Но такого она не заслуживала.

Кейл пошел за ней, и ему было тяжело после услышанных новостей про Уэлша. Кто-то невнятно пробормотал пожелания доброй ночи, однако все избегали встречаться взглядами, пока Коллинзы направлялись к выходу. Трое оставшихся стояли в пабе в тишине.

– Он мертв, – произнес Денни.

– Наверное. – По лицу Санди было видно, что она совсем запуталась. Облегчение, которое она могла бы почувствовать, сдерживалось вопросами, оставшимися без ответов.

– Ты в порядке? – спросил Джеки.

Она кивнула:

– Просто хочу домой.

– Вы, ребят, ступайте, – предложил он. – Я закрою и поеду за вами следом.

Денни пошел за Санди к выходу. Джеки ушел меньше чем через пять минут.

Но вначале он проверил место за холодильником.

Когда Джеки добрался до дома, они сидели на кухне друг напротив друга, даже не сняв курток.

Он сел на стул во главе стола, так что они все сидели на одном его конце.

– Поверить не могу, что он мертв, – призналась Санди.

– И мне не верится. – Денни потер лицо ладонями. – Только, хочу заметить, это хорошая новость. Так?

– Ну да, – подтвердил Джеки. Уэлш сгинул навсегда. Больше ему не удастся гадить их семье. Если только убийство не обернется против кого-то из них. – Вот только время подгадано…

– Подозрительно. – согласилась Санди.

– Не то слово.

– Слушайте, – заговорил Денни, подкрепляя свою речь жестами, – Уэлш был гадкий малый и часто вляпывался в дерьмо. У него непременно должны были быть враги.

– Точно. – В голосе Санди засквозила надежда. – Майкл говорил, он не хотел возвращаться в Белфаст. Может, это как-то связано?

Джеки едва не огласил пришедшую в голову мысль, что какая-нибудь еще из жертв решилась отомстить, но счел за лучшее промолчать. Не нравилось ему мысль о том, что, может, чья-то другая семья оказалась готова совершить это ради их сестры, что сделать следовало бы Бреннанам.

Кроме того, он проверил холодильник. И сообщил:

– Револьвера нет. – Денни с Санди разом повернулись к нему. – Я только что проверил за холодильником перед уходом – и револьвер пропал.

Денни посмотрел на Санди:

– Мы видели, как позавчера вечером Кейл положил его обратно.

– Вы уверены в этом? – спросил Джеки. – Он не мог его с собой взять?

– Ты к чему клонишь? – насторожилась она.

Джеки повернулся к Денни:

– Кто еще знал про оружие?

– Только мы вчетвером. Вы двое, я и Кейл.

– Не думаешь же ты, что хоть как-то… – Джеки не договорил.

– Кейл? – ахнула Санди.

– Не знаю. Вы же вчера ночью с ним были. Что думаете-то?

– Нет, – отрезал Денни. – Когда я его видел, у него другое было на уме. – Он сделал Санди знак бровями.

– Ну, если мы, четверо, знали про револьвер… – Джеки прервал фразу, позволяя мысли завершиться самой.

– Подождите, – подала голос Санди. – Уэлш знал про оружие, ведь я же целилась в него. Он знал, что оно где-то за стойкой.

– Думаешь, он возвращался за ним? – предположил Денни.

– Не знаю. Я говорю только, что он знал: оружие где-то тут. Она встала на призывный посвист чайника, подошла и налила исходящий паром кипяток в заварной чайник.

Возможен ход событий, где такое их развитие имело бы смысл. Уэлш явился обратно за револьвером, а потом кто-то закончил тем, что обратил его против него. Только такое объяснения было как-то сложновато в сравнении с тем, что напрашивалось само собой. То, что один из знавших про револьвер (а мотив был у них у всех) применил его против Уэлша. Единственным подозреваемым, кого Джеки исключал однозначно, был он сам.

– Погодите, – заговорил Денни. – А с чего это мы полагаем, что он был убит из нашего револьвера?

– Если это не так, – ответил Джеки, – то тут какое-то дьявольское совпадение, ты не считаешь?

Санди отвернулась от стойки и подняла руку:

– Тссс. Слышите?

Потом услышал Джеки. Шаги: кто-то спускался по лестнице. Постепенно стали видны кожаные тапки и клетчатая пижама отца.

– Ну так что ж, – произнес он, оказавшись в самом низу лестницы и немного распрямившись. – Что тут у нас такое?

Никто не ответил сразу, все пытались понять, много ли из их болтовни отец мог услышать.

– Что тут у нас такое?

Намерения спугнуть детей не было, но он слышал приглушенные голоса, да и вид у них был, будто они только что мертвеца похоронили. Денни сгорбился над столом. У Джеки глаза на лоб лезут. Санди застыла возле раковины с поднятыми руками, словно забыла, что делает.

Некоторое время все молчали.

– Тебе налить чашечку, пап? – спросила Санди.

– Это было бы отлично. – Микки сел напротив Денни, но будто не знал, на ком остановить свой взгляд. Со времени того ужасного разговора он со своим старшим сыном не разговаривал, виделись они мельком, только ему не хотелось вновь увидеть во взгляде Денни то же осуждение. На Санди он вообще взглянуть не осмеливался, разве что тоже мельком. Всякий раз, оказавшись в последние двадцать четыре часа рядом с ней, он думал, что рухнет под грузом стыда.

Положив узловатые руки на стол, он пристально оглядел их.

– Как сегодня вечером в новом заведении?

– Оживленно, – ответил Денни.

– Представить только, – произнес Микки. – Еще один паб, еще больше первого. – Несмотря ни на что, он гордился Денни. Но не было у него склонности к пышным похвалам, а если он станет произносить их сейчас, то дети решат, что он заискивает. – Вы фото снимали, чтобы можно было на родину послать?

Санди поставила перед ним и Джеки чашки с горячим чаем.

– Уже отправили Барри. Он позаботится, чтобы их разослать. – Она принесла еще одну чашку, себе, и села радом с Денни.

– Ты умеешь фотки в Ирландию пересылать, да?

– Легко. – Санди не отрывала глаз от чашки с чаем.

Молчание детей, их отведенные взгляды воспринимались им как осуждение высшего порядка. Неужто все добро, какое он всегда приносил своей семье, насовсем стерлось из их памяти?

Он глотнул чаю. Два куска сахара, немного молока. У Санди всегда получалось то что надо. Он сглотнул зревший в горле ком и, прерывая молчание, ухватился за спасательный круг:

– Когда Тереза с Молли наконец вернутся домой?

– Послезавтра, – сообщил Денни. – Теперь это хорошая новость наверняка станет правдой.

Все за столом закивали.

– Я, наверное, к себе поднимусь. – Санди встала, прихватив с собой чашку. – Всем доброй ночи.

Все пробормотали ответные пожелания, пока она поднималась по лестнице. Услышав, как дверь ее спальни закрылась, отец выпрямился на стуле. Сыновья, может, и рассердятся на него, только особого значения это не имеет.

– Вы, мальцы, уверены, что ваша сестра поступает правильно?

Денни промолчал.

– С ней все хорошо, – выговорил Джеки, стаскивая повязку с копны волос, которая тут же упала ему на плечи.

Пусть себе относятся к старику как угодно холодно, но ему было необходимо видеть их глаза, когда сыновья станут отвечать на его следующий вопрос, чтобы он видел, говорят ли они ему правду. Микки сильно хлопнул ладонью по столу.

Сразу вскинулись две головы.

– Она не вздумает снова бежать, а? – Микки посмотрел на Джеки.

Пугливая искра в глазах Джеки угасла, и он пожал плечами:

– Надеюсь, нет.

Впервые за день Микки повернулся к Денни в ожидании его ответа.

– Нет, если мы сможем ей помочь. – Денни не отвел взгляда. И это дало Микки надежду: хотя бы в этом они были по-прежнему заодно.

После этого они пошли наверх. Дети уже за столом носами клевали и, наверное, отключились через несколько минут. Зато Микки лежал в постели, сна не было ни в одном глазу – его одолевали мрачные мысли. Микки давно уже сожалел о своей жизни, но за последний день перечень сожалений сильно вырос.

Как бы ни желал он не верить тому, что Денни рассказал о надругательстве Уэлша над Санди, даже когда он остался один в комнате Денни и убеждал себя, что это не может быть правдой, данный факт объяснял многое. Шесть лет назад Санди, казалось, изменилась в одну ночь.