Некоторое время мы сидели молча, оба переваривая то, что я сказал. А что? Скульптор – такое название моего умения мне понравилось. Даже Марта притихла, не сводя взгляда с моего мороженого и непрестанно облизываясь. В конце концов, я скормил ей его.

– То есть, – заговорила первой Ирина, – ты вроде пластического хирурга, но без хирургии, без всех этих скальпелей, разрезов и прочего?

– Ну, наверное, – пожал плечами я.

– А как ты это делаешь?

Я задумался, честно пытаясь вспомнить, потом еще раз пожал плечами и выдал:

– Мне кажется, я просто леплю то, что хочу.

– Из человеческого тела?

– Получается так.

Ирина помолчала еще немного, а потом тряхнула, головой:

– Не может быть!

Я только пожал плечами и покосился на ее нос, как бы говоря: посмотри на себя в зеркало.

Она, словно уловив мой мысленный посыл, тут же запустила руку в непременный женский атрибут – небольшую сумочку на ремне через плечо, и, покопавшись, достала, не знаю, как это называется, в общем – такую плоскую коробочку, внутри которой на одной стороне было зеркальце. С разных сторон рассмотрев свой нос и потрогав его пальцами, она спросила:

– Ну, ладно, допустим. А что еще ты умеешь?

– Теоретически, можно попробовать любую коррекцию тела, – подумав, осторожно ответил я, и добавил: – но это надо все пробовать, опыта у меня пока мало.

– Так, так…, – задумчиво протянула Ирина. – Любую, значит…

– Но это только теоретически. Надо пробовать.

– Ты с кем живешь? – неожиданно спросила девушка.

– Один, – удивился я не столько самому вопросу, сколько тону, с которым он был задан. Она явно что-то задумала. – Снимаю квартиру.

– Далеко?

– Да нет, вообще рядом.

– Пригласишь меня в гости?

– К.. когда? – я почему-то испугался.

– Прямо сейчас.

– А зачем? – задал я, наверное, самый глупый вопрос из всех возможных. Думаю, на фестивале глупых вопросов он бы занял первое место.

– Кофе есть у тебя? – кажется, Ирина решила додавить меня.

– Есть.

– Ну, вот, угостишь меня кофе.

Вы не подумайте, что я не хотел вести ее к себе, я, наоборот, прям, очень хотел. Но как-то все слишком быстро для меня происходило. Она, может, и привыкла к такому, а у меня все в первый раз.

– Да, конечно, пойдем, – опомнился я. – Только к кофе у меня ничего, кроме сухофруктов, нет. Ну, там, абрикосы и чернослив, я кофе с ними люблю пить. И молока у меня нет.

– Отлично, – как-то не очень впопад ответила Ирина и решительно взяла меня под руку, а Марта натянула поводок, тоже, видимо, надеясь на то, что у меня есть что-то вкусное. Я подозрительно посмотрел на собаку, но в ответ увидел такие счастливые и преданные глаза, что мне даже легче стало. Марта точно знала, кто ее спас, я в этом нисколько не сомневался.

Идти было недалеко, и через пятнадцать минут мы уже были дома. Едва вошли в прихожую, как Ирина скинула туфельки и деловито спросила:

– У тебя тряпка есть какая-нибудь? Надо Марте лапы помыть, а то она все тут испачкает.

– Найдем, – ответил я, провожая девушку с собакой подмышкой в совмещенный санузел. Хотел было сказал, что не надо, все равно у меня грязно, но потом подумал: да пусть моет, мне-то что?

– Вот, можно эту взять, – указал я на старую рваную футболку, которую я как раз как тряпку и использовал. – Пойду, кофе поставлю.

– Руки вымой, – остановил меня голос Ирины.

– Ага, – смутился я и тщательно вымыл руки. Она терпеливо ждала, пока освободится кран. Марта тоже тихо сидела у нее на руках и внимательно наблюдала за тем, насколько хорошо я мою руки. Так мне показалось.

Помыв руки, я метнулся на кухню, долил воды в кофеварку, насыпал кофе в рожок, нажал кнопку и полез за сухофруктами. Их надо было помыть и положить во что-то. Ну, скажем, в тарелку, поскольку никаких вазочек у меня не было, как-то не видел смысла в том, чтобы тратить на них деньги. Все равно у меня здесь никого, кроме мамы с бабушкой не бывает, да и те все реже, постепенно свыкаясь с тем, что я вырос и живу отдельно.

Первой в кухню заскочила Марта и стала прыгать вокруг, весело потявкивая. Я заглянул в холодильник, там была колбаса и сосиски. Марта, почуяв запах, долетевший до ее чуткого носа, который, как говорят, в сорок раз чувствительнее человеческого, тут же принялась прыгать на месте, выпрашивая вкусняшку.

– Ира, а можно Марте дать сосиску? – крикнул я.

– Вообще-то ей нельзя, но, думаю, сегодня одну можно.

И я угостил Марту сосиской, которую та очень острожно взяла зубами и тут же спряталась под кухонный стол, откуда немедленно донеслось азартное чавканье.

А Ирина отправилась осматривать квартиру. Что там, впрочем, осматривать? Прихожую, санузел и кухню она уже видела, значит, осталась только небольшая комната в шестнадцать метров. Дом у меня старый, еще дореволюционной постройки, уже в советское время разделенный на квартиры. Зато потолки высоченные и практически в самом центре города. Окна выходят в двор-колодец, что лично меня вполне устраивает – нет постоянного столпотворения туристов и можно спокойно открывать форточки, двор у нас тихий и закрытый решеткой с калиткой от посторонних.

Из кухни я наблюдал, как Ира заглянула в окно, обвела взглядом стены и потолок, немного задержалась на диване с неубранной постелью. Мне лично было по барабану, что она об этом подумает, гостей я не ждал, сама навязалась. Да если бы и ждал, не стал бы тут особо порядок наводить, не в моих это правилах – понтоваться. Впрочем, постель бы убрал, пожалуй. А потому я оставил ее осваивать жилплощадь (надеюсь, она не планирует здесь поселиться?), сам же достал две чашки, придирчиво осмотрел их на предмет чистоты и признал годными. Поставил на стол сахарницу. Помыл сухофрукты и, положив их на самую маленькую, какую нашел, тарелку, тоже поставил на стол. К этому времени была готова вторая чашка кофе, и я позвал Ирину.

Мы чинно уселись друг против друга, а Марта легла рядом со мной. Интересно, это она так благодарит меня за спасение, или надеется на еще одну сосиску? Некоторое время мы молчали. Я просто потому, что у меня закончились все темы для разговора, и я не знал, что сказать. Почему молчала она, изредка одаривая меня странным, каким-то оценивающим взглядом, я не знаю. Наконец, видимо, на что-то решившись, она начала разговор.

– Так, значит, ты врач, да? Хирург?

– Ага, – односложно ответил я. Хотел что-то добавить, но не нашел что.

– И какие операции ты уже делал?

Хм. Это что еще за допрос? Ладно, мне скрывать нечего.

– Ну, я пока молодой хирург. Самостоятельно мне доверяют делать только несложные операции, – честно ответил я. – Но как помощник, то есть – ассистент, я помогаю даже в самых сложных случаях. Начальство пока ко мне присматривается, и, думаю, скоро начнут доверять операции посложнее.

– Понятно, – ответила Ирина. – А вот эта способность, ну, исправлять дефекты тела, она давно появилась?

Я подумал, что не стоит ей говорить всей правды, поэтому ответил неопределенно:

– Заметил некоторое время назад.

– И что ты еще исправлял, кроме моего носа?

– Ничего, – честно признался я.

– Даже себе? – не поверила девушка.

– Себе? – удивился я, мне ведь даже мысль такая в голову не приходила. – А что у меня не так?

– У тебя все нормально, но я же не знаю, какой ты был раньше? – логично парировала она. – Может, ты раньше выглядел не таким уж красавчиком, как сейчас, а? Признавайся!

– Да нет, – смутился я. – В смысле, каким был, таким и остался, ничего не менял.

Я решил, что не буду рассказывать ей про псориаз, ну его на фиг. Незачем ей об этом знать. А заодно задумался о том, что, может, и правда, мне что-то можно у себя поменять? Ну, например…

– Ладно, – между тем ответила Ира, – поверю на слово. Но ведь тебе надо как-то проверить свой дар, на ком-то попрактиковаться, так?

– Неплохо бы, – согласился я. – Вот только, на ком?