные деньги, заработанные в школе, и укатила на моря лежать кверху попами на морском песочке. Ничего страшного. Он и в школе отдохнёт летом: у него свои апартаменты, в которых есть тайник, а в тайнике нечто спрятано. Да и завхозу нужно помогать, ведь летом спонсоры обещали заняться обновлением фасада школы, заменой окон и сантехники. Над всем этим нужен мужской пригляд. Отдохнуть на природе можно и с математиком, который уже давно приглашал Семёна Митрофановича прогуляться по болотам и озёрам. Говорит, что там первобытная красота. Никодим обещал лето провести в Жупеево. Говорит, надо за спонсорами присматривать, да на болотах отличный отдых: там ягоды, рыбалка, потом в окрестных лесах грибы пойдут. В помощники математику по сбору ягод набились и женщины. Все из несостоявшегося общества некромантов: Ия Сафаровна, Инна Валентиновна и Мамошина. Бабушка тоже изъявила желание сходить в хорошей компании на болота. А что? Внукам варенье ягодное наварит, ведь Никодим, как все знают, всегда с болот приходит с полными корзинами ягод. Куда он их девает? Да съедает или раздаёт коллегам или своей хозяйке. Или Цапыгиной Наташке отдаёт, а та математика постоянно пирожками потчует из его же ягод. Всем остальным приходится вкуснейшие пирожки покупать за деньги. Это Никодиму бесплатно. Вот скажите, где справедливость. Может Наташка любит Никодима ещё и за то, что он с её Веркой усиленно занимался математикой? Говорят и результат есть: Верка, как и все дети, что дополнительно ходили к Никодиму и Мамошиной на дополнительные занятия, контрольные годовые написали блестяще. Значит и ЕГЭ они на следующий год хорошо сдадут. Какого патиссона скажите на милость, Верке сдалась ЕГЭ? Она же после школы вольётся в семейный бизнес и горя знать не будет. Зачем ей эта математика при лепке пирожков? Ещё поговаривают, что Мамошина и Никодим за свои уроки с детей деньги не берут. А вот это враки. Смешно слушать. Кто в такое поверит? Да знаете ли вы, сколько репетиторы заколачивают бабла? Не знаете? Тогда посмотрите, на какой машине этот Никодим катается.

Семён Митрофанович, когда Никодим завёл разговор о посещении болот и как там хорошо, немного напрягся. Он знал, что на болотах не везде хорошо, там люди запросто пропадают, ещё там лютые комары и пиявки. Никодим изучил местные болота, как свои пять пальцев, что подозрительно. Правда, как точно знал трудовик, утонули на болотах не очень хорошие люди. Да, честно говоря, дрянь людишки утонули. Вот совсем недавно ещё один труп нашли на болотах. Как поговаривали, это оказался один из городских наркобарончиков. Они что, специально выбирали места, чтобы утопиться там, где любит гулять Никодим? Но о своих подозрениях Безпалько не сказал бы даже под пытками. Вообще с математиком разговаривать прикольно, кажется, что он заранее знает, что человеку надо, и что он скажет. Вот, например, у Безпалько в тайнике, начало кончаться «нечто», так вчера математик притащил две бутылки крутого «нечто». Просто так притащил, в подарок. Ещё и смеётся. Говорит, дарит «нечто», чтобы у него самого не возникло соблазна употребить это «нечто», ведь у Дины он числится в запойных алкоголиках. Ага, всем бы считаться такими алкашами, как он: сколько не выпет, но ни в одном глазу. Странный феномен. Но и об этом тоже лучше не распространяться, да и вообще о Никодиме лучше помалкивать. Вон директриса уже давно это дело просекла, как и мудрая бабушка Мамошина. Так что, лучше понемногу пить «нечто» и «кое-что», чем болтать и оказаться в болоте.

Вот и очередной учебный год закончился — сидя у себя в кабинете, отметила Алла Леонидовна Мордеева. Дожили до очередного выпускного вечера. Правда, как числились мы ШНОРами, так ими и остались, хотя 11 класс сдал на 10 процентов лучше. Десятые классы так же, как в прошлом году, а вот девятиклассники подвели, сдали хуже. Растёт поколение гаджетов. Им ничего, кроме своих игрушек не надо. Но хорошо ещё то, что эти детки в школу ходят, а не болтаются по улицам.

Летом — вздохнула Мордеева — особо не загуляешь, ведь спонсоры ремонт обещали сделать. Интересно, где Никодим Викторович их находит? Но об этом лучше не думать, и так тошно от некоторых закидонов, как учеников, так и сотрудников: одна психологиня чего стоит — та ещё стерлядь. Сейчас она совсем с катушек слетела — ходит вся какая-то взъерошенная, руки трясутся, и что-то постоянно бормочет себе под нос. От вида Дины возникает легкое ощущение помойки. Пытались понять, что она несёт, но поняли только то, что она желает, чтобы батюшка местный освятил школу, ибо в ней завелась нечистая сила. В смысле в школе завелась, а не в Дине. В этом с ней солидарна баба Серафима, но Серафима считает, что и в Дине сидит нечистый дух в виде зловредного беса. Двадцать первый век на дворе! Как мне уже надоели все эти закидоны своих сотрудников, куда бы сбежать. Но куда от них сбежишь? Надо ещё красиво провести выпускной, потом ремонт и подготовка к первому сентября. Так что в спящий режим свой организм, по причине севших батареек, не переведёшь. Надо пахать буквально до треска в костях от таких нагрузок.

Алла Леонидовна не догадывалась, что в недрах областного министерства зреет заговор против неё, и работать ей в качестве директора оставалось не долго, где-то до октября-ноября. Это всё из-за обыкновенной зависти — матери пороков и начала всех скорбей, вражды против всего доброго. Из-за зависти люди теряют страх Божий, получают ослепление ума и помрачение души. Такова пагубность этого страшного порока! Когда-то люди вылезли из пещер, но продолжали завидовать собратьям по разуму. Народ уже не воевал с хищниками, но убивал ближнего своего, желал жену ближнего и кошелёк ближнего.

Пока же Алла Леонидовна ещё строила всякие личные планы. Пыталась реализовать спущенные свыше идеи, как улучшить то, что улучшению не подлежит, впихнуть невпихуемое, и особо не волновалась, чтобы в грусть и меланхолию не скатиться. Эх, планы, планы. Зачем составлять обширные детализированные планы, если даже приблизительный план составить затруднительно, поскольку нет необходимой информации. До октября ещё надо дожить. Впрочем, это уже другая история. Время-то идёт и события разворачиваются. Ладно — наступит новый день, появятся новые проблемы.

Вечером, когда воздух самую чуточку охладился, со стороны болот в посёлок Жупеево, бодрым шагом вошёл человек. Местные, кто встречались ему на пути, сразу же в этой знакомой фигуре узнавали школьного учителя Никодима Викторовича.

Народ степенно раскланивался с ним, ибо уважали. Иногда между собой комментировали встречу с учителем:

— ИнтеллиХент, мать его ити, — высказался о появлении в их среде школьного учителя здоровенный мужик, которого все звали Витёк. — Моего внука Гришку-дуболома считать учит. Гришкин-то лоб чугунный, а кулаки пудовые, но он этого Никодима, росточку в котором меньше, чем в Гришке, бздит по-чёрному и до усёру. Аж трясучка на внучка нападает.

Другой мужик наклонился к уху говорившего знакомого и шёпотом произнёс:

— Ты б Витёк того… .потише про этого Никодима говорил-то, — шептавший со значением кивнул. — Моя внучка Маринка тоже у него год проучилась. Такое про этого учителя говорит, что и в толк не возьмёшь. В посёлке вообще о нём всякие страсти обсказывают. Так что, кум, лучше помолчи от греха.