— Моя дочь, Ксюша, общается с вашим сыном, — объяснила она. — И она от него забеременела.

Эти слова прозвучали внезапно, и после них настала тишина. Марк отвел глаза, а Елена Олеговна глубоко вздохнула, осмысляя эти слова.

— Почему вы считаете, что от Марка? — наконец спросила она. — Сынок, ты знаешь эту Ксюшу?

— Знаю, — подтвердил он, — но у нас ничего не было.

— Не ври! — закричала Ольга Романовна. — Ксюша сказала о тебе!

— То есть других доказательств у вас нет? — уточнила Елена Олеговна. — Это слабо тянет на обвинение.

— Ксюша всю жизнь воспитывалась в строгости! У нее просто не было общения с другими мальчиками! — давила Ольга Романовна. — Я лично следила за тем, чтобы она старательно училась! Она отличница, ходит на танцы и в музыкальную школу! И под давлением она назвала именно его имя! А еще, — она порылась в сумке и предъявила тест, — вот, две полоски, пожалуйста!

— Марк? — требовательно переспросила Елена Олеговна. — Может, что-то прояснишь?

— Ну да, — сдался он, — было у нас… один раз…

— Вот! — ликующе произнесла Ольга Романовна. — Я же говорила! Ну и как, что делать будем, папаша?

— Никаким папашей мой сын не будет, — тут же бросила Елена Олеговна. Ее злило, в какую ситуацию они попали, но еще больше раздражала эта женщина. — В таком возрасте никакой ребенок ему не нужен. Да и вашей дочери, думаю, тоже.

— То есть вы готовы помочь? — воспрянула духом Ольга Романовна.

— Можете оставлять ребенка, можете — нет, — раздраженно бросила Елена Олеговна. — Если решитесь, мы поможем с врачами. Но нас в эту историю больше не впутывайте, пожалуйста. И даже не думайте подавать заявление, если не хотите нажить себе проблем.

— Проблем? — переспросила Ольга Романовна.

— Мой муж, папа Марка — майор полиции, я — прокурор, — гордо произнесла она. — Наши связи легко могут обернуться против вас. Мы договорились?

— Да, — вынуждена была признать Ольга Романовна.

Всю злость, которую она не смогла вылить на мать Марка и на него самого, она обрушила на дочь. Ксюше досталось по полной. Мать рвала и метала, кричала на нее весь вечер, а когда Ксюша попыталась объяснить, что почти себя не контролировала в ту ночь, — даже замахнулась на нее тряпкой.

— Завтра запишу тебя к врачу, — выдохнула Ольга Романовна под конец. — Позор, какой же позор.

Эти слова прозвучали для девушки как приговор

Мать буквально не оставляла ей выбора и не стала бы прислушиваться.

С тяжелым сердцем Ксюша отправилась в свою комнату и прорыдала там до утра. Со всхлипами, содроганием и горькими мыслями она пролежала, придерживая свой пополневший живот.

Она так и не уснула в ту ночь. Когда она услышала, что мать собирается на работу и уходит, она насторожилась и тихонько стала собирать вещи.

Она знала, что еще может к кое-кому обратиться. Ее бабушка, Агриппина Михайловна, всегда любила внучку, несмотря на конфликт с ее матерью. Ольга Романовна злилась на мать и обижалась, потому что та развелась с Романом Игоревичем, ее отцом. Бабушка всегда поддерживала Ксюшу и сочувствовала тому, как мать не оставляет ей свободного времени. Она приглашала ее к себе, пекла пирожки с капустой и поддерживала девушку, как только могла.

— Бабушка, я беременна, — с порога припечатала Ксюша. — Ты сможешь помочь мне? Мама из дома меня выгоняет, требует, чтобы я от ребенка избавилась.

— Господи, нехорошо-то как, — всплеснула руками бабушка. — Конечно, проходи, хорошая моя! Прибавление в семье — это всегда хорошо.

И уже потом, когда Ксюша немного успокоилась, бабушка гладила ее по спине и приговаривала «Со всем справимся, все переживем».

Агриппина Михайловна понимала, что Ксюше нужен рядом взрослый человек, который поможет со всем справиться и немного отвлечет от забот. Поэтому она ходила вместе с ней по врачам и комиссиям, поддерживала во всем и даже разрешила проблемы со школой.

— Давай ты уйдешь на домашнее обучение? — предложила она. — И шептаться никто не будет, и тебе легче.

Ксюша согласилась. Ей пришлось бросить танцы и музыкальную школу, но так было даже легче. Ксюша усердно готовилась к экзамену по английскому и изучала материалы, как стать мамой, обращаться с ребенком и вообще жить дальше.

Она даже не понимала, хочет она этого или нет. Все произошло так внезапно, что прежняя жизнь, с прогулками с подружками в парке, областными соревнованиями, английским казалась такой далекой, словно ее вообще не было. Ее также пугало, что ей всего 16, а она уже вот-вот станет матерью. Вся ее молодость, самые ранние годы будут отданы ребенку, и она даже не представляла, как это будет. Не хотела пока об этом думать.

Марк перестал писать ровно тогда, когда Ольга Романовна пошла разбираться со Столетовыми. Но Ксюше было не до него. Она даже радовалась, что не нужно ничего ему объяснять.

Один из скринингов показал, что они ждут дочку. Тогда они с бабушкой купили пирожные и попили чай в честь этого. Агриппина Михайловна даже позвала Ольгу Романовну, и та действительно пришла, но лишь накричала на дочь в очередной раз и предсказала, что ту тоже ждет такая судьба.

— Я стану бабушкой в 39, а ты, вестимо, в 32, если не раньше! — нахально заявила она перед тем, как уйти. Хорошее настроение Ксюши мгновенно улетучилось, а бабушке пришлось долго ее успокаивать.

Экзамены после девятого класса Ксюша сдавала дистанционно — она была уже на восьмом месяце, ей было тяжело передвигаться. Все дни экзаменов бабушка куда-то уходила на весь день. Когда экзамены закончились, бабушка показала, за чем она уходила.

Перед Ксюшей предстали маленькие распашонки и чепчики, пеленки и клеенки, памперсы и даже маленькая кроватка. Бабушка с нежной улыбкой смотрела на внучку.

— Как же ты так… бабушка… — Ксюше было нечего сказать, она знала, что у ее бабушки не такая большая пенсия. Та словно поняла смятение девушки и пояснила:

— Из гробовых взяла, не волнуйся, мне пока помирать рано, раз такая новость. Надо же девочку встречать уже.

Ксюша кинулась бабушке на шею и шептала слова благодарности. Она не представляла, как бы она прожила этот период без нее.

Потянулись дни ожидания результатов экзамена. Ксюша понимала, что уже не пойдет в десятый класс, но хотелось, чтобы хотя бы эти девять классов были окончены хорошо. Результатов она не дождалась — за день до них ее стали мучить схватки, и бабушка спешно повезла ее в больницу.

Всю ночь Агриппина Михайловна ждала новостей от двух внучек — Ксюши и второй, которая пробивала себе дорогу на свет.

Влада родилась здоровенькой и пухлой малышкой. Ксюшу вместе с ней выписали через три дня. Молодая мама еще не привыкла к ребенку, но уже нежно полюбила его.

На выписке их встречала только бабушка. Ольга Романовна даже не пришла — не посчитала нужным. О дочери она в целом старалась не вспоминать.

Уходом за ребенком занимались и Ксюша, и Агриппина Михайловна. К счастью, Влада была спокойным ребенком и почти не шумела. Больше всего мучений было, когда у нее резались зубки. В остальное время это был тихий младенец, который только улыбался и приносил радость своим родственницам.

Ксюша, видя, что у них не так много денег, решила выйти на работу. Рядом с их домом в магазинчике как раз искали продавца, и Ксюша попробовала туда обратиться. Начальник сперва не хотел брать девушку, только окончившую школу, но она убедила взять ее на полставки. Ксюша стала работать с восьми до трех.

В это время бабушка как раз уже бодрствовала и была готова посидеть с правнучкой. Так они и жили, все шло почти хорошо, хоть и многого не хватало.

Идиллию разрушила мать, появившаяся на пороге.

Ольга Романовна возникла на пороге совсем неожиданно. Ее никто не звал, и Ксюша очень удивилась, когда увидела ее в глазок. Но она открыла дверь и уставилась на женщину.

— Дай пройти, не топтаться же мне на пороге, — одернула ее мать. Ксюша посторонилась, не говоря ни слова, и женщина прошла в квартиру.