– Голову откусят, – напомнил Витёк. – И вчера у костра она снова ему угрожала.

Крис обвёл взглядом ребят, остановился на Джеке.

– Так он всех достал! Сколько он гадостей сказал и тебе, и Маше и мне. При чём тут Славка? Я не меньше мечтал его прибить. Скажи ещё, ты не хотел!

Маша, стоящая до этого в стороне, кивнула.

– И я хотела. – Она повернулась к брату. – И ты мне как-то говорил, что нужно его в лес завести и там бросить.

Джек покраснел, дёрнул головой.

– Ну, говорил. Шутил же. А она нет.

Крис промолчал. Славкины слова точно не выглядели как шутка. Умела она выглядеть убедительной. Их вскоре разогнали по домам, поиски продолжили только местные, знакомые с лесом. Крис не спал, прислушивался к шелесту листьев за окном, редким окликам где-то там, за рекой. Он не верил в виновность Зофьи и Славки, не слишком верили и приезжие, а вот местные даже не сомневались.

За окном мелькнула тень, и сразу же послышалось царапанье по стеклу. Крис приподнялся на локтях. Хотел уже испугаться, но по лопоухому силуэту опознал Славку.

– Ты что тут делаешь?

Она толкнула приоткрытую створку и, перекинув ноги, села на подоконник. Крис стянул покрывало и укутал в него дрожащую и мокрую от росы Славку. Она поджала грязные пальцы на ногах и, наконец, подняла перепуганный немигающий взгляд.

– Мама сказала, его не найдут. Он уже всё.

– Всё?

– Поэтому она и не стала его искать.

Крис обнял её за плечи. Их глупая ссора уже померкла на фоне настоящей беды. Славка выглядела испуганной и печальной. Он нахмурился от неприятной мысли и поторопился предупредить:

– Ты только не говори никому. Пусть лучше ищут, чем от тебя узнают, что уже не нужно искать.

– Мама тоже сказала не говорить, – она вздрогнула, теснее прижалась к Крису, – а я тебе сказала.

– Она знает, что ты ночью убежала?

Славка с заминкой призналась.

– Нет.

– Если баба Люба тебя здесь увидит, убьёт нас обоих, – и, противореча самому себе, стащил Славку с подоконника и подвёл к своей кровати. – Ложись. Я поставлю будильник, утром провожу тебя.

Славка с готовностью улеглась на узкую кровать, поджав грязные ноги. Крис подпёр ручку двери стулом и тоже лёг. Славка дрожала и звонко стучала зубами. Он сначала не подвигался вплотную, но потом обнял. Согревшись, она сразу же уснула. Но ушла ещё до будильника, как только рассвет облизал потолок спальни.

Поиски продолжились и на следующий день. Снова приходили к Зофье и снова ушли ни с чем. До самого обеда Славка сосредоточенно прикрепляла к роучу перья. С перебинтованными руками получалось плохо, неаккуратно. Бусины выскальзывали, а иголку она потеряла дважды. Прицепив тесьму, надела венец на голову и туго затянула на затылке под волосами.

К реке шла осторожно и медленно. Чтобы не зацепить объёмный головной убор, придерживала его руками. В лодке сняла венец и снова надела, когда выбралась на другой берег. Вдалеке слышались голоса. Поиски всё ещё продолжались, но теперь они были бессмысленными. Славка содрогнулась, представив родителей Димы, пока ещё не потерявших надежду. Он был гадким и противным, но такой участи она ему не желала, пусть бы и дальше писался во сне, убегая от Дэшквонэши.

По дорожке вдоль реки она добралась до пересечения мерцающих и чёртовых тропок, нырнула в ивовый шатёр, Крис называл это место «бермудский треугольник». Его невозможно было найти случайно, нужно было идти конкретно сюда. Время тут текло как-то странно. То ускорялось, то вовсе останавливалось.

Раздвинув ветви, Славка замерла у основания кривого ствола. На качающемся от ветра дереве сидел Крис. Он никогда не доходил даже до середины, но сегодня бесстрашно расположился на самом краю, свесив ноги в пустоту. Славка ступила на покосившееся дерево, оно покачнулось и заскрипело.

Крис оглянулся.

– Ты.

Славка приблизилась к нему и села рядом. Стянув с себя роуч, надела на голову Криса и расправила завернувшиеся перья.

Он усмехнулся, но не снял громоздкий венец, наоборот, устроил его на голове удобнее и выпрямился.

– Вечером я уезжаю.

Славка разжала кулак, из слоя бинтов на ладони выудила латунные кубики. Они блеснули, поймав луч солнца.

– Я не украла их. Они мои. Не веришь, спроси у деда Михи.

– Верю, – Крис взял кубики, они стукнулись друг о дружку и заскрежетали гранями. – Прости, что я обозвал тебя Маугли. И вообще накричал.

– Я тебя прощаю.

– Правда?

– Да, – она придвинулась, неловко поцеловала его в мягкую щёку сухими обветренными губами и добавила шёпотом: – Ты мой милый.

_______________________________________

13 -Ветки и стебли гледичии по всей длине покрыты твёрдыми и острыми шипами.

14 -Покахонтас– прозвище индейской принцессы Матоака, данное ей отцом-вождем индейского племени. Переводится как «маленькая баловница»

Крис никогда не думал, что подерётся со страусами, не в его духе были и драки с пьяными людьми, тем более он не мог представить, что поучаствует в потасовке одновременно со страусами и алкоголиками. Это было настолько нелепо, что ни один самый абсурдный сон не смог бы соперничать с этим бредовым событием.

Наблюдая за Славкой, он, конечно, видел, что эти птицы не всегда дружелюбные, но её они слушались, периодически получали от неё пощёчины, но иногда и объятия. Крису не нравились страусы. Нелепые и громадные, со своими маленькими треугольными головками, покрытыми редкими перьями, больше похожими на шерсть, они напоминали ему недовольных старичков. Здоровенные такие, облетевшие одуванчики без приставки «божьи».

Со Славкой он почти не общался, но не мог не влезть в эту странную потасовку. А потом проводил её до трамвайных путей. Точнее, через них. Всю неделю после Дня здоровья они кивали друг другу, на этом их общение и заканчивалось. В институте странная Славка то и дело всплывала в разговорах. Вадим никак не мог расстаться с идеей соблазнить неуступчивую дикарку и периодически о ней вспоминал.

Недавно она снова стала темой обсуждения в их компании, да и не только в их. Чудаковатая Славка на уроке физкультуры пробежала дистанцию босиком, ещё и умудрилась обогнать большинство парней.

Катя деловито преподнесла эту новость с расчётом посмеяться над нелепой однокурсницей.

– Повезло, что сейчас тепло, а зимой что она делать будет?

Аня захлопнула зеркальце и улыбнулась.

– А зимой у нас физра в зале. Ей даже удобнее.

Вадим приобнял за плечи свою новую временную пассию с факультета филологии, нарочно сделал вид, что кислую мину Кати не заметил.

– Почему она вообще босиком побежала?

– Форму забыла. А вы знаете физрука, с ним шутки плохи, пригрозил незачётом. Славка стянула ботинки, запихнула в них носки и побежала. В платье и босиком.

Аня покосилась на Криса, мысль озвучила аккуратно.

– Вообще, она, конечно, странная, но любопытная. Да, Крис?

Он кивнул. Обсуждать Славку ему не хотелось, а ещё он боялся, что во время таких разговоров плохо держит лицо. Сложно было оставаться равнодушным и спокойным, когда ей перемывали кости или насмехались. Несколько таких бесед он уже оборвал, и Вадим стал на него поглядывать с особенной внимательностью. Он изображал из себя легкомысленного обалдуя, но порой проявлял редкую проницательность, вот и сейчас заметил реакцию Криса на упоминание Славки.

Их дружба родилась в первом классе. Сначала их посадили за разные парты, но они сами решили, что так неправильно, и сели вместе. Учительница рассаживала, а они снова притягивались друг к другу, как магниты. Оба учились сносно, поэтому она не стала спорить и оставила их в покое.

Вадим был единственным ребёнком в семье, вырос в любви и изобилии, ему никогда ни в чём не отказывали. Семья могла скорее остаться без оплаченной коммуналки, чем Вадим без новых наушников или скейтборда. Причём Вадим не воспринимал это как жертву или что-то особенное, для него это было нормой. В школе неожиданно оказалось, что он не центр мира и тут никто не будет прогибаться под его прихоти. Он тут же принялся со всеми ссориться и воевать. Их общение началось по классической детской схеме: если у нас общие враги, значит, мы друзья. Он сдружился с Крисом, таким же изгоем, но по другой причине. Одноклассники не выстраивались в очередь, чтобы приятельствовать с обидчивым и неповоротливым толстячком. Правда, Вадим вскоре выбился в лидеры и оброс знакомствами, а Крис не торопился заводить друзей. Всё так же болезненно реагировал на оскорбления и критику.