Лысая деточка лишь рукой махнула: мол, своей головы нет, чужую все равно не поставишь.
– Господи, да вернетесь вы на свою Родину! Куда она без вас денется… Поболтаетесь по миру до следующих американских выборов, а там, глядишь, все и забудется.
– А если его снова переизберут?
– Ну, значит, еще четыре года где-нибудь потусите.
– А если снова переизберут? Еще на четыре года? Мне что – из-за них Мафусаилом становиться?
– Успокойтесь. Не переизберут. По счастью даже в Америке дебилов больше двух раз избрать нельзя.
– Вы так думаете?
– Уверена, – Маша легко пихнула заплаканную гостью в бок. – Вам вообще надо пересмотреть свою жизненную позицию. Так нельзя в наше время.
– Так, это как? – робко поинтересовалась Ариадна Ильинична.
– Нюни распускать. Взять хотя бы этого гаденыша, – она кивнула на дверь, за которую выкинула адвоката. – Надо было сразу, с первого дня ставить его на место.
Ариадна Ильинична развела руками: мол, сразу не успела, чего же уж теперь вспоминать.
– В следующий раз, – Маша подняла палец, – как только он рот раскроет – бейте сразу ему в бубен.
Тетушка задумалась.
– А если он придет без бубна?
Девушка тяжело вздохнула. По глазам было видно: будь у нее возможность, она непременно усыновила бы старушку.
– Если придет без бубна – берете что потяжелее и по репе ему…
– По репе?
Маша отмахнулась.
– Короче, дадите по роже и дело с концом. Понятно?
Улыбнувшись, Ариадна Ильинична неуверенно кивнула.
– Да, конечно… Я постараюсь…
Едва достигшая совершеннолетия девица, вдруг ощутила острый приступ материнской любви.
– Слушайте, а кто у вас в семье за старшего?
– В каком смысле?
– Ставим вопрос по-другому: у вас еще родственники есть?
– Есть. Племянник.
– Вы можете ему здесь свои дела оставить?
– Ну… Могу, наверное…
– Тогда слушайте совет: соглашайтесь со всеми их требованиями и летите в Сирию. Оттуда ближайшим рейсом до самого своего неприступного замка. Опускаете входные ворота, наполняете ров водой и крокодилами и сидите там до саммита. Если что – позвоните мне, я прилечу и поддержу вас. Окей?
Ариадна Ильинична заулыбалась.
– Окей. А если, вдруг, они на тебя надавят?
Девушка крепко обняла старушку и поцеловала в висок.
– За меня не беспокойтесь. Главное, себя берегите.
Глава 54
1
Даша открыла глаза. По стеклу иллюминатора стекали струйки дождя. Низкие облака плотно обложили аэропорт: макушки деревьев, смутные очертания зданий, посадочная полоса едва угадывались во влажной дымке.
Самолет пружинисто коснулся колесами полосы, взревел реверс тяги и пассажиров качнуло вперед. Послышались редкие аплодисменты.
Едва стих шум двигателей, строгая стюардесса поприветствовала пассажиров в аэропорту Дюссельдорфа, скороговоркой предупредила о дожде и холоде и попросила всех оставаться на своих местах до полной остановки воздушного судна. В ответ послышались дружные щелчки ремней безопасности.
Впервые в жизни Даше не хотелось покидать самолет. Она не знала куда идти, что делать, как жить. Да, в Дюссельдорфе были назначены встречи, и даже, наверное, важные, но сейчас все казалось таким мелким и суетным…
Она прикрыла глаза и тут же отвернулась к иллюминатору, веселая, галдящая толпа пассажиров, спешивших покинуть салон, вызвала у нее раздражение.
«Не хочу никого видеть», – ей отчаянно захотелось перезвонить посреднику и отменить запланированные переговоры. – «К черту всех, надоели…»
– С вами все в порядке? – девушка в красном форменном костюме участливо склонилась над ее креслом.
– Что? Ах, да… – рука потянулась к ремню. – Все в порядке. Меня просто немного укачало.
– Хотите таблетку?
– Нет, спасибо.
Вымучив улыбку, Даша сдернула с багажной полки сумку и поплелась к выходу.
То ли вид у нее был не слишком презентабельный, то ли выражение лица недружелюбное, но еще до паспортного контроля у нее дважды попросили показать документы и наличные деньги.
«Да что такое сегодня творится?», – раздраженно думала опустошенная путешественница. – «Облава у них что ли…»
– Где планируете остановиться? – молодой широкоплечий пограничник в темно-синей рубашке внимательно изучал плотно заштампованные страницы паспорта. Во взгляде сквозило удивление – не часто в одном паспорте можно увидеть такое количество отметок со всех континентов.
Открыв в телефоне вкладку, Даша молча показала подтверждение брони отеля в Дюссельдорфе.
– У вас есть обратный билет?
– Нет, я планирую уехать к месту жительства на поезде.
– В Москву?
Пришлось предъявить вид на жительство в Австрии. Пограничник внимательно изучил каждую букву.
– Вы живете в Австрии?
– Иногда.
– Поясните, пожалуйста.
– Большую часть времени я живу в отелях. В разных странах.
– Чем вы занимаетесь?
«На панели стою»
– Работаю для аукционных домов. Вот моя аккредитация, – на стойку легла еще одна пластиковая карта.
«Скоро немецкая полиция будет знать обо мне больше, чем мать родная. Мог бы еще и права попросить. Или страховую с пенсионным»
Офицер тем временем продолжал проверять документы. Куда-то звонил, что-то искал в компьютере. Сама же Даша реагировала на происходящее вяло, со стороны могло показаться, что ее совершенно не интересует исход проверки. А может, она просто искала повод вернуться обратно в Москву.
– Вы замужем?
– Что, простите?
– Вы состоите в браке? – голос по-прежнему звучал строго, но в серо-голубых глаза промелькнула ирония.
– С кем?.. – черт, а где ее свидетельство о разводе?!
– Не знаю. Возможно, с мужчиной.
– С мужчиной?.. – Даша лихорадочно пыталась сообразить, где же все-таки хранится ее свидетельство о свободе. – Нет, нет, я не состою в браке с мужчиной.
На бесстрастном арийском лице промелькнуло нечто похожее на улыбку. Пограничнику было лет тридцать, не больше, и растерянная путешественница его скорее забавляла, чем настораживала.
– Вы состоите в браке с женщиной?
Даша вздрогнула.
– А вас не смущает, что я русская? – и тут же вскинула ладонь. – Нет, в России не преследуют ЛГБТ-сообщества. Просто у меня строгие родители. Ну и я тоже…
– Строгая?
– Морально устойчивая, – фраза прозвучала откровенно глупо. – «Блин, я как школьная директриса»
– «Руссо туристо, облико морале»? – понимающе кивнул офицер.
Ей послышалось или он действительно это произнес?
– Простите?
Пограничник самодовольно усмехнулся.
– Как вы думаете, сколько раз в жизни я слышал эту шутку?
Перед глазами тут же возникла дружная компания сибиряков, чьи деды не менее дружно штурмовали Берлин.
– Чаще чем «Гитлер – капут»? – автоматически произнесла она и тут же прикусила язык.
«Что я несу?!..»
Молодой пограничник поджал губы, массивный подбородок, разделенный ямочкой, угрожающе дернулся.
– Как долго вы планируете быть в Дюссельдорфе? – он что-то выписал из ее документов на отдельный листок.
– Пару дней. Три дня – максимум. Не переживайте, надолго я не задержусь.
– Я не переживаю, – щелкнув печатью, ариец вернул документы. – Добро пожаловать в Германию!
2
Одинокий красный чемодан нарезал очередной круг. Сдернув поклажу с ленты, Даша вытащила ручку чемодана, нанизала сверху багажную сумку и поплелась к выходу. Она ощущала себя полным ничтожеством. Александра точно обладает какими-то сверхспособностями, коли ей за пятнадцать минут удалось то, что не удавалось Полетаеву десть лет. На душе было противно и муторно. Ариадна наверняка считает ее самым низким и подлым существом на всей планете. Ей захотелось разреветься, пожаловаться кому-нибудь. Хоть первому встречному.
3
Первым встречным на немецкой земле оказалась Иветта Владиславовна. Даша ошарашенно застыла в дверях, частично перекрыв пассажирский поток. Поток ответил взаимностью: толчок в спину и пара проклятий на русском и немецком языках быстро вывели ее из состояния ступора.
