Азиз эль-Дани влетел в комнату так стремительно, что помощники даже не успели встать.

– Сидите, у нас мало времени. Выяснили от чего умер Хасан?

– Да, господин, – мужчины все равно встали и почтительно поклонились. – Это был яд. Он принял его непосредственно перед смертью.

Хозяин «Фата Морганы» на секунду замер, затем подошел к огромному белоснежному дивану, но садиться не стал, лишь положил руку на спинку.

– Непосредственно перед смертью? Это точно?

– Сомнений быть не может. Это был быстродействующий яд, практически мгновенного действия, – помощник по имени Хаким взял инициативу на себя: – Вы ведь были с ним в тот момент? Он хотел покончить жизнь самоубийством?

После небольшого раздумья шейх отрицательно покачал головой:

– Нет. Хасан без сомнения был взволнован, возможно даже обеспокоен сложившейся ситуацией, но кончать жизнь самоубийством… В какой-то момент мне показалось, что он собирается прыгнуть за борт, но потом оказалось, что его просто укачало. В последнее время он вообще плохо выглядел, жаловался на сердце.

– Эксперты утверждают, что яд попал в организм пять минут до смерти. Не раньше.

– Возможно. Перед самой смертью он принял какую-то таблетку, сказал, что это американский препарат. Я лично помог ему открыть пузырек, сам он уже не мог… Но Хасан не хотел умирать, напротив, был уверен, что ему сразу станет легче. Значит, яд был в таблетке.

– Вот результат анализа препарата, что был у него с собой, – Самир, второй помощник, невысокий, худощавый, очень подвижный протянул документы. – Там же результат вскрытия.

Эль-Дани на секунду замешкался, но потом все же взял заключение медиков.

– Его вскрывали, – полуутвердительно произнес он, просматривая заключение экспертов. На лице появилось неприязненное выражение.

– Служба безопасности настояла.

– Понимаю, – хозяин дворца все же присел. Бумаги, не просматривая, он положил рядом. – Я просил вас проверить все контакты Хасана за последний месяц. Всех, с кем он встречался.

– Было сделано, господин.

– И?

Самир отвел глаза и плотно сжал губы, предоставляя слово своему товарищу. Но второй помощник, Хаким, тоже медлил. Плотный мощный здоровяк, со смуглым лицом, на котором угрожающе выделялся такой же мощный раздвоенный подбородок, сейчас казался нерешительным, даже смущенным.

– Вам не понравится то, что мы узнали, – он принялся топтаться на месте.

Азиз недобро вскинул голову.

– Что, Хасан работал на русских?

– Хуже.

– На американцев? Китайцев?

– Нет, он не работал ни на кого из наших врагов. Еще хуже.

Красивое аристократичное лицо шейха стало неподвижным, некоторое время он молчал.

– Интересно. И что же, по-вашему, может быть хуже, чем работа на врага?

– Хасан был… гомосексуалистом.

Эль-Дани резко выпрямился.

– Что?!

– Да, мой господин.

Повисла пауза.

– Кто-нибудь еще знает об этом?

– Пока только я и Самир. Ну еще пара человек из голландской полиции, но они никак не связывают Хасана с вами.

– Продолжай.

– Проверяя контакты Хасана, мы максимально подробно восстановили все его перемещения за последнее время. Узнали, где он бывал, с кем встречался. Большую часть времени он проводил здесь, в резиденции…

– Подожди, ты же не хочешь сказать, что… – в черных глазах промелькнуло нечто похожее на испуг.

– Нет, нет, мой господин, ваш дом – чистое место. Я уверен, Хасан никогда бы не посмел осквернить его.

– Хоть одна хорошая новость. Но тогда, где же он встречался с… со своим…

– Во время поездок в Европу. В его доме в Гааге и на своей яхте.

– На яхте, – хмурое лицо несколько оживилось. – Это был мой подарок на его свадьбу. Хасан ведь женат! И, насколько знаю, они прекрасно живут… жили много лет.

Но Хаким был категоричен.

– Они прекрасно не жили. У него одна жена и та формальная. Мы говорили с ней. Она сказала, что у него проблемы по мужской части после болезни в детстве. Якобы он проходил лечение, но это не помогло.

– Подожди, но ведь у них трое детей!

– Всех искусственно зачали в Германии.

– Проклятье, – желваки ходили под аккуратной бородой. – Как получилось, что человек отвечающий за нашу информационную безопасность, имел тайную жизнь и никто ничего об этом не знал?!

– Эта связь недавняя, ей не больше нескольких месяцев. А так, Хасан всегда был вне подозрений – ни разу не дал повода усомниться в своей преданности и вам, и нашему общему делу. К тому же он из такой уважаемой семьи, ваши предки дружили веками.

Хозяин «Фаты Морганы» сделал знак замолчать. Казалось ему физически больно все это слышать.

– Значит, на моей яхте он встречался с мужчинами. И много их было?

– Немного. К тому же характер их встреч доподлинно не известен, но женщин там точно ни разу не видели. Я принес все видеоматериалы с камер видеонаблюдения, все что удалось получить в портах на Красном, Средиземном и Северном морях, там, где Хасан обычно останавливался, – Самир принялся раскладывать фотографии. – Чаще всего его посещали вот этот человек, о нем чуть позже, и некий Васил Трайковски, по прозвищу Насто, он докер.

– Докер?

– Да, простой докер.

– Где они могли познакомиться?

– Трайковски работал в порту, где иногда стояла яхта Хасана.

– Доставьте его сюда. Немедленно.

– Это невозможно, мой господин. Его убили.

Напряженное спокойствие сменила почти нескрываемая растерянность. Густые брови изогнулись, в глазах застыло непонимание:

– Что?! Тоже отравили?

– Перерезали горло. – На стол легли еще несколько снимков. – Полиция даже не пыталась расследовать это убийство, все списали на пьяные разборки. Но мы тщательно проверили все камеры в районе, где жил этот Трайковски – неподалеку от его дома работает то ли ломбард, то ли притон, в общем то еще заведение, потому владелец установил аж две камеры, одна из которых контролирует черный вход, как раз в том переулке, где и снимал комнату докер.

– И?

– Непосредственно перед самой смертью к Трайковскому заходили два человека. Некий молодой человек, сотрудник македонского университета и… Хасан. Следующий, кто навестил докера, уже обратился в полицию. Таким образом, выходит Хасан был последним, кто видел докера живым.

– И полиция знает об этом?

– Сложно сказать. Но этих записей у них нет.

– Таак… – шумно выдохнув, Азиз откинулся на подушки. – Хотите сказать, что Хасан убил портового рабочего? Но зачем? Они что, были любовниками?

– Точно утверждать нельзя, но вряд ли. Это человек совершенно иного круга. К тому же, крайне неопрятен. Чаще всего он приходил на яхту еще с одним человеком.

– Ничего не понимаю. Ладно, а с кем же он тогда…

– Вы спрашиваете про его интимные связи?

Азиз коротко кивнул.

– Как мы установили, у Хасана был всего один… друг. С ним они встречались исключительно в Европе. И, судя по всему, планировали вместе бежать в Америку.

– Откуда ты знаешь?

– Я подкупил голландских полицейских, они дали мне возможность ознакомиться со всеми бумагами этого человека. Они приобрели виллу на небольшом острове и собирались в ближайшее время уехать туда навсегда. Но перед этим планировали сделать пластическую операцию. Вот договор… Если бы их план удался, мы бы никогда об этом не узнали.

Хозяин «Фата Морганы» выглядел не лучшим образом: под самым носом его самый надежный человек, его правая рука, тот, кто годами отвечал за безопасность всей организации, курировал сверхсекретную сделку, планировал его кинуть и бежать с любовником!

– Где сейчас этот человек?

– Он мертв.

Каждое новое сообщение казалось безумнее предыдущего.

– А с ним что?

– Его отравили.

– Отлично, – внешне хозяин «Фата Морганы» выглядел спокойным, но испарина на лбу говорила об обратном. – Мы выплатили неизвестно кому колоссальную сумму за оборудование, которого нет, на контакт больше никто не выходит, всех причастных к сделке последовательно устраняют. Спрашивать не с кого, концы обрублены, – Азиз расстегнул верхние пуговицы на белоснежной рубашке. – Вы хоть понимаете, что произойдет, если мы не получим оружия? Даже деньги не так важны.