С помощью этого прибора Питерсону удалось связаться с множеством представителей инопланетных народов, но большинство из них отказывались от того, чтобы стать союзниками Земли.

Многие из отвечающих на сигналы эпрофона, посылаемые Карлом Питерсоном, ссылались на то, что они слишком заняты улаживанием своих межпланетных и политических конфликтов. Сейчас у них нет времени, чтобы вступать и начинать дипломатические отношения с землянами, может, через несколько лет. А некоторые представители инопланетных форм жизни прямо заявляли, что не желают иметь никаких дел с Землей, потому что её жители состоят в дружеских отношениях с Марсом, потому что в этой экономической связи видели какую-то фальшь.

Марсиоданы по всей Вселенной торговали орлаидом – фиолетовыми драгоценными камнями, которые жителей других планет перерабатывали в электроэнергию. На Марсе быстро поняли все ценность орлаидов, поэтому выставляли его на межпланетном рынке по высоким ценам, что потенциальные покупатели не могли покупать эти драгоценные камни. А марсиоданы не хотели снижать цены, считая это обесцениванием своего товара и тех усилий, за счёт которых он добывался. Именно эта непреклонность и стала основной причиной неприязни к Марсу и нежелания с его жителями вести торговлю.

Земляне во время своей первой экспедиции на Марс с местными жителями договорились о том, что будут покупать орлаиды, взамен продавая нефть, которую марсиоданы планировали использовать в производстве топлива для своих автоходов (марсианские машины), потому что запасы своего топлива они уже исчерпали.

Автоходы до появления нефти на Марсе заправляли марсиолоном (местный бензин), который делали из маркисти, марсианского полезного ископаемого. После прихода нефти на рынке Марса возникли проблемы с двигателями автоходов, потому что они не были предназначены для нового топлива. Но эту проблему марсиоданы быстро решили, изобрели двигатели новейшего поколения, которые спокойно принимали топливо из нефти. Для создания новых моторов марсиоданы воспользовались старыми земными технологиями.

Отношения Земли и Марса крепли день за днём за счёт товарообмена и других договоренностей. Такая крепкая связь землян и марсиоданов сильно не нравилась другим инопланетным государствам. Они считали, что их экономические отношения проплачены со стороны Марса, то есть земляне марсиоданов подкупили нефтью. Большинство инопланетян считали, что жители Земли вели нечестный бизнес, это для многих являлось причиной для отказа от экономических отношений с землянами.

Получая очередной отказ от инопланетных соседей, Карл Джеймс Питерсон не вешал нос, а снова и снова сигналы эпрофона запускал в дальние уголки Вселенной в надежде получить положительный ответ от какого-то инопланетного народа.

16 февраля профессор Питерсон засиделся допоздна, работая с эпрофоном, пытался связаться с другой системой, потому что все соседи в Солнечной системе сразу же отказались от межпланетных дипломатических отношений после начала вооруженного конфликта между Китаем и Индией. Карл уже в двадцатый раз посылал сигналы эпрофона в различные части Вселенной, но ответов ни от кого не получал.

Учёный находился в тёмном кабинете, он стоял напротив эпрофона и лихорадочно дёргал все рычажки, на ходу придумывая различные комбинации. В помещении царил мрак, жалюзи были плотно закрыты, это Карл сделал для того, чтобы естественный свет не проникал в кабинет. Если хоть частичка света проскользнула бы в эту комнату, то в момент общения с инопланетным собеседником проникший свет мог разрушить голограмму оппонента, которая могла появиться и оставаться видной только в полной темноте.

Карлу Джеймсу Питерсону было комфортно работать в таких условиях, потому что в темноте он мог не напрягать здоровый глаз, а по максимальному использовал возможности своего глазного процессора. При свете его процессор выполнял функции обычного глаза, а в темноте он переключался на «сверхъестественный режим», когда глазной процессор работал как бортовой компьютер. Этот режим процессору позволял не просто различать окружающие предметы, а считывал о них подробную информацию, вплоть до года рождения или выпуска. Но глазной процессор в «сверхъестественном режиме» мог дать детальное описание тех вещей, которые ранее видел левый живой глаз.

При включении «сверхъестественного режима» было гораздо удобнее работать с голограммами, потому что процессор не уставал от постоянно мигающего изображения, которое высвечивалось во время разговора по эпрофону. Поэтому профессор Питерсон не испытывал никакого дискомфорта от работы с этим прибором, потому что в этом рабочем процессе он мог использовать свои «суперспособности» и чувствовал себя супергероем, который спасает мир. Но когда он не получал ответов на свои посылаемые сигналы эпрофона, тогда ему казалось, что все инопланетные соседи имели большой зуб на землян из-за их отличных отношений с Марсом и не хотели объективно взглянуть на земной народ и увидеть в них надёжных межпланетных политических союзников.

Но в тот февральский вечер никто не горел желанием отвечать на сигналы эпрофона, посылаемые с Земли. Питерсон уже отчаялся и собирался выключать эпрофон, как вдруг один из пяти экранов загорелся, и на нём высветилась голограмма, на которой был изображён огненный лис. Профессор Питерсон с удивлением уставился на экран эпрофона, с которого его приветствовала голограмма для него ещё незнакомой формы жизни.

Карл увидел объемное изображение огненного зверя, вокруг которого полыхали красно-синие языки пламени. Ученый сфокусировал свой глазной процессор и смог разглядеть, что перед ним высветился образ обыкновенной земной лисицы. Это был человекоподобный огненно-рыжий зверь с длинной густой шерстью, каждый волосок которой пылал ярким пламенем. У этой лисицы только морда была как у зверя, а тело как у человека. Вместо рук и ног находились пушистые лапы, предплечья были похожи на чёрные «сапожки» и «перчатки» (на задних и передних лапах), к концу которых колыхались слабые огоньки.

Лисица была одета в зелёный кожаный облегающий костюм, на талии красовался чёрный пояс, который украшала изумрудная бляшка. Весь образ дополняли длинные развевающиеся огненные волосы, в прядях которых прятались маленькие остренькие ушки. У неё была аккуратная мордочка, напоминающая человеческое лицо, где выделялись горящие зелёные глаза, в которых скрывалась строгость. Всё лицо покрывал мелкий рыжий пушок, вокруг носа и на щеках плавно он становился белым с бледно-голубым оттенком. На кончике мордочки расположился маленький чёрный нос, возле которого торчали тоненькие усы.

Карла заворожил облик новой формы жизни, он никогда за два года своей работы в Международном научном центре спасения человечества не встречал таких красивых лисиц, даже о них от своих коллег ничего не слышал. Ученый минут пять стоял молча и рассматривал голограмму огненной красавицы. Своим глазным процессором профессор Питерсон попытался сфокусироваться и узнать нужную ему информацию об этом живом организме. Но его глазное устройство не могло распознать изображение голограммы, потому что в базе данных процессора не было информации о такой лисице.

После неудачных попыток воспользоваться «сверхъестественным режимом» своего глазного процессора Карл начал вспоминать всех представителей инопланетных народов, которых он встречал на протяжении своей практики межпланетного дипломата. Как вдруг в его голове пронеслась куча мыслей и перемешалась с куцыми знаниями, которые были получены во времена учёбы в Космической академии.

«Огненные, огненные лисицы… не может быть, чтобы студенческие небылицы моих сокурсников оказались правдой! Я отлично помню, как ребята сидели в кафетерии и обсуждали межгалактическую легенду о системе Золотого Единорога, где находился Альянс Семи Планет. Одногруппники утверждали, что на этих планетах обитают различные формы жизни, среди них были огненные лисицы.

По словам моих однокурсников, в центре этого Альянса находилась планета Демеус, на ней жили человекоподобные лисы. Описание этих существ полностью совпадало с тем, как выглядело животное, которое я сейчас видел на голограмме. Я не могу поверить, что эта старая легенда оказалась правдой! Гм, мне интересно, почему именно сейчас эти мифические существа решили откликнуться на мой сигнал эпрофона? Может, им нужна какая-то помощь…»