Задачи сменяли друг дружку, а я писала и писала ответы… Где-то сразу определяла точно, на какой раздел науки ориентировано то или иное задание, где-то буксовала, но старалась рассуждать максимально логически. Были тут и тесты на то, чтобы по незнакомым рунам определить, что имеется в виду.
— Зачем это? — рассеянно спросила у пустоты, разглядывая совершенно незнакомые закорючки и начертания. — Я же отметила, что знаю лишь человеческий и межгалактический.
— Это чтобы определить, если ли у вас склонность к изучению других языков, — внезапно ответил зашедший в медотсек док Бланк. — И если есть, то к каким именно. В Федерации помимо шести официальных языков ещё множество наречий, кроме того, Космофлот постоянно контактирует с соседями — теми же октопотроидами или независимыми планетами. Мультилингвы всегда нужны.
— Да нет у меня никаких склонностей к другим языкам, — растерянно протянула я, тыкая на планшете вариант «это просьба поделиться едой» наугад. — Я межгалактический-то столько лет зубрила...
— А вы, Кристина, разве не на гуманитарное направление претендуете? — Док подошёл к дисплею капсулы и принялся крутить датчики. — Обычно если девушки рассчитывают поступить в Академию, то именно туда: культура, история и религия иных миров, ксенолингвистика, археология, дипломатия. На этом направлении много интересного.
— Звучит здорово, но, к сожалению, я совсем не гуманитарий.
— Да, а кто же тогда? — Миттар даже голову повернул и задумчиво почесал тёмно-синие жабры на шее. — Только не говорите, что мечтали попасть на аналитическое направление. Что-что, а судя по тому, что вы не знали, что такое «остеопороз», в ваш интерес к медицине верится с трудом.
— Увы, но с медициной я тоже на «вы», — улыбнулась доку, но он лишь нахмурился.
— Боевое?! Уверяю, если это так, то я сразу поставлю недопуск по показаниям, потому что ваши кости…
— Что вы! Нет, конечно! — Даже руками помахала, показывая, что не претендую на исконно самое мужское направление Академии Космофлота. О распределении я всё-таки думала заранее, потому и готовилась, старательно подтягивая математику в первую очередь. — Я на техническое хотела.
— Робототехника? Навигация? Полёты?! — Брови миттара взлетели на лоб. — Кристина, простите, но вы же… с Захрана, а не с Танорга. Вы разве умеете пилотировать или чинить андроидов?
— Нет, — ответила честно. — Но этому ведь здесь научат, верно? Тем более общеизвестно, что на данном направлении большой процент таноржцев, а они-то ведь тоже люди, то есть ничем не отличаются от нас, людей с Захрана.
— Танорг — одна из самых прогрессивных планет Федерации.
«А Захран — одна из самых отсталых», — прочла я по выразительному взгляду мужчины, но вместо озвучивания этих мыслей он перевёл тему:
— Кристина, все процедуры завершены, но надо удостовериться, что они прошли полностью успешно. Положите ваш планшет и бланки, робот отнесёт их в приёмную комиссию, и встаньте на диагностическую платформу, пожалуйста. Вот сюда.
Я послушно проделала то, о чём просили. Платформа засияла разноцветными датчиками, а по центру медотсека сформировалась моя точная копия, правда, в анатомическом разрезе, как новогодняя ёлка, подсвеченная разноцветными огоньками — желтыми, зелёными, синими, фиолетовыми, красными…
Адам Бланк недовольно прицыкнул языком, набрал шприц полупрозрачной коричневой жидкости и сделал мне укол в плечо, после которого практически сразу несколько алых точек погасло.
— Вот так лучше, — сказал он, хотя лицо не отражало особенного удовлетворения. — С помощью сессий в капсуле я как мог уплотнил вашу костную структуру, но это не панацея. Вы говорите, что одна раса с таноржцами, но как док я вам замечу: они живут под двести лет, а вы, захухри, — от силы восемьдесят.
Я напряглась. Слух о том, что таноржцы, хотя внешне такие же, как и мы (просто смуглые, худощавые и в целом тёмной масти), но на самом деле значительно отличаются, давно ходил по неофициальным голоканалам Захрана.
— Вы хотите сказать, что таноржцы — всё-таки другая раса? Не люди? — переспросила, чувствуя лёгкую тошноту. — Они умнее в силу… строения мозга? У них другие органы?
— Что? — Док даже отвлёкся от созерцания разноцветной голограммы с торчащими внутренностями и посмотрел на меня в упор. — Вселенная, Кристина, откуда вы только взяли эту ерунду?! Нет, конечно, они тоже люди! Покопайтесь хорошенько в истории. Более тысячелетия назад жители Захрана частично колонизировали Танорг, но затем планеты пошли разными путями развития. Ваша планета сделала упор на тяжёлую промышленность, обросла космическим мусором и навлекла на себя парниковый эффект… Танорг же в силу малочисленности населения был вынужден сотрудничать с другими Мирами Федерации и очень трепетно относился к здравоохранению и экологии, что немудрено: колония, как-никак. Вся та разница, которая существует между вами, на самом деле не такая уж и большая и объясняется естественными факторами. Таноржцы ведут здоровый образ жизни, используют технологии для продления срока службы отдельных органов, обмениваются информацией с Миттарией и Цваргом по некоторым направлениям генетики.
— Я… не слышала об этом, — растерянно пробормотала я. — А вы откуда знаете?
— Откуда-откуда, — недовольно проворчал док, переписывая в наладонник показания с диагностической платформы. — Оттуда. Мы, в отличие от Захрана, не изолировались и население Миров в тупое послушное стадо не превращали.
Стало до глубины души обидно.
— Я не тупое стадо! Просто никогда не встречала информацию о происхождении Танорга.
Док вздохнул.
— Но и никогда не задумывались, почему всё так вышло. Не интересовались и не искали в инфосети. Захухри вечно ведут себя как стадо неотёсанных горилломов, и их это устраивает.
«Конечно, легко рассуждать так, когда есть что кушать вечером и нет голодных ртов дома…»
То, что на Танорге люди живут лучше и дольше, я знала как само собой разумеющееся, но почему так происходило — вопросом никогда не задавалась. Почему небо серое? Почему планеты вращаются вокруг звёзд? Почему даже в пределах Захрана кто-кто живёт лучше, а кто-то хуже? Такие эти вещи я всегда причисляла к философским вопросам, а мне было не до них. Все имеющиеся силы и время приходилось тратить на работу, присмотр за братьями и — в последние два года — подготовку к вступительным. На сон и тот не всегда времени хватало!
От слов дока стало горько и тошно, как будто я рассосала невкусную пилюлю от кашля на голодный желудок. Несправедливо.
— Прошу прощения, — внезапно извинился док, чем немало удивил. Он устало потёр лоб и отвёл взгляд. — Я сейчас вёл себя непрофессионально, просто я тоже не робот… Вчера у меня был короткий чартерный рейс. Я очень спешил, надо было уложиться… а, неважно. — Он махнул рукой. — Так уж вышло, что на корабле оказалась роженица-захухря. Её мать кричала вначале благим матом, чтобы девушке нашли врача, а когда я прибежал с чемоданом, обезболивающим и лекарствами и готов был принять роды, она завизжала ещё громче, что не подпустит уродливое водяное чудовище к единственной кровиночке и такие, как мы, наверняка умеют только икру метать.
Я только сейчас обратила внимание, что у дока подрагивают перепончатые пальцы. Как бы он ни старался продемонстрировать спокойствие, это давалось ему с трудом.
— Женщина кидалась оскорблениями, требовала «нормального дока, а не голубую жабу» и прочее в этом духе.
Я сглотнула, представив себе, что могла наговорить пассажирка с Захрана, пребывая в панике. А ведь я даже название расы дока сразу не вспомнила, только когда Лёва упомянул…
— Так вы приняли роды? — спросила я, точно не зная, хочу ли знать ответ.
— Одна из основополагающих статей Межгалактического Гражданского Кодекса Федерации Объединённых Миров гласит, что гуманоиды разных рас могут оказывать медицинскую и любую другую помощь только с согласия потерпевшего. То есть вы, Кристина, позвонили на горячую линию Космофлота и открыто попросили, чтобы вас вытащили из-под завала, а женщина не соглашалась на помощь…Слишком долго.
