– Мудак! – В голове и в душе Денни кипела слепая ярость. Ухватившись за руль, он рванул его, будто пытался вырвать. Он гортанно рычал, не узнавая собственного голоса. Денни ударил кулаком по панели, потом ударил в крышу «Джипа». Он бесился и никак не мог успокоиться, пока не врезался кулаком в лампочку освещения в салоне и не разбил ее вместе с колпачком. Денни откинулся на подголовник сиденья.

Что теперь делать?! Он знал, что ему хочется сделать. Отыскать Уэлша – и пусть этот гад поплатится. Но Санди умоляла его не делать никаких глупостей… «Думай о Терезе и Молли».

Тереза и Молли.

Измотанный, Денни выпрямился и огляделся, прежде чем вывел машину на полосу съезда. Он развернулся и поехал обратно, на юг. Денни понял, куда ему надо ехать, и это был вовсе не Катон.

Когда он постучал, дверь открыла Анджи, одетая в длинный халат.

– Молли спит, Денни, – сказала она, поджав губы и неодобрительно глядя на него.

– Мне нужно поговорить с женой.

Анжи вскинула брови.

– Тогда другое дело. Жди здесь. – И она закрыла дверь перед его носом.

Когда дверь открылась снова, на пороге стояла Тереза: в пижамных шортах, губы сжаты, рука упирается в бок. Денни застонал и почувствовал прилив нежности, он был поражен ее красотой и сильно по ней соскучился. Выражение решительности на лице Терезы сменилось на озабоченность.

– Что стряслось?

Он не знал, с чего начать.

Тереза взяла его за руку и потянула в дом. Когда же она раскрыла ему объятия, он с радостью на них ответил.

Когда он сказал, что ему нужно увидеть Молли – просто взглянуть на нее, – Тереза не стала возражать. Она повела его наверх, открыла дверь в спальню, которую делила с дочерью, и шагнула в сторону, давая ему войти.

Молли лежала на половине огромной кровати, вскинув ручонки к голове. Лобик возле линии роста волос взмок. Как и ее отцу, Молли было жарко во время сна. Она отключалась напрочь, засыпала так крепко, как способны спать лишь дети. Денни смотрел, как мерно опускается и поднимается грудь его малышки, вслушивался в ее ровное дыхание, и страх кольнул его с такой силой, что он чуть было не упал на колени. В мире хватает зла. Как ему защитить от него Молли? Как уберечь ее от того страха и той боли, какие пережила Санди? Ему захотелось взять дочь и баюкать ее, но если она проснется и увидит отца таким взъерошенным и встревоженным, то испугается. А потому, нежно поцеловав Молли в лобик, он вышел, тихонько закрыв за собой дверь.

Тереза повела его вниз, к дивану, стоявшему в мягко освещенной общей комнате, и села рядом. Может, это Санди сегодня вечером подала ему пример честности, и Денни решил быть таким же откровенным с Терезой. Сохраняя спокойствие, держа ее за руку, он рассказал ей все. Безо всяких оправданий или ложных уверений, безо всяких прикрас.

Несколько раз его пробирала мелкая дрожь, когда он объяснял, откуда пошли финансовые трудности, но Денни был уверен: Тереза будет слушать внимательно. Она перебивала, спокойно спрашивая: «Как тебе удалось получить закладную без ведома твоего отца? Сколько мы должны по кредиткам?» Денни любил Терезу за то, что она употребляла слово «мы», за то, что говорила ровным голосом, словно собирала сведения для того, чтобы помочь преодолеть трудности. По тому, как скользил, не останавливаясь ни на чем, ее взгляд, он понимал, что мозг жены напряженно работает, решая, как им выбраться из этой пропасти.

– Окей, – произнесла Тереза. – Мы просто начинаем урезать расходы и переходим на строгий бюджет. Я возьму дополнительные дежурства и сверхурочные, откажусь от абонемента в фитнес-клуб. Если надо будет, продадим одну машину. Ее глаза смотрели ему в глаза, ее руки держали его руки, Тереза словно старалась поделиться с ним надеждой. Денни было мучительно стыдно, что он позволял себе подумать, будто она отступится от него. Он не помнил, когда утратил веру в собственную жену.

На миг он подумал, что для нее достаточно новостей и самое худшее ему надо оставить при себе. Тереза была с ним, сидела рядом. Может, ему удастся оградить ее от остального. Но ведь сам он испытал облегчение, услышав правду от Санди. Истина, пусть и болезненная, была лучше неведения.

– Тереза, есть еще кое-что.

И лишь когда он упомянул про наличную ссуду под залог паба Бреннанов, на лице Терезы появился страх. Даже тогда она оставалась собранной, но он видел, как напряжены ее плечи, этот страх выдавали ее руки.

– Этот парень будет работать с тобой? Он даст тебе сколько-то времени?

И Денни рассказал ей про Уэлша и про то, что он совершил с Санди.

Тереза долго сидела, прижав ко рту ладонь.

– О, боже мой. Бедная Санди. – Она широко раскрыла влажные от слез глаза. – Только теперь все происходящее обрело смысл.

– Что именно?

– То, почему она уехала. Что еще было бы способно отнять ее у вас? У Кейла?

– Но она могла бы рассказать нам. Мы бы помогли ей справиться с этим.

– Денни, ты хоть представляешь, что это было для нее? Каким позором и унижением она мучилась?

Вечером Санди говорила о своих глупых ошибках: она пошла в бар, слишком много выпила, пыталась любезничать с этим раздолбаем, не отбивалась как следует.

– Она не виновата.

– Конечно, но где-то в глубине души она всегда считала, что виновата. – Тереза утверждала это с уверенностью медсестры, много работавшей с жертвами сексуального насилия.

– Она могла бы мне рассказать. Я бы все сделал, чтобы ей помочь.

Тереза ответила печальной улыбкой:

– Я понимаю. Только зная Санди… Она ведь боялась, что никто из вас не станет смотреть на нее как прежде. В особенности ты и Кейл.

Мысленно он вернулся к неделям между поездкой в Ирландию и отъездом Санди в Лос-Анджелес; перебирая прошлое, Денни пытался отыскать признаки беды. Когда они вернулись, Санди словно слегка отстранилась. Хотя неудивительно, ведь она почти две недели провела один на один с их матерью. И как считалось, болела гриппом. Однако теперь он припомнил, настолько погруженной в себя она казалась, и его это даже злило. Они с Терезой старательно готовились к свадьбе и переезду в новый дом, а от Санди было, мягко говоря, мало помощи. Она забывала возить Шейна и маму по врачам и пыталась избежать девичника, устроенного Терезой. Случалось, что ее нигде нельзя было найти, а оказывалось, что она спала у себя в комнате. Кейл жаловался, что она проводит с ним совсем мало времени.

Спрашивал ли он ее, что не так? Вряд ли. Ему казалось, будто Санди хочет вызвать жалость к себе. Она не попала в Ирландию, ей пришлось больше всех заниматься семейными делами, когда Денни уезжал.

Вспомнилось, как однажды утром он усадил ее и обвинил в том, что она ведет себя бездеятельно и враждебно.

Неудивительно, что она ему ничего не рассказала.

Денни обратился к Терезе:

– Я должен поговорить с ней.

Она кивнула:

– Езжай.

Он ехал домой, полагая, что Санди уже там, и вспоминал то утро, когда стал упрекать ее незадолго до свадьбы. Она не отпиралась, только извинялась, а Денни даже тогда не понял, что происходит нечто странное. Санди всегда без страха ставила его на место. С ним она вела себя по-мирному, но только до определенного предела. Когда он выходил из себя или становился уж очень язвителен, она быстро сбивала с него спесь, находя нужные слова. Или одно-единственное слово. У нее были тонкие, но действенные способы добиться того, чего она хотела.

Величайшее сражение между Денни и Санди когда-то разыгралось из-за Кейла. Когда Кейл тогда после ужина попросил Санди дать ему прочесть ее рассказ, Денни испугался, что между ними что-то намечается. Он заметил их в раздевалке на следующий день и распознал некоторые признаки: как они были поглощены общим делом, как Кейл на нее смотрел, как Санди ерзала и как ему улыбалась. Денни совершенно не хотел, чтобы его лучший друг встречался с его сестрой. Это обязательно закончилось бы скандалом.