– Так что насчёт декораций? – хрипло спросила я, стараясь не думать об убийствах.

Собственно, ведь за этим и приехала.

– Сейчас. – Леон вытащил телефон и показал мне фотографию готовой декорации. – Нужно что-то примерно такое.

– Парфенон, значит, – улыбнулась я, узнавая. – Несложно.

Несложно нарисовать эскиз, а вот дальнейшая реализация… Тут уж Леон пускай привлекает профессионалов – я ему об этом сказала, пока мы ехали, но он лишь кивнул. Возникло такое ощущение, что он как будто просто подыскивал мне работу.

– Это для начала. – Он отложил телефон. – Потом я думаю, что нужен лес.

– Без проблем.

Леон вновь пошёл на кухню, и я краем глаза видела, как он заваривал чай в небольшом синем чайничке. И стоило мне тащиться к нему домой ради одной фотографии и ещё пары слов?.. Зато это возможность проникнуть в логово врага! Везде нужно искать плюсы…

Преподаватель разложил на столе розовые чашки с золотыми цветами, а затем налил чай – ароматный, насыщенный. Я поспешила отхлебнуть и обожгла себе нёбо. Но как же славно пахло вишней!

– Очень вкусно, спасибо, – прокомментировала я, когда Леон мне ещё предложил конфеты. Вот это сладкая жизнь. Не забыться бы…

– Если будешь заниматься декорациями, домашку можешь не делать, – сказал он, отпивая чай.

Чуть не выронила чашку.

– Правда?! Так сразу бы предложили… Зачем столько нервов. Ещё и убираться заставили, – пробурчала я, ставя чашку на стол. Леон это специально, чтобы я у него в гостях побывала, спору нет.

Вскоре послышался звонок в дверь – не соврал, всё-таки курьер и правда пришёл. Тем временем я разглядывала комод, встав с места и решив пройтись. Вроде ничего подозрительного – парфюм, салфетки и часы.

Послышались шаги, и я мгновенно обернулась, чуть не потеряв дар речи. Всё-таки нехорошо копаться в чужих вещах.

– Мне домой пора, – быстро проговорила, испугавшись. Про работу мы поговорили, больше мне здесь делать нечего.

Он кивнул, улыбаясь. Предложил довезти до общежития – а я, что, буду против?

У общежития я увидела Грету – та недовольно поглядывала на меня. С чего вдруг? Поблагодарив преподавателя и попрощавшись, я поплелась ко входу и столкнулась с Гретой.

– И тебя покатал? – усмехнулась она. – И как?

– Да нормально. – Хотела побыстрее лечь на постель и отдохнуть. – Теперь знаю, что рисовать. Про формат тоже рассказал.

– Угу. – Она так криво улыбнулась, что мне стало не по себе. Не поверила мне.

– Ничего большего не было, не переживай, – фыркнула я, и не желая представлять подобного сценария.

– Меня однажды он тоже возил на «чай», – проговорила она мне вслед, пока я поднималась по лестнице. – Будь осторожнее, Скарлетт.

Поднялась на свой этаж и прошла в комнату, где Августа красила ногти. Она не удостоила меня взглядом, когда я завалилась на постель. Глаза прикрылись сами собой. Проснулась я от громкого голоса соседки.

– Да ладно тебе! Серьёзно?

Разлепила сонные глаза и всмотрелась в дверной проём – там стояла Люси – главная сплетница универа.

– Надёжный источник.

– У тебя он надёжный через раз, – рассмеялась Августа.

– Да правда! Об этом сказано молчать, но раз мы были её близкими подругами… Ни тебе, ни мне не рассказала! – Люси топнула ногой и посмотрела на меня.

– Не рассказали о чём? – впервые подала я голос, неуютно себя чувствуя.

Вот же раньше жила спокойно – соседка меня не беспокоила, пропадая, а теперь эти болтушки мне весь сон спугнули.

– О том, что Кристи была на втором месяце беременности, – произнесла Августа, когда Люси открыла рот, чтобы ответить. – Сделали вскрытие. Так себе новости.

– Как думаешь, это Леон? – Люси тревожно оглянулась, будто за ней следят. – Или… Дэнни?!

Девушки заговорщически переглянулись, вызывая у меня любопытство.

– У Леона теперь есть мотив, получается, – начала я вслух размышлять. – Убийство, чтобы правда о связи со студенткой не вскрылась.

– Ну ты и выдумщица. – Августа встала и покрутилась перед зеркалом, которое притащила в мою комнату вместе со всем остальным хламом. – У него алиби есть.

Я кивнула, вспоминая слова детектива, которая не поверила мне.

– Ладно. – Встала и села за стол, берясь за блокнот для рисования.

– Я так и знала! Вот чего она в последний раз не пила… – прошептала Люси, а затем распрощалась с Августой и вышла. Натрещались, слава Богу.

Августа тяжело выдохнула и бросила расчёску в стену – та упала на мою постель. Я вздрогнула – думала, Августа в меня запульнула.

– Неужели она от него залетела!

Августа злилась, и я была поражена смене её настроения. Вот только недавно она посмеивалась на сплетни Люси, а теперь в гневе.

– Что смотришь?

Я поспешно отвернулась, чтобы не злить её ещё больше. Ну и страсти тут у них творились. Занесло же меня. Всё больше интересных подробностей. Смерть беременной девушки… Печально. Получше всяких греческих трагедий.

Мне тут же вспомнилась одна ситуация из моего детства.

«Снова поставили двойку по истории – это казалось горем. Старательно выводила записи в тетрадке, а потом оказалось, что всё неправильно. Было так плохо… Сидела, подперев голову рукой. Одноклассницы носились по коридору. Конечно, у них-то двоек нет! Одна я из всего класса… На глаза наворачивались горькие слёзы. Протёрла веки, стараясь справиться с накатившей грустью.

Ко мне подскочила Челси – отличница, которой я сегодня позавидовала. Умничка, у которой всё всегда хорошо.

– Ты слышала новость?

Подняла на неё взгляд, но она смотрела в сторону. Посмотрела туда же – по коридору вели в наручниках какого-то мужчину.

– Это учитель химии у старших классов, – прошептала Челси.

Мужчина выглядел лет на тридцать – достаточно молодо, ему шли очки в роговой чёрной оправе. Лёгкая небритость тоже не портила его. Он был достаточно симпатичным. Если правильно помнила, то он всегда носил аккуратные чёрные костюмы.

Челси замолкла, когда учителя провели рядом с нами. Он зорко взглянул на неё, словно она в чём-то виновата.

– Что произошло? – Я поёжилась и наконец сказала, только когда он скрылся из вида.

– Он убил свою ученицу – она была в выпускном классе.

– Что?! – Я чуть не упала, сидя на корточках.

– Да… Она с ним того этого. А потом хотела рассказать всем. А он её убил. Вот, – протараторила Челси.

Я видела, что ей было страшно. Мне тоже. И это происходило рядом с нами.

– Она долго молчала. Около года, – ответила Челси на незаданный мной вопрос.

Я обхватила себя за плечи, двойка по истории теперь казалась сущей ерундой.

Слышала о том, что умерла ученица, лишь поверхностно. Никто не говорил, что это убийство. Мы с Челси прошли до шкафчика, где висела фотография погибшей, а рядом располагались цветы, игрушки, свечи и слова поддержки. И рыдала женщина – похоже, мама убитой.

Убийца будет наказан, сядет в тюрьму, но это не возвратит дочь, над которой так надругались.

– Она у меня тихая и спокойная девочка, – причитала она, а вокруг собралась толпа.

– Она чуть не убила мистера Уэсли – этого учителя. – К нам подскочила ещё одна одноклассница. – Жаль, вы не видели, как она его мутузила, пока полиция не вмешалась и не увела его.

Могу представить. Я вновь взглянула на измученную мать, которая продолжала шептать слова о своей дочери.

Как бы моя мама отреагировала, если бы я умерла… Наверное, так же.

– Жалко её, – пробормотала я. Слёзы не шли – видимо, я всё из-за двойки выплакала. Тупее повода не придумаешь, когда рядом с тобой люди умирали.

– Надо быть осторожнее, – заумно проговорила Челси, когда мы, поражённые всем этим, отошли. – Нельзя доверять красивым мужчинам-преподавателям. Они опасны.

Мы закивали. Раньше я доверяла всем преподавателям, ведь они – авторитет. А после случившегося поняла, что подлянки можно ждать отовсюду. Особенно от мужчин. И дальше эта мысль только укреплялась – я постоянно оказывалась права – и здесь, и вот тут, и… Всегда права в своих подозрениях».