– Въелось намертво. Прости.
Крис хорошенько выжал рубашку, но не надел, а перекинул через плечо.
– Ладно, вечером к костру пойду в серой футболке.
– К костру? И Катя там будет?
– Вроде будет, – Крис задумчиво оглядел коричневые запястья, – все будут. Но завтра многие уезжают по домам. Скоро в школу.
– Я с Катей хочу дружить, – с наивной прямотой повторила Славка. – Я тоже приду.
Крис поправил на её плече спадающую лямку. Не знал, как объяснить странное предчувствие, что Славке будут не рады в этой компании. Не все с ней были знакомы лично, но все точно знали про Маугли. Для многих она была всё равно что Мёртвая дева – местная страшилка. Но с другой стороны, Славка же учится в школе и как-то общается с одноклассниками. Может, он зря придумал проблему?
– Приходи, – не слишком уверенно произнёс он.
Крис ушёл пешком по Солнечной улице, хотя Славка предлагала взять её лодку. Он не хотел признаваться, что боится не справиться с вёслами и течением. Вместе они плавали не раз, но без сумасбродной смелости Славки он опасался соваться в Капиляпу.
По дороге домой он швырял мелкие камешки в придуманные цели, то в шляпки подсолнухов, то в стволы деревьев, даже сделал вид, что пытается попасть в низколетящего орла. Из головы не выходила бесстыжая оголённая Славка. Сколько раз он видел своих мелких сестёр голышом после душа и летом в жару? Бесконечное, не сосчитать. Пожалуй, у мелкой Даринки объёмов было больше, чем у худющей смуглой Славки. Одни ребра и ключицы, ничего девчачьего. На вид совершеннейший Маугли, мальчишка. Почему же он так смутился? Она и раньше лазала по деревьям, висела вверх ногами и задирала подол. Широкие платья болтались на ней свободно, частенько оттопыривался ворот или спадал рукав, увлекая за собой половину лифа. Но сегодня он очень чётко понял – она девочка. Лопоухая, чумазая и зубастая, но девочка.
Костёр развели на поляне лотосов, но не в центре, как делали на праздник Цветущего сердца, а немного в стороне, на малой поляне с каменным кострищем и длинными брёвнами по периметру. Больше половины ребят Крис не знал, они были неместными, некоторые приехали на пару дней и были слишком взрослые, чтобы, как сказал Кузьма, «водиться с малышней». Тот самый Кузьма, за которым они подглядывали на дискотеке.
Сегодня сидели большой компанией, переговаривались, разбившись на небольшие кучки, и даже пели под гитару. Катька, с которой мечтала подружиться Славка, расположилась напротив Криса. Она училась в одном классе с Михой и Витьком, но выглядела старше, в ней без труда угадывалась фигуристая девочка, будущая Поликарповна. Она была местной, но отсутствовала почти всё лето и сидела словно гость на чужом празднике, никак не могла влиться и всё время что-то говорила невпопад. Это её сильно нервировало, и она постоянно закусывала нижнюю губу, отчего маленький рот совершенно терялся на круглом лице.
Витёк и Миха совали в огонь палки с кусками хлеба, большинство просто тыкали в костёр выструганными ветками, выпуская на волю алые искры. Дима лениво развалился на бревне, не давая Машке и Джеку приблизиться и сесть удобнее, они ютились на противоположных концах шершавого ствола. Между деревьев поползли влажные густые сумерки, но на поляне ещё не закончился день, хотя в лесу он уже распался на кляксы и теперь трусливо льнул поближе к свету костра, надеясь продлить агонию.
Из темноты вышла Славка, обойдя костёр, села рядом с Крисом. Тесно прижалась своей худой ногой к его бедру и тоже уставилась в огонь. Разговоры сначала смолкли, но постепенно возобновились. Все активно делали вид, что ничего не изменилось, и рядом с ними не сидит та самая Маугли. И по этой наигранности ещё сильнее ощущалось затаённое любопытство.
Девушка с гитарой зябко повела плечами.
– Тянет от реки. Кто там рассказывал, что это призраки утопленников дышат сырым воздухом?
Витёк приободрился.
– Я говорил. А ещё есть легенда, что все копатели, которых настигло проклятие, тоже бродят где-то в лесу, выползают из тумана и высасывают душу.
– Они же типа не всегда помирают. Слепнут, глохнут и немеют.
– Это если повезёт.
Незнакомый парень засмеялся.
– Мало вам Мёртвой девы? Ещё напридумывали кладбищенские умертвия, проклятых призраков. Что-то у вас тут трупаков больше, чем живых. Хорош гнать.
Миха осуждающе покачал головой.
– Дева точно бродит. Где-то тут и бродит. Может, даже сейчас вас слышит.
Сначала повисла тишина, потом послышались разрозненные смешки. Смеялись в основном приезжие. Крис молчал, поглядывал на напряжённую Славку. Она не участвовала в беседе, жадно ловила взглядом пляшущие языки пламени. Перья колыхались вдоль её лица, огонь не отражался в глазах, словно тонул в непроглядной черноте расширенных зрачков. Теперь зная, кто её отец, он удивился, что не заметил этого сам. Сейчас она как никогда напоминала Покахонтас14.
Дима бросил взгляд на Джека.
– А ещё есть какие-нибудь легенды, кроме этих? Что-нибудь позабористее?
Кузьма приобнял девушку с гитарой и сказал намеренно шёпотом.
– Горничную после пожара так и не нашли. А она была ведьмой. Есть такое поверье, что её душа переселяется в самых красивых рыженьких и они становятся колдуньями. Но судьба у них у всех несчастливая. Рано умирают.
Миха удивлённо вскинул брови.
– Да, бабушка тоже что-то такое говорила. Может, и Мёртвая дева была воплощённой ведьмой. Она же рыжей была, когда ещё звалась Кристиной.
Кузьма обвёл взглядом поляну.
– И в кого теперь вселилась душа горничной?
Все почему-то посмотрели на Славку, хотя она точно не была рыжей. Она выпрямилась, сложила ладони и зажала их между коленями.
Дима громко рассмеялся.
– В Маугли? Да ну нафиг. Нашли красивую.
Крис дёрнулся, но ответить не успел, вмешалась Славка.
– Я тоже знаю страшилку. – Она прокашлялась. Её голос и без того звучал низко, сейчас же в нем появилась хрипотца, а немигающий взгляд упёрся в Диму. – В лесу живёт огромная стрекоза с пастью акулы. Никто не знает, где её логово, иногда она вылетает на охоту отжирает головы у приезжих болтунов. А находит она их по запаху. Эти трусы писаются от страха.
Миха вздрогнул.
– Не слышал про такую стрекозу.
Кузьма усмехнулся.
– Так, мелюзга. Давайте лучше рассказывайте про гроб на колёсиках и чёрные колготки.
Час травили давно известные байки, не имеющие никакого отношения к Старолисовской. Дима поглядывал на Славку с затаённой злостью, она же на него вовсе не смотрела. Снова перевела взгляд на огонь, иногда поворачивалась к Крису, словно проверяла, рядом ли он, хотя отчётливо ощущала тепло его тела.
Незнакомый мальчишка, беседующий с Димой, бросил в костёр смятый фантик от конфеты и предложил:
– Давайте поиграем в «Буду-не хочу».
Катя нахмурилась.
– Что за игра такая? Типа «Правда или действие»?
– Вообще да, похоже. Но тут предлагаются на выбор два задания и нужно выбрать одно. Выполнил – выбираешь следующую жертву.
Дима хмыкнул и сел удобнее.
– Всё ясно. Сейчас начнётся кукареканье и прочий бред.
– Можно интереснее придумать. Как выбирать будем, с кого начать?
Крис нащупал в кармане холодные кубики и вытянул их на ладони.
– Давайте кинем кости, у кого меньше всех выпадет число, тот и начнёт.
Кузьма и другие ребята постарше, встали.
– Без нас в свой детский сад играйте, – он повернулся к Михе. – Чтоб через час потушили костёр и по домам. Я твоему бате обещал, что прослежу за вами.
Миха сердито нахмурился, внимательно оглядел кубики и отвернулся. Крис не заметил его странного взгляда, идею выбрать ведущего уже подхватили и принялись кидать кости. У Джека выпали две единицы, он приосанился и обвёл поляну взглядом. Кривой глаз смотрел куда-то в сторону и пугал, словно дуло непредсказуемого пистолета.
Джек замер перед Димой и широко улыбнулся.
– Выбирай, поцелуй лягушки или поцелуй Машука.
