– Нет, нет, – засмеялась Роза, – обошлось – слава богу!

– Ага. Ну, так дай ключи.

– Ты хочешь – туда? – испуганно дернулась она.

– Не бойся, – мигнул он глазом, – я на минуту. Только возьму коробку – и назад.

– Ах, неосторожно, – слабо сказала она, вручая ему ключи. – А что, если там…

– Ерунда, – отмахнулся Хмырь. – Что они мне, в крайнем случае, сделают? Ну, проверят и отпустят. Документы у меня в полном порядке. Отличные. Сам мастырил!.. Но только, я уверен, теперь там пусто.

Взошедший над Полтавою день был безоблачен, чист и исполнен засушливого зноя. Потоки слепящего света рушились из синевы на покатые кровли и застывшие в безветрии сады. К полудню стало припекать особенно свирепо. И когда Игорь добрался до высокого углового дома – того самого, где жила Наташа, – он весь уже взмок, пропылился, был утомлен. Его мучила жажда. Он чувствовал себя невыспавшимся и разбитым. Эту ночь он провел в привокзальном скверике, на скамейке, – слабо дремал там и беспрерывно пробуждался, тревожимый сторонними шумами, и поднялся рано, чуть свет.

Теперь, войдя в подъезд – в полутьму его и прохладу, – Игорь подумал с наслаждением: «Первым делом попрошу у Наташки напиться. Может быть, есть пивко холодненькое – ах, хорошо бы!..»

Лифт не работал – оказался испорченным. Пришлось подниматься на восьмой этаж пешком. Уже стоя перед дверью, нашаривая звонок, Игорь вдруг ощутил беспокойство: а как она, кстати, здесь живет? Одна? Или с кем-нибудь – с каким-нибудь мужиком? Тогда, на вокзале, она ничего не сказала об этом. Вероятно, забыла, думала о другом… Что ж, если кто-нибудь и есть у нее – удивляться нечему. Она ведь уже не девочка. И вообще такой товар не залеживается, не ржавеет…

Он позвонил. Дверь растворилась с шорохом. На пороге возникла Наташа – она была не одна! За нею маячило мужское незнакомое лицо; бледные полные щеки, узкая полоска губ. И тотчас же Игорь понял, кто это. И странное дело – испытал мгновенное острое чувство разочарования и смутной безотчетной обиды…

– Здравствуй, Игорек, – сказала Наташа, – входи! – И потом – вполоборота – указав на мужчину: – Познакомьтесь… Мой муж, Сергей.

– Милости просим, – пробормотал Сергей. И, несколько помедлив – словно бы нехотя, – протянул Игорю влажную, вяло раскрытую ладонь.

Они обменялись рукопожатиями, постояли немного, произнося случайные, ничего не значащие фразы. Потом прошли в комнату. Приглядываясь к Наташе и Сергею, Игорь уловил в их жестах и интонациях какую-то натянутость, напряженность… «Чего это они? – мельком подумал он. – Поссорились, наверное? А впрочем, что ж, дело понятное – семья!»

И опять при этой мысли – семья – что-то укололо его, ужалило в сердце…

– Значит, вы, – как я успел понять, – старый друг Наташи, – усаживаясь и потирая ладонь о ладонь, сказал Сергей. – Росли вместе…

– Точно, – кивнул Игорь. – В одном доме, в одном дворе.

– В сущности, мы с ним почти что родня, – быстро выговорила Наташа. – Ведь – с самого детства!.. Ты понимаешь, Сережа?..

Подавшись к мужу, она легонько коснулась его плеча. Но Сергей не ответил, не поднял к ней глаз. Он словно бы вовсе не замечал Наташу. Пристально, в упор разглядывал он Игоря и улыбался, потирая руки.

– Вместе росли. Да, конечно. Детские воспоминания, я понимаю, самые трогательные… Ну, а теперь – простите – вы откуда? Из каких же краев?

– С Востока. – Игорь сделал рукой неопределенный жест. – С Севера.

– Ого! Конец неблизкий. Вы там что же – работали? Служили?

– Ну, ясно… Служил.

– А простите – где?

– В геологическом управлении, – скороговоркой произнес Игорь. И шевельнулся нетерпеливо. Назойливые эти вопросы становились утомительны, начинали тяготить его.

И тотчас же Наташа (она все видела, примечала, стоя за спиною мужа) вмешалась в беседу – воскликнула, всплеснув руками:

– Господи, что же это я? Пригласила человека на обед – а сама забыла! Ты уж извини, Игорек. Соловья ведь баснями не кормят… Но ничего, сейчас я все сделаю! Сейчас, сейчас.

Она ушла на кухню – загремела там кастрюлями. Сергей и Игорь, оставшись наедине, продолжали беседовать; разговор их был прерывист, шел зигзагами. Хозяин по-прежнему сыпал вопросами, а гость отвечал – все более скупо, холодно, неохотно.

– Сколько же лет вы провели на этом вашем Севере?

– В общем, немало.

– Значит, вы говорите – служили в геологическом управлении…

– Я по специальности геолог. Изыскатель.

– Что же вы, простите, изыскиваете?

– Ну, это долго объяснять…

Игорь усмехнулся и потом – сужая глаза, сказал:

– А вы?

– Я? Ну, что ж обо мне… Профессия у меня скромная, не романтичная.

– А все же?

– Я, видите ли, хозяйственник. Замдиректора мебельной фабрики. В Полтаве я человек новый. Всего лишь третий год здесь живу. А простите, вы… с тех пор, с детства, так и не наведывались сюда ни разу?

– Да как-то так все получилось, – пожал плечами Игорь, – был занят…

– Это сколько ж лет вы отсутствовали?

– Много. Считайте – с войны!

– Ай-ай! Да… И что же, сюда – надолго?

– Не знаю.

– Но возвращаться на Север не собираетесь?

– Да говорю: не знаю!

Возникла томительная пауза. Наташа, тревожась, заглянула в столовую. Игорь сидел облокотясь о стол – постукивал о край его ногтями. Сергей теперь стоял посредине комнаты – листал блокнот, рылся в нем сосредоточенно. Брови его были опущены, на щеке подрагивал желвачок.

– Сережа, – сказала она, – ты бы пока помог мне накрывать на стол. Все уже готово, остались голубцы; минут через пять доспеют – и всё. Можно садиться!

– Ага, – отозвался тот, – хорошо. Я только позвоню сейчас на фабрику. Срочно, понимаешь, надо – а я запамятовал…

Он спрятал в карман блокнот. Остро, коротко глянул на Игоря. И, выйдя в прихожую, к телефону, осторожно притворил за собою дверь.

Беглый этот взгляд неприятно царапнул Игоря и почему-то сразу насторожил. Не понравилась ему и плотно притворенная дверь… «Зачем, – мгновенно подумал Игорь, – зачем ее надо закрывать? Он же собирается звонить на фабрику… Может, у него какие-нибудь секреты? Но – какие? Фабрика-то ведь мебельная! Нет, тут что-то не то».

Он потянулся к лежавшей на столе пачке сигарет. Закурил – затянулся жадно. Затем встал со стула и, пройдясь по комнате, сказал, разбивая рукою синий слоистый дым:

– Прости, Наташенька. Я не спросил: можно ли здесь курить?

– Кури, пожалуйста, – сказала Наташа. Она стояла спиною к нему, наклонясь над столом, – расправляла, разравнивала смявшуюся скатерть. – Вообще не стесняйся, все пустяки.

– Ну как, пустяки, – возразил он, придвигаясь к двери, – неудобно все-таки. Пришел в дом, надымил.

Легким небрежным движением толкнул он дверь. Она скрипнула, поддалась… И сейчас же, в образовавшуюся щель, просочился быстрый, приглушенный голос Сергея:

– Да, да. Он самый. Безусловно! Ну, не знаю, наверное, еще не скоро. Пока посидим, пообедаем… Ага, ага. Ладно. Постараюсь!

Звякнул рычаг. В коридоре зашлепали шаги. Игорь отшатнулся от двери – повернулся к Наташе. Она копошилась теперь у комода, доставала тарелки. Он сказал, шагнув к ней:

– Давай уж я, что ли, пособлю тебе – а? Наташа?

И в ту же секунду на пороге появился Сергей.

– Ну, зачем же вам, – проговорил он, – не беспокойтесь, сидите, ради бога… Вы – наш гость!

За короткий этот срок он изменился разительно – стал совсем другим. Он как-то вдруг оживился, повеселел, преисполнился странной бойкости. Хлопотливо подскочив к жене, он принял у нее из рук тарелки – со стуком расставил их. Смахнул со скатерти какую-то пылинку. Оглядел стол, задумался на мгновение. И сказал, потирая руки:

– Все вроде бы в ажуре. Одного только не хватает – водочки. Может, сходить, – ты как думаешь, Наташа? Все же ведь – встреча… Такой гость… Уж если принимать, так по-настоящему!

– Как хочешь, – сказала она. И внимательно, испытующе посмотрела на мужа. Перемена, происшедшая с ним, удивила ее и озадачила. Озадачила, пожалуй, сильнее, чем та напряженность и подозрительность, с какой он держался вначале. – Если хочешь – сходи…