За три дня до предполагаемого отъезда мать уведомила их, что у нее появились боли в спине и в груди, а также непонятные спазмы в кишечнике. Ее врач тут же назначил множество анализов, которые должна была сдать Мавра в последующие две недели. Отец спросил, не следует ли им отказаться от своих планов, на что мать ответила: боже, ни в коем случае, у нее, мол, такого и в мыслях нет.

– Только не знаю, как я обойдусь без тебя, Санди, – вдруг заявила она. – Особенно если мне сообщат, что рак вернулся снова. Но больше всего меня беспокоит Шейн. Вдруг болезнь свалит меня или мне нужно будет лечь на обследование в больницу с ночевкой? Ну, вы же знаете, как он нервничает в таких случаях. А ты так хорошо с ним ладишь.

Все устремили взоры на Санди: родители и Денни, – и она сказала, что останется и обо всем позаботится, потому что всегда этим и занималась.

За полквартала до бара Бреннанов она услышала доносившуюся оттуда музыку, остановилась у окна и заглянула внутрь. Обычная кутерьма, столики и все сиденья у стойки заняты, большинство людей повернули головы к дальнему углу, где местный музыкант играл на гитаре. Кейл стоял за стойкой, беседуя и посмеиваясь с каким-то посетителем. Он был в джинсах и футболке. Он всегда одевался очень просто. Когда они открыли бизнес, Денни пытался уговорить его поменять гардероб, но Кейл не поддался. И Санди это устраивало.

В этом уютном пабе ему, казалось, было легко и просто, и Санди с трудом представляла себе Кейла за стойкой в огромном пабе в Мамаронеке, где он вряд ли запомнил бы половину официантов, не говоря уж о посетителях. Песня кончилась, и Кейл вместе с остальными клиентами паба начал аплодировать гитаристу.

Санди увидела его обручальное кольцо и решила, что ей самой тоже пора двигаться дальше.

Когда она решила обойтись без поездки в Ирландию, только Кейл до последнего сражался за то, чтобы она поехала. Его реакция ее поразила. Как правило, он избегал конфликтов. Наоборот, он был настолько доброжелательным, что мог примирить и двух сцепившихся в пабе клиентов, и Денни с Санди. Больше всего его радовало, когда все ладили между собой (особенно в семье), даже если ради этого ему приходилось отказываться от своих желаний. Но он сильно разозлился, когда Санди сказала ему, что остается дома.

– Ни за что, – говорил он, меряя шагами свою комнатку. – Дома ты не останешься.

– Мы поедем в Ирландию позже, вдвоем с тобой. И потом, это родители покупали мне билет.

Кейл зажмурился. Санди знала, как ему тяжело от того, что они не могли позволить себе два билета и что родители оплатили ее проезд совсем так же, как платили за ее обучение в колледже. Вдобавок к ссуде на паб. Это было предметом гордости Майка и Мавры. А Кейл не мог дождаться, когда наконец он сможет заботиться о ней, не прибегая к помощи ее семьи.

– Кейл, мне не хочется никого расстраивать за пару месяцев до свадьбы…

– Нет! Ты едешь.

Она слегка отшатнулась, пораженная его горячностью. Но было в его поведении и что-то еще. Может, он на что-то надеялся. А вдруг на этот раз он не будет уступать ее семье?

– Нам нужно помочь со свадьбой Терезы и Денни, – убеждала Санди.

Его лицо, обычно такое спокойное, оставалось непроницаемым. Она редко видела его таким.

Может, он решился противостоять ей. Или на самом-то деле постоять за нее. Если бы он настоял, чтобы она с ним поехала, она бы так и сделала. Раз уж Кейл решился возражать ее семье, она сделает то же самое. Но он сел на стул и опустил голову. Санди поблагодарила его и призналась, как сильно его любит. И ей пришлось убеждать себя в том, что его согласие – к лучшему и ему не нужно было конфликтовать с его близкими, хотя сама она была немного разочарована.

Она пришла на Ньюманз, помахала в окно Шейну, который возился с какими-то механизмами в дежурной комнате. Пару минут спустя стеклянные входные двери разъехались, и Шейн, помахав тем, с кем до этого чинил механизм, вышел к Санди. Он заключил ее в объятия, и когда они пошли домой, он вцепился в лямки своего рюкзака.

Пока они шли, он рассказывал ей истории о том, как прошел его день. Она где надо смеялась или ахала, но слушала вполуха. Сознание ее застряло в параллельной вселенной, там, где она все-таки отправилась с Кейлом в Ирландию.

Но когда она задумалась об этом по-настоящему и поняла, что ее жизнь сложилась бы иначе, она тут же оборвала ход мыслей – ей стало слишком больно.

Когда несколько дней спустя она прибыла на встречу, Кейл работал за ноутбуком в угловой конторке. Ее замысловатый метод латания дыр в бухгалтерии занимал слишком много времени, и она попросила его помочь.

Было рано. Паб был пуст, если не считать орудовавшего на кухне поваренка. Кейл сразу ее не заметил, так что у нее было время, чтобы справиться с сильным волнением, которое до сих пор охватывало ее при виде него.

Ей больше всего нравилась та поза, в которую он ставил ноги, когда сидел за столом. Он ставил один кроссовок на носок другого. Сколько она его знала, он всегда так сидел, и почему-то ей всегда это казалось трогательным.

Она прошла за стойку, спросила, не хочет ли он кофе. Когда она села напротив и поставила на стол две чашки, Кейл потянулся к сахарнице.

– Я уже положила два кусочка, – произнесла Санди.

То, как застыла в воздухе его рука, вызвало в ней чувство стыда, словно она не должна была помнить, какой он предпочитает пить кофе.

Кейл убрал руку.

– Спасибо.

Она достала из сумочки страничку с кредиторской задолженностью и положила ее на стол.

– Надеюсь, ты распознаешь некоторые из этих кодов поставщиков или платежки. Я должна знать, как их систематизировать.

Прежде чем взглянуть на страницу, он вынул из своего портфеля очки.

– Когда ты начал носить очки? – спросила она. По поводу его слабого зрения они годами постоянно шутили между собой. «Тебе очки нужны, Кейл. – Нет, не нужны, Санди».

Он застенчиво улыбнулся.

– Четыре года назад. Но они нужны мне только для чтения мелкого шрифта. И машину вести ночью.

– Правильно. – Она улыбнулась, словно хотела его поддразнить.

– Заткнись.

– Да нет, они смотрятся прилично.

Так оно и было. Узкая черная оправа делала его глаза ярче, придавала заметности открытому лицу – щеки его округлились за последние шесть лет, но черты лица по-прежнему были простоваты.

– Серьезно, ты не похож на ботаника.

Они рассмеялись и взгляды их встретились. В груди Санди что-то зажглось, и волнение, рябью прошедшее по всему телу, застало ее врасплох. Оно опьяняло. На секунду она забыла о последних шести годах. Должно быть, и он почувствовал что-то, потому что улыбка сошла с его губ, и Санди заметила, как на секунду на его лице промелькнула тревога. Он выпрямился и сосредоточился на бумаге. Санди поигрывала ручкой, порываясь что-то сказать. Но на ум приходило что-то либо слишком натянутое, либо слишком вольное. Она не знала, как ей теперь держаться золотой середины в общении с Кейлом.

Он провел пятерней по волосам.

– Слушай, думаю, что просто возьму это домой, разберусь и дам тебе знать, что у меня получилось. – Он закрыл ноутбук и принялся собирать вещи, будто хотел уйти поскорее.

– Ну, так это только часть. Там много всего.

– Насколько много?

Разговор пошел не по плану. Санди подозревала, что Кейл понятия не имеет, в какой тупик зашли дела Денни.

– Неважно. Давай ты начнешь с этого, а я буду разбираться дальше.

– Тебе моя помощь нужна или нет? – И его тон, и общий настрой решительно изменились.

Санди вытащила еще несколько страничек. Кейл пролистал их.

– Господи!

– Давай просто брать по строке за раз. И нам незачем со всем этим разбираться прямо сегодня.

Он сразу взялся за дело, начав с первой строки. Почти час спустя они с трудом одолели две страницы. Кейл пытался припомнить, какие у них были заявки, чтобы разобраться в кодах и свести платежи. С ним работать было куда легче, чем заниматься этим самой.