— Тимур!

— Молчу, принцесса, — едва подавил довольный смешок, притягивая Золотареву еще чуть ближе к себе. Утыкаюсь носом в макушку, которая пахнет моим шампунем, и уверенно пробираясь ладошками под ее-мою футболку, которая принцессе до колен. И уже пятая за пару последних недель, которую она у меня стащила. Не знаю, есть она их ночами, что ли, но предыдущие три без вести пропали, а четвертая неожиданно превратилась в половую тряпку.

— А скоро у меня начнет расти живот! — и не думала перестать возмущаться Злата.

— Угу.

— Мне придется покупать новые вещи.

— Придется, — кивнул я, укладывая ладони на ее животик, который пока совсем не заметно, но начал расти, выводя пальцами витиеватые узоры. Просто млея от того, что она рядом и… моя.

— Тим, а потом появится лялька! — охнула Злата, будто только что это осознала. — Это же пеленки, распашонки, ползунки, комбинезончики, а если девочка? Платьица, юбочки… Нет, Абашев, нам нужен не новый шкаф, а новая гардеробная!

— Как скажешь, принцесса.

А про себя добавил: да хоть новая квартира. Думаю, я успею снова встать на ноги и упрочить свое финансовое положение до рождения малыша. Я уже разработал бизнес-план, и с подачи Романа Георгиевича на днях решится вопрос с кредитом. От идеи брать деньги у отца Златы или у своего, который, к слову, после того утра с Мартынцевым так и не объявлялся, я напрочь отказался. Как ни крути, а это знаменитое Абашевское «все сам» заложено у меня в крови.

Но главное, я теперь знал, для кого и ради кого я все это делаю. Сейчас, задумываясь, понимаю, что моя жизнь в самом что ни на есть прямом смысле перевернулась с ног на голову с появлением в ней Золотаревой. Жалел ли я? Да вот ни капли! Я наконец-то понял, что значит жить и дышать только одной и для одной: единственной и неповторимой. Даже несмотря на буйство гормонов, которые с переездом Златы явно ошалели, я себе уже плохо представлял, как вообще я жил «до». До нее. До нас.

Наша жизнь вошла в привычное русло. Неизменно каждое утро я увозил Златку на работу, на фирму отца. И как мы с Романом и Анжелой не уговаривали ее временно оставить свой любимый дизайн, Злата не сдалась. Пришлось нам четверым пойти на компромисс, и принцесса оставила за собой только полставки. Клятвенно пообещав, что ближе к зиме уйдет в декрет. А я, как правило, ехал домой и с головой уходил в проект, пока Злата не набирала, сообщая, что освободилась.

Вот и сегодня я почти все утро проторчал в банке, а уже оттуда поехал за принцессой.

— Заедем в супермаркет? — по дороге домой, спросила Златка. — Я вычитала крутой рецепт сырных оладушков, как тебе идея? М-м?

— Всегда за, если готовишь ты, — усмехнулся, притормаживая на светофоре и поворачиваясь к своей улыбчивой ехидне.

— Да без проблем, ты же знаешь, — пожала плечами Златка, — ну, подумаешь, придется тебе есть горелые оладушки, главное, приготовленные с любовью, да, Тим-Тим?

— Именно. Из твоих рук даже обугленные есть готов.

— Я тебя за язык не тянула, если что!

Но до супермаркета мы так и не успели доехать. На середине пути телефон напомнил о себе, а увидев имя звонящего, я даже на какое-то мгновение растерялся. Но ответил:

— Алло.

— Тимур? Привет, дружище! — послышался довольный голос друга Лехи. — Как твоя жизнь? Совсем пропал с радаров.

— И тебе привет. Да все времени нет заскочить, поинтересоваться, как у вас там дела в клубе. Галямов доволен? — фыркаю, думая про себя: еще бы он не был доволен.

Из-за срочности продажи дальний родственник Леши получил долю за «спасибо», по меркам рынка заплатив реально копейки. Но меня тогда интересовало совсем не количество нулей в чеке, а быстрота сделки и четко оговоренная сумма, которую требовал Кучер, гнида такая. Чтобы ему там, на нарах, сладко жилось.

После заварушки мне Злата намекала, что можно пойти в суд и оспорить продажу, но, будем честны, Галямов не виноват, что в свое время я влетел на тачку. Подставлять родственника друга не хотелось. Ну, а Роман Георгиевич, явно чувствуя себя виноватым, регулярно предлагал выкупить обратно то, что принадлежит мне или хотя бы «одолжить» нужную сумму, и неважно, что сейчас она в разы больше. Мол, потом отдашь. Как-нибудь, когда-нибудь, но и тут я оказался непреклонен. Не хочу, чтобы в наших со Златкой отношениях фигурировали деньги. Хоть как-то, где-то и когда-то взятые, даже если и взаймы. Аванс, что я брал у Золотарева, уже отработал, а с должности водилы Златы уволился практически сразу же, как только все закончилось.

Так что теперь начинаем с чистого листа, ни сколько не сомневаясь, что и на нашей улице однажды перевернется фургон с плюшками.

— …Абашев, ты меня слушаешь вообще? — вырывает из мыслей голос друга.

— Прости, Лех, задумался. Давай я тебе вечером наберу, а то мы с…

— Нет, до вечера дело не подождет. Приезжай-ка ты в клуб.

— Сейчас?

— Сейчас.

— Я не один. Со Златкой. У тебя что-то срочное?

— У нас с тобой срочное. Приезжайте оба! — бросил друг загадочное и отключился.

— Тим, все в порядке? — спросила обеспокоенно Злата, сжимая ладошкой мою коленку.

— Да не пойму. Ты не против, если заскочим в одно место?

— Нет, конечно.

Дорога до клуба заняла не больше десяти минут. Все-таки шикарное у него расположение.

Парковка была пуста, что неудивительно. Днем там, как правило, никого нет, даже персонала минимум. Клуб открывается только в семь, поэтому ума не приложу, что у Лехи стряслось.

— Ух ты, неожиданно! — хохотнула Злата, выбираясь из машины.

— Что именно?

— Мы же здесь с тобой тогда и встретились. Этот клуб! Почти что судьбоносный. Где нас увидели вместе и после которого ты меня бессовестно совратил и заделал ляльку, Абашев.

— Это был мой хитроумный план, а вот ты говорила, что ничего не помнишь.

— Нет, ну, пришла-то я сюда трезвая! — рассмеялась Золотарева, обвивая меня рукой за талию. — Это потом меня с пары коктейлей хорошенько унесло. А мимо тебя я никогда не могла спокойно пройти, Тимурчик.

— Это точно, занозой ты всегда была знатной. Так что тут еще предлагаю оставить открытым вопрос: кто кого совратил в ту ночь, — улыбнулся, а перед глазами как наяву встала картинка с того вечера. Полумрак клуба, дикие танцы, шум битов, грохот музыки, дым кальянов, реками алкоголь, и наши с Золотаревой переругивания. Меткие, язвительные, обидные, колючие. После которых я не выдержал первый, и случился наш первый поцелуй. На танцполе. В гуще людских тел. Тот поцелуй, который Златка не помнит и не вспомнит. Резкий, дерганый, жадный, сшибающий с ног. Ох, как меня тогда конкретно торкнуло и повело от вкуса этих пухлых губ и острого язычка… Как мозг поплыл, а тело взбунтовалось. С того вечера и до сих пор. Хоть она и рядом, двадцать четыре на семь моя, но меня до сих пор ведет. И я больше чем уверен, что это никогда не закончится.

— Удивительно, да, что из сотен клубов в столице мы встретились здесь? — с любопытством разглядывая вывеску, сказала принцесса.

— Ну, предположим, у меня есть объяснение своего нахождения здесь в тот вечер, а вот тебя как занесло? — спрашиваю, увлекая Златку за собой ко входу.

— Об этом клубе тогда трещали все, кому не лень. Крутое место. Крис меня сюда и притащила. А ты?

— А я? Что я?

— Что здесь делал? — пытливо посмотрела на меня принцесса.

— Управлял.

— В смысле? Погоди, так это он? Тот самый клуб, который… твой?

— Был мой, — поправил, — да именно здесь у меня была доля. Мы с Лехой его открыли, вложив сюда все до последней копейки. Рискнули, конечно, неслабо, но дело выгорело, — не стал отнекиваться, а Златка удивленно вздохнула.

— Теперь понятно, как у тебя так быстро получилось его сбыть, совсем ведь за копейки. Конечно, такое место с руками и ногами оторвут, и это неправильно, Тимур! Что из-за козней этого Мартынцева ты потерял свое детище! — опять воодушевленно завела свою шарманку Злата.