Юная ведьма решила не возражать. Она кратко и покорно ответила Глазинде, что пойдёт к остальным последователям Ихтириона. После чего направилась прочь. Елеария не знала, следят ли две зрелые ведьмы за её перемещениями. Поэтому не оглядывалась до тех пор, пока, недавно протоптанная тропа, по которой она передвигалась, не скрыла её за нескольким деревьями, которых было много в этом лесу.

Елеария остановилась, когда, по её ощущением, до временного лагеря последователей Ихтириона ей оставалось пройти примерно столько же, сколько она уже успела пройти. В этом месте её настигла одна заманчивая и опрометчивая идея. Юная ведьма подумала о том, что сможет проследить за действиями двух зрелых ведьм из укрытия, которым может стать любой из ближайших к ним кустарников.

Не прошло и минуты, как Елеария принялась пробираться в кустарник. Она планировала вернуться назад на столько, насколько ей позволят эти заросли. Юная ведьма передвигалась медленно, пригнувшись всем телом к земле. При этом хоть её было сложно увидеть, Елеария создавала шум во время своего не совсем скрытного перемещения. Однако, несмотря на это, юной ведьме удалось осуществить задуманную авантюру.

Когда Елеария добралась до той поляны, на которой остались две зрелые ведьмы, Глазинда и Алакдея были заняты. Они стояли спиной к юной ведьме и будто бы вели беседу с кем-то, кого она не видела. Впрочем, Елеария не ожидала, что сейчас они могут разговаривать с кем-то, а не между собой, потому что по пути в сторону временной стоянки последователей Ихтириона она никого не встретила. Таким образом, тот, с кем сейчас вели беседу две ведьмы прибыл к ним из неизвестного ей места.

Елеария не знала не только того, с кем ведьмы ведут диалог, но и как началось это общение. До её слуха, который она напрягала, как ни когда сильно, доносились только отдельные фразы, произнесённые устами Глазинды. Судя по этим словам, юная ведьма поняла, что в данный момент идёт разговор о чём-то весьма важном.

По мере того, как до Елеарии доносились отрывки фраз, произнесённые Глазиндой, Елеария поняла три, совершенно разные вещи. Прежде всего, она осознала, что все слова, которые доносятся до её ушей, принадлежат только Глазинде. Это означало, что её собеседник говорит тихо, а Алакдея вовсе не принимает участия в этом разговоре. Вторая вещь, заключается в том, что Глазинда испытывала явное возмущение к какому-то сообщению от того, кого юная ведьма сейчас не могла увидеть.

Третья вещь заключалась в том, что Елеария чувствовала жжение и постоянную боль в левом предплечье. Это чувство находилось в том самом месте, где у юной ведьмы располагался знак, полученный во время вступления в ряды последователей Ихтириона. Естественно, боль и жжение вынудили Елеарию осмотреть свою руку. Она была встревожена этим болезненным чувством.

Внимательный осмотр предплечья не помог Елеарии выявить логичной причины возникшей боли. Рука была совершенно целой, ни каких ран, царапин или даже ушибов юная ведьма не выявила. Вместо успокоения, которая надеялась обрести Елеария, когда осматривала руку, она почувствовала, как в ней возрастает переживание по поводу этой необъяснимой боли.

Когда Елеарии удалось отвлечься от мыслей о боли в левом предплечье, она перевела свой взгляд туда, где Глазинда вела разговор с кем-то, кого юная ведьма не видела. Её надежда узнать, кем является этот загадочный собеседник, не увенчалась успехом. Потому что к тому моменту, когда Елеария перевела свой взгляд на прежнее место, Глазинда и Алакдея уже были заняты другой деятельностью. Они уходили прочь, по направлению к месту временной стоянки последователей Ихтириона, по той же тропинки, по которой ещё недавно шла юная ведьма, до того как решила спрятаться в этих зарослях кустарника.

Ей и самой следовало вернуться во временный лагерь последователей Ихтириона. Однако теперь Елеария вынуждена делать это осторожно, так чтобы две зрелые ведьмы не обнаружили её. Ведь она не должна была находиться в этих кустарниках и следить за действиями Глазинды и Алакдеи. Именно по этой причине сейчас Елеария выжидала удобного момента, чтобы незаметно вернуться к остальной группе последователей Ихтириона. Ей следовало сделать это настолько незаметно, насколько возможны подобные действия.

Трайл и Ярен аккуратно вышли на улицу из переулка спустя несколько минут после того как по ней проехал отряд королевских гвардейцев. Его спутница, убедившись, что гвардейцы скрылись за одним из ближайших поворотов, стремительно направилась дальше. Она всё ещё не нашла нужный им переулок. Молодой оборотень следовал за ней на расстоянии нескольких шагов. Хоть на этой небольшой улицы они были одни, Трайл чувствовал себя некомфортно.

Когда именно возникло это чувство, Трайл не знал, но оно явно обострилось после того, как отряд королевских гвардейцев во главе с «Палачом ведьм» провёл внезапную атаку оборотней, скрывающихся в таверне «Золотая баранина». Эта атака вынудила молодого оборотня ввязаться в противостояние с людьми. И сейчас это противостояние плавно переходило в новую, более активную, фазу. Ведь Трайл не знал, ни где находится его отец, ни что с ним случилось.

Ярен свернула в очередной переулок и скрылась в нём. Трайл остановился в нескольких шагах от этого поворота, ведшего в переулок и задумался. Он думал о том, правильно ли они с его спутницей сейчас поступают. Ведь их поиски нужного прохода явно затянулись. Каждая потраченная ими минута может оказаться критичной для его отца. Он уже собирался обсудить этот вопрос с Ярен, но она, вопреки ожиданиям, долго не возвращалась к нему.

Подождав не больше минуты у края переулка, Трайл последовал за Ярен. Она шла на встречу к нему с довольным выражением на лице. Её улыбка дала молодому оборотню надежду на успешное завершение начатой ими поисковой операции. Эта надежда усилилась, когда Ярен подошла к нему и воодушевлённо сообщила, что они находятся в нужном им переулке.

Следуя за Ярен по городским переулкам, Трайл постепенно начал находить материальные доказательства слов своей спутницы. Сначала она показала ему спрятанные ею гвардейские доспехи, завёрнутые в плотную тёмную ткань, которые они всё это время искали. После чего, пешком преодолев около сотни метров по переулку, они вышли к развилке дорог. Ярен уверено заявила, что здесь она в последний раз виделась с Фантером.

Они прошли по одному из возникших перед ними путей. Преодолев не больше двадцати метров, оборотни нашли весьма интригующая картина. На каменной поверхности переулка лежало несколько мёртвых гвардейцев. Они имели такие раны, которые были хорошо знакомы Трайлу. Всё говорило о том, что эти люди в гвардейской броне подверглись нападению со стороны оборотня. Трайл догадывался, кто мог напасть на этих гвардейцев.

Он даже не стал подходить к умершим людям, чтобы лучше рассмотреть характер ран на их шеях и конечностях. Так как его волновало другое. Трайл понял, что его отец вступил в битву с королевскими гвардейцами, что означало, что он сам как минимум мог получить ранение, или вовсе погибнуть от острого меча одного из этих людей. Поэтому сейчас молодой оборотень больше всего делал продолжить продвигаться по переулку, в надежде, что ему удастся найти своего отца живым и невредимым.

Ярен подошла к телам убитых гвардейцев с целью осмотреть их лучше. Это не понравилось Трайлу. Он считал, что им не нужно терять время на осмотр места сражения. Вместо этого он начал настаивать на том, чтобы они скорее двинулись дальше. Но Ярен, выпрямившись во весь рост над телом убитого гвардейца, начала возражать на его последние слова.

– Ты считаешь, что мне не следует осматривать умерших гвардейцев? Неужели, ты думаешь, что без этого сможешь найти месье Фантера? Известно ли тебе, что на их телах раны не только от зубов и когтей? – на этом вопросе Ярен прервала свою речь. Её хитрый взгляд и последние слова заставили Трайла остановиться и внимательнее посмотреть на мёртвого гвардейца, рядом с которым стояла его спутница.