— Тимур? — непонимающе переспрашивает отец. — Что там у тебя происходит?

— Злата…

— Что Злата? — в его голосе послышались рычащие нотки.

— Пропала. Да не может быть! — рыкнул я, а состояние такое, что уже впору волосы на голове начать рвать. Как бешеный зверь засуетился, расхаживая по квартире, пытаясь сообразить, где принцесса может быть в восемь, сука, утра!

— Куда она могла пойти? — выругавшись трехэтажным матом и отдав какие-то распоряжения на заднем плане, отец тут же вернулся к разговору. — Куда она могла пойти? Давай, Тим, времени нет. Соображай!

— Да ума не приложу, куда. С вечера ничего такого не планировала, — мечусь по квартире, то сначала натягивая джинсы, то в поисках футболки.

— Магазин? — предположил отец.

Я метнулся к холодильнику, и тут встало все на свои места. Скорее всего.

— Возможно, — согласился. — Твою мать, Злата!

— Не высовывайся сам, жди, мы все решим.

— Как ты себе это представляешь?!

— Обыкновенно, Тимур. Все, еще не хватало за тобой бегать, — сказал отец, — жди в квартире, с места не дергайся! — бросил торопливо, и тут же в трубке послышались короткие отрывистые гудки.

— Пап, — пытаюсь сказать, но понимаю, что некому.

Да твою мать! Ага, конечно. Расселся и буду ждать… не дождетесь!

Схватив первую попавшуюся кофту и ключи, выскакиваю из квартиры. Сунулся к лестничной площадке, но тут же передумал. Отмотать хрен знает сколько этажей вниз времени нет, а потом еще пытаться привести дыхалку в порядок. Вызываю лифт, который тут же открывает двери, и нажимаю на кнопку первого этажа.

Каждая секунда, пока эта сильная коробка ползла вниз, казалась маленькой вечностью. Меня изнутри аж подбрасывало от нетерпения, а еще волнами накатывала паника. Где она? Как давно ушла? Куда ушла? Вопросов выше крыши — ответов нет. Одно только успокаивает отцовское — мы его ведем. Но и то слабо.

Господи, Злата. Поймаю — выпорю!

Стоит только дверям лифта открыться, я тут же срываюсь на бег. Лечу к выходу, а оказавшись на улице, взглядом ощупываю пустой двор. Пытаюсь понять, куда она могла пойти и где ее искать. Вполне логично, что в продуктовый. И вероятней всего, тот, который тут совсем недалеко. Рванул за угол дома, уверенный на все сто, что двигаюсь в правильном направлении, и вылетел в соседний двор как раз в тот момент, когда где-то резко засвистели автомобильные тормоза.

Удар сердца, и послышался крик.

Душераздирающий крик.

Я не мог не узнать ее голос.

Закрутился, как уж на сковородке, чтобы понять, откуда я слышу Златкин визг, и когда увидел, сердце ухнуло в пятки, а руки сжались в кулаки.

— Злата! — рванул к девушке, к которой подлетели тройка мужиков в черном, во главе которых, очевидно, тот самый Мартынцев. Которого я в лицо, разумеется, не видел, но сложно было не угадать. Его бандитская рожа выдавала моментально.

— Тим!!! — Золотарева брыкалась, не давая поймать себя за руки и уволочь в тачку, а я прибавил скорости, моля всех, кого только можно, думая только о том, чтобы успеть.

— Злата!

Мне оставалось каких-то пару десятков метров до Золотаревой, когда во двор на огромной скорости въехали еще пара машин с фургоном, двери которого открылись, и начались настоящие маски-шоу. Суета, возня, паника.

Злата вырвалась и отскочила в сторону, я видел, как ее мелко потряхивало от пережитого страха. Мартынцев, судя по всему, успел заскочить обратно в тачку, а его мордовороты попытались отбиться от налетевших ребят в форме. Вот только силы явно были не равны, и их тут же скрутили, повалив мордой в землю как раз в тот момент, как черный внедорожник с Олегом за рулем дал по газам.

— Держите его! — завопил один из парней по форме, а я напрочь выкинул из головы эту мразь, больше чем уверен, что далеко ему уехать не дадут. И наконец оставив всю эту заваруху, кидаюсь к бледной как смерть принцессе, которую уже к себе крепко прижимает Золотарев старший, успокаивая.

— Златка, — выдыхаю с облегчением, понимая, что все обошлось. Сердце в груди долбится на разрыв, кровь пульсирует в висках, а еще, кажется, у самого трясутся руки от страха за свою девочку.

Девушка вырывается из объятий своего отца и кидается мне в руки. Плачет. Ее плечи сотрясаются, пальчики цепляются за мою кофту, а я только и могу, что крепко прижать ее к себе и, успокаивая, поглаживать по голове. У самого внутри буря, настоящий бешеный коктейль из злости и ярости. Урод! Просто урод, Мартынцев! Чтоб его… гниду такую. Собственную, сука, дочь напугать до полусмерти!

— Тим… я… — всхлипывает Златка у меня на груди, — испугалась… так… — шмыгает носом моя девочка.

— Знаю, принцесса. Но уже все. Все закончилось, — покрепче перехватываю за плечи, целуя в макушку.

Мы встречаемся взглядами с Золотаревым. Киваем друг другу, понимая без слов. Он подходит к ребятам, очевидно, из службы безопасности Громова — друга отца, — что-то с ними обсуждая. Сам отец Златки в состоянии молчаливой ярости, это видно и невооруженным глазом. Удивительно, как он удержался, чтобы самолично за давним недругом не погнаться и не придушить того на месте.

Я оглядываюсь, замечаю здесь же и самого Громова, он, как всегда, сколько себя помню, предельно собранный, ни один мускул на лице не дрогнул, пока он отдавал приказы своим парням, которые сажают пойманных мужиков в фургон. Что-то передают по рации. Слышится ответ:

— Машину взял.

— Принято.

Рядом с Громом маячит отец. Киваю ему, благодаря за помощь. Хочется узнать, каким боком вообще он ввязался в эту историю и как оказался здесь вместе с Денисом, но сил разжать объятия и хоть на секунду отпустить принцессу нет. Поэтому мы молча, взглядом договариваемся созвониться позже, и батя уезжает.

— Злата, — к нам подходит ее отец. — Малышка, к врачу не надо? Все хорошо?

— Хорошо, пап, все теперь хорошо. Я в порядке, правда, — шмыгает носом, вытирая ладошкой дорожки от слез.

— Хорошо. Если что, я буду на связи.

— А кто-нибудь объяснит, что это было? — немного успокоившись, спрашивает принцесса. — Откуда тут взялся Дамир Абашев? И люди… эти. Что… как…

— Давай потом, малышка. Сейчас у меня есть еще дела, но мы с мамой ждем вас к себе вечером. Там все и обсудим. Договорились?

— Угу. Спасибо, пап… Я люблю тебя! — выпутывается из моих рук Златка, целуя отца в щеку.

— И я тебя малышка, — крепко и порывисто прижимает дочь к себе Роман. — Давайте, я оставляю вас, но машины с охраной еще помаячат, на всякий. Но думаю, больше проблем быть не должно, — говорит, и мы пожимаем друг другу руки. — До вечера, — он кивает и тоже покидает нас. А за ним и парни Громова, который перед отъездом пожимает мне руку и поздравляет с ожидаемым пополнением. Мы перекидываемся парой фраз, и Денис уезжает.

Остаемся только мы вдвоем. На этой полупустынной улице. Даже зевак почти нет. Рано, да и произошло все слишком быстро. А сейчас как будто и не было ничего.

— И куда тебя понесло с утра пораньше? — подцепляю пальцами подбородок девушки, заставляя посмотреть на меня.

— Абашев, в нашем холодильнике даже мыши не вешаются, — шмыгает и вытирает нос рукавом кофты. — Решила тебе сделать приятное, а получилось вон как, — пожимает плечами и закусывает губку.

— А получился у меня марафонский забег, — усмехаюсь, чуть выдыхая, наконец отпуская ситуацию.

Обошлось.

Она снова меня обнимает и утыкается своим носом мне в шею.

— Никогда-никогда, я больше ни на шаг от тебя, — еле слышно доносятся ее слова.

— Что? — чуть улыбнувшись, вслушиваюсь в ее слова.

— Стоит отойти от тебя на шаг, и сразу неприятности, — ее голос срывается. — Как же я тебя люблю… — звучит еще тише, а ее руки сильнее меня притягивают.

— Любишь? — мое сердце на мгновение замерло, а с ее тихого «угу» понеслось, как ненормальное: бешено, отрывисто, радостно. — Маленькая моя, — утыкаюсь носом в ее волосы. Закрываю глаза, пытаясь справиться со своим волнением. Кто бы знал, как я перепугался.