Нам навстречу вышел главврач — еще более уставший мужчина, явно державшийся на кофеине и силе воле. Лежащие бойцы, кто мог, жадно следили за движением наследника престола. Иван тепло им улыбнулся, набрал в грудь воздуха и даже открыл рот, чтобы толкнуть какую-то ободряющую речь.

И в следующий миг загрохотало.

— Твою мать! — выругался Лютый, попытавшись схватить за шкирку Ивана и выволочь из госпиталя.

Я замер и прикрыл глаза, поднимая плотный воздушный щит вокруг госпиталя.

— Что происходит? Что происходит?

— Прорыв! — орала рация на поясе у Шрамова. — Танковый прорыв!

Еще один грохот, и голос в рации оборвался. Я наткнулся на поистине бешеный взгляд Лютого.

— Держу щит, — спокойно произнес я. — Но держать бесполезно, еще пара точных попаданий, и его разнесет.

Народ не вопил, не суетился, даже самые молоденькие медсестрички гордо выпрямились и вопросительно посмотрели на главврача. Эвакуация госпиталя — дело небыстрое. А если сейчас здесь будут танки, то раненых не спасти, а медики… Медики их просто не бросят.

И цесаревич тоже не должен их бросать, это понимали и Иван, и Лютый.

И я.

— Ладно, — вздохнул я. — Игорь, я оставляю щит, принимайте и держите.

— А ты куда намылился? — прищурился силовик.

— Ваше Высочество, — обратился я к молча стоявшему Ивану. — Разрешите поприветствовать наших соседей?

Взгляд парня был максимально говорящий. Тут и «прости, что втянул» и «ты же зазря погибнешь» и «как я Василисе в глаза буду смотреть». Но Дмитрий Алексеевич хорошо выдрессировал своего наследника, и Иван лишь коротко кивнул.

— Мирный, чтоб тебя, ты куда намылился⁈ — прорычал Лютый.

— Жечь танки, — усмехнулся я, выходя из госпиталя.

Можно было и там, наверное, но мне хотелось вдохнуть чистый воздух. Даже если это будет финальный аккорд, встречать его под амбре немытых уток у меня не было никакого желания.

Я вышел и увидел суетящихся людей. Где-то грохотала арта, пара магов что-то там колдовали, но люди были не готовы.

Пережгли личный состав, и он расслабился.

Я прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Туман призывать нельзя, ослеплю и чужих, и своих. Но кто сказал, что он нужен, чтобы увидеть?

Земля стонала под гусеницами мчащихся к нам танков. Да, надо отдать нашим парням должное, четверть, наверное, они успели снести, но этого было мало.

Мало, когда у тебя наследник престола в полевом госпитале.

Воздух нагревался от раскаленных дул, от двигателей, от чужого дыхания. Война замешивала землю со снегом и льдом на чужой крови. Может, призвать электричество и что-нибудь закоротить в танках? Немецкая техника всегда была такая нежная.

Если выживу, то Разумовский меня лично прикопает.

Я почувствовал, как костяшки пальцев нещадно закололо от избытка магии, и усмехнулся.

Ну, привет, сестричка. Давно не виделись.

Земля треснула перед самым первым немецким танком и рухнула вниз, увлекая технику за собой. Воздух внизу мгновенно раскалился, и металл начал плавиться, обращаясь в трехгранные штыки.

Сотни тысяч трехгранных штыков.

Я махнул ладонью и отправил их обратно в полет.

Земли хватит на всех, да, Твое Величество?

Окопы с немцами везде, где только хватило мне сил дотянуться, схлопнулись. Братская могила — это чуть больше, чем два на два, но я сегодня щедрый.

Какая все-таки подозрительная беспечность, не обвесить свои укрепления антимагической защитой.

Я сделал вдох — еще половина танков упрямо продолжала свой путь, и я не могу их остановить — ни лед, ни земля не задержат гусеницы, а вырастить приличные лианы, чтобы намотать на механизм, в марте я не успею при всем желании. Пересобрать столько движущийся техники разом мне тупо не хватит мастерства.

Ладно, пусть подойдут поближе. Забью дула, спущу огненный шторм… Что-нибудь придумаю.

Выдох.

Воздух как будто выл от напряжения — работала арта, подсобрались и оборонялись маги, наши выводили технику для лобового столкновения.

Вдох.

Ну что же вы, суки, не стреляете, а? Я даже если выжгу весь дар, то не смогу спалить столько техники чистым огнем…

И тут гул воздуха обрел смысл — над нами пронеслась военная авиация.

— Демидовы, — раздался рядом напряженный голос Ивана, который, конечно же, не усидел под щитом.

— Гостинцев вам с Урала, сучьи дети, — усмехнулся я.

И с неба на немцев обрушилась смерть.

Полевой командный пункт Германского рейха

— Как они это сделали⁈ — воскликнул молодой человек в униформе магического корпуса. — Там же блокираторы на окопах! Я лично их ставил и активировал! А танки⁈ Это же флагманские модели!

— Значит, не одни только наши ученые своим делом заняты, — ответил ему усатый командир, расставляя по карте на столе фигурки войск и подразделений. — До меня доходили слухи, что у русских есть много нового оружия. Но в глаза его никто не видел. Значит, мы просто стали первыми свидетелями его применения.

— Господа, оставим бесполезные разговоры, — вмешался в их диалог третий собеседник со знаками различия особой службы вермахта. — Кайзер желает, чтобы мы смели оборону Российской Империи, значит, мы обязаны это сделать! Герхард, ваша группа готова?

Молодой склонил голову.

— Готова, герр…

— Выступайте немедленно, — небрежно махнул рукой собеседник, прерывая мага. — Что бы там ни нашлось у них за оружие, игнорирующее блокираторы магии, ваша задача — уничтожить его обслугу и захватить. Пусть послужит Германскому рейху. Выдвигайтесь немедленно!

— Германия превыше всего! — с готовностью отозвался Герхард, прежде чем отправиться к своим людям.

— Что думаешь? — спросил усач, едва юный маг покинул шатер.

— Да что тут думать? — равнодушно пожал плечами немецкий особист. — Это лучшие маги, которых мы прятали от мира последние десятилетия, втайне продолжая наши успешные эксперименты. Каждый из них — уникален и невероятно силен. У русских нет и шанса. К обеду будем отмечать нашу славную победу.

Командир задумчиво посмотрел на карту с фигурками и молча кивнул. Молча — потому что сомневаться в чистокровных, чистокровнейших магах, селекция, воспитание и тренировка каждого из которых стоила, как пара новейших танков, было опасно. Особая служба вермахта могла бы заподозрить в недостаточном патриотизме, а в его годах и на его должности это даже не разжалование, а смертная казнь.

Впрочем, если самые элитные магические подразделения не справятся с русскими, но хотя бы достаточно их измотают, а простые бойцы завершат дело, то это будет еще один аргумент в пользу финансирования немагических подразделений.

Командир, конечно, любил Германию, но к этим выращенным в пробирках фанатикам относился с опаской. Кто знает, что у них там в голове? А безумный маг в мирное-то время крайне опасен, а уж на поле боя…

— Начинаем, — удовлетворенно произнес особист, разглядывая укрепления русских в бинокль. — Сейчас наши славные маги организуют нам красную дорожку, и мы с вами первыми возьмем все русские революционные разработки, что послужат величию Германии!

— Жду с нетерпением, — сдержанно улыбнулся командир.

Говорить о том, что делить шкуру неубитого медведя — плохая примета, мужчина не стал. А если это не просто медведь, а русский медведь, то примета будет не просто плохая.

А летальная.

Расположение войск Российской Империи, Александр Мирный

— Ты на кой хрен высунулся? — спросил я Ивана недовольно.

— Умирать среди уток не хотелось, — усмехнулся в ответ цесаревич.

— Ты же понимаешь, что сейчас на твоей довольной лыбе немцы мишень нарисуют? — спросил я, отворачиваясь от парня.

— Мы не ожидали, что ты отобьешь атаку, — признался подошедший Лютый.

— Я и не отбил, — ответил мрачно я. — Если бы Демидовы не подсобили, сейчас бы уже в рукопашке с танками махались.