«С металлической стружкой. А сам ларк — мощнейший магнит», — услужливо добавил внутренний голос.

От прикосновений Хальгарда низ живота мгновенно скрутило, совсем как тогда… в их первый раз. Дени попыталась отстраниться, но огромные мозолистые руки притянули её к этому невозможному мужчине ближе, обняли крепче. Судя по тому, как тяжело дышал Хэл, как часто вздымалась его грудная клетка и как топорщилась ширинка на штанах, ему лечение тоже давалось нелегко.

— Хэл, у меня регенерация чистокровной цваргини. Не надо, — тихо попросила Дени, чувствуя ком в горле, — само заживёт. Возможно, даже быстрее, чем я попаду в медбокс.

— Зови меня Гард, ведь для тебя я — Защитник, — сказал ларк и, словно подтверждая права на неё, вдавил в себя, одновременно припадая губами к бьющейся жилке на шее.

На девушку накатила очередная волна удовольствия на грани экстаза.

— Хэл! Остановись! — всхлипнула Дени, дрожа всем телом.

— А если я не хочу? — прошептал ларк в ответ и вновь принялся покрывать её грудь и руки чувственными поцелуями. Уже совсем другими — будоражаще-бесстыжими и жаркими, как пламя от двигателей «Шхуны».

Пульс бился где-то внизу живота, там же образовывалось тугое остро-ноющее желание, которое некстати подхлёстывалось старательно вычеркнутыми воспоминаниями: как может быть хорошо с Хэлом, какой он ласковый и неповторимый любовник, как он умеет отдавать себя раз за разом, ничего не прося взамен. Именно отдавать. Дени это остро ощутила в тот единственный раз, что у них случился. И пускай ей больше не с кем сравнить — кроме Хальгарда, у неё не было других мужчин, — но она чувствовала, что он именно отдаёт, а не берёт.

— Не хочу, Дени, я люблю тебя. Ты потрясающая! Как же я тебя люблю… твой запах, твоё тело, твою смелость и отвагу, всю тебя! Я же знаю, ты меня хочешь, не обманывайся, не заставляй меня страдать…

Мысли цваргини путались под напором мужских губ. Она чувствовала себя захмелевший от дурмана по имени «лейтенант Раадши-Харт», именно дурмана, потому что перед глазами всё плыло, как при недостатке кислорода, а лёгкие горели. Она таяла в его руках как горький шоколад, и на языке было также и горько, и вкусно.

— Остановись… пожалуйста… Хэл.

Вместо ответа Хальгард рванул форменный ремень её брюк и запустил руку сразу в кружевное нижнее бельё. Его пальцы действовали чуть жёстче, чем рот, но именно так, как нравилось Дениз. Буквально пара прикосновений — и тело мгновенно покрылось бисеринами пота. Деро готова была поклясться, что в шварховом пекле десять минут назад было не так жарко, как от умелых действий проклятого и невыносимого ларка. Низ живота не просто скрутило, а прострелило сильнейшим разрядом молнии.

И это стало ошибкой ларка.

Капитуляция оказалась сладкой, но отрезвляющей.

Набравшись сил, леди Деро замахнулась и со всей силы влепила Хальгарду пощёчину. Огромные зелёные глаза с вертикальными зрачками уставились с изумлением и укором.

— Дени, я же хотел как лучше…

Но цваргиню трясло:

— Лучше?! Хэл, лучше для кого? А через сколько минут ты бы разложил меня на бортовой турбине и трахнул, как всех своих шлюх?!

Экзотические зрачки мгновенно сузились до толщины игольного ушка и часто-часто запульсировали, ноздри ларка, наоборот, расширились и покраснели.

— Я готов ради тебя на всё! Мне никто не нужен, кроме тебя! Я говорил это тысячу раз и повторю ещё столько же, если надо! Дени, ты сама меня отвергла!

— Вот и вспомни об этом в следующий раз, когда внезапно соберешься разорвать на мне одежду!

Мужчина прищурился.

— Только не говори мне, что любишь Ивеса. Не поверю!

— Люблю, Хэл, люблю! — Девушка в запале ухватилась за предложенную идею, как космонавт за спасательную стропу. Ведь у любви так много видов и оттенков! Любит ли она Ива? Ну, конечно же, любит! И Селвина, и Аскелла… невозможно почти десять лет учиться и служить в одной команде и не привязаться к парням. А уж с Ивесом их вовсе связывают особенные отношения.

— Ив замечательный! И чтобы ты знал, Хэл, любовь — это не только присунуть в подсобке! Это взаимное уважение и доверие, самопожертвование, многое-многое другое! Это нечто большее!

Лицо ларка перекосило так, как не перекосило даже от пощёчины.Присунуть в подсобке!Вот как она обозвала их первый раз. Это стало… неожиданно больно. Хальгард замер напротив цваргини и перевёл невидящий взгляд на иллюминатор чуть выше плеча девушки. От ярости он несколько раз сжал и разжал кулаки, но так и не смог подобрать слов, чтобы возразить той, чей запах уже много лет не давал ему покоя.

Тем временем Дени тщетно пыталась свести полы мундира друг с другом, но ничего не получалось. Магнитные застёжки разлетелись все до единой под напором страсти Раадши-Харта.

— Шварх, чтоб тебя, Хэл! — пробормотала она, глотая невыплаканные слёзы. На всякий случай вытерла насухо рукавом глаза, нашла ещё горячий скафандр и надела его поверх, тщательно последив, чтобы топорщащийся рваный мундир не привлекал внимания. Так, по крайней мере, она теперь сможет дойти до каюты, когда они вернутся на базу.

— Я скажу Иву, что между нами было, — внезапно принял решение Хэл.

— Не смей! — тут же от зашипела Дени, на секунду вообразив, что произойдёт, если этот… этот змей-искуситель вывалит всё на бедную голову Ивеса. Тому самому нужна помощь и поддержка, а придётся выступать за якобы поруганную честь невесты. Нет, таких проблем Иву она доставлять точно не хочет.

— Я тебя у него заберу! — не менее воинственно возразил ларк.

— Вселенная, нет, Хэл, нет! Ты вообще понимаешь значение этого слова?! — Сердце леди Дениз будто кто-то сжал ледяной перчаткой. — Я тебе не мешок с капустой, чтобы меня забирали! Ты меня понял?! Если ты сделаешь то, что обещаешь, то лишь разрушить мою жизнь и жизнь своего лучшего друга. Всё! Меня ты не получишь! Ты это понял?!

Она верила в то, что говорила, а потому поверил и Хальгард. Дождавшись кивка от упрямца, цваргиня порывисто вздохнула и усилием воли заставила себя говорить предельно сдержанно:

— А теперь верни меня, пожалуйста, на моего «Ворона». Мне надо доложить оператору о случившемся. — Она выразительно указала подбородком на двухэтажный корабль. Уже сейчас было видно, что благодаря запущенному двигателю на борту заработала система кондиционирования — несколько фигур гуманоидов мелькнуло в иллюминаторах. Кто-то пришёл в себя.

— Разумеется, леди Дениз.Леди Дениз Деро

Глава 9. Голубая жаба

Кристина Соколова

Следующие два дня пролетели как один миг. Док Адам Бланк ежедневно навещал, расспрашивал о самочувствии и присылал роботов с едой, а вечерами менял настройки на капсуле. Пока я спала, длилась лечебная сессия, напоминающая о себе лёгкой мышечной болью по утрам. Док сказал, что эти ощущения — следствие того, что кости резко плотнеют и тяжелеют — мускулатура не привыкла к такому весу тела, отсюда и крепатура.

Несколько раз звонили братья, близнецы сообщили, что мама начала что-то подозревать. Никогда я ещё не пропадала из дома на такой длительный срок, но короткое сообщение, что я взяла отпуск на работе и ночую у подруги, временно её успокоило.

Хальгард больше не заходил в медотсек, но просьбу явно выполнил, так как мне прислали целую стопку анкет, задач и всевозможных материалов. Все два дня с утра до вечера я занималась переданными заданиями, причём математические задачи перемежевались с короткими сочинениями, где описывалась некая ситуация и я должна была по пунктам в свободной форме расписать, как бы поступила. Это походило на что-то вроде обществоведения на Захране или правил поведения в чрезвычайных ситуациях. Один из вопросов — что делать, если при космической катастрофе на борту крупного транспортного лайнера спасательных капсул оказалось меньше, чем гуманоидов? Кого спасать первыми?

Прожив двадцать три года на Захране и лишь однажды воспользовавшись косморобусом для полёта на планетоид ШС-735, я недолго думая вписала первыми объектами для эвакуации женщин и детей. На графе «раса» задумалась… и не стала отмечать ничего.