Из-за давящего внимания мне становилось плохо, воздуха перестало хватать, постепенно начала задыхаться. Ректор это почувствовал, что не удивительно, я прилипла к нему, как вторая кожа, пытаясь выбраться из давящего кольца на балкон. Он что-то сказал на незнакомом мне языке, и многочисленная родня отступила, а мы снова вернулись на балкон, где была желанная свобода и чистый воздух. Снова вдвоем с ректором.

Я вернулась на то самое место, где застал нас отец Демьяна и снова стала смотреть в темноту, постепенно успокаиваясь. Сердце перестало стучать, будто я пробежала стометровку, вернувшись к привычному ритму.

— Я прошу прощения за моих родственников. Они были несколько… не сдержаны. — почему мне кажется, что ректор хотел сказать далеко не это? Виделись мы несколько раз всего, но вот, что матершинник он, это уже стало понятно. Видимо аристократ в нем все же взыграл, и он старается подбирать слова или тут скорее имеет значение мое знание языка. Я склоняюсь все же ко второму варианту.

— Думаю, они не хотели ничего плохого. Для всех стала шоком новость о возвращении… Анны. — от привычки звать девочку Маришкой, похоже, я избавлюсь не скоро.

— Да, мы не надеялись, даже мечтать не могли о таком благословении от судьбы. — ректор встал рядом и тоже стал смотреть вдаль. — Это чудо и мне до сих пор страшно, что в следующий момент я проснусь. — Ай.

— Простите, но зато теперь вы знаете, что это не сон. — виновато улыбнулась, пока ректор потирал руку, за которую я его ущипнула.

— Вот спасибо. — он вздохнул и столько в этом вздохе было печали и одновременно радости, что мне захотелось его обнять, но я вовремя себя одернула и вернулась на свое место. — Как это произошло? Как её похитили?

— Это… это была моя вина. Я обещал Анне в тот день, что свожу её в театр кукол, который был у нас в городе всего 1 день. Это странствующие маги и в каком они месте покажут представление в следующий раз — никто не знает. Говорят, что они просто бездумно тыкают в карту и перемещаются именно туда. Это очень популярное шоу и каждый ребенок мечтает на него попасть. — говорить ему было тяжело, было видно, что он заставляет себя. — Мы с детства баловали Анну и мало в чем могли отказать. Поэтому даже мысли не было о том, чтобы отказать ей и расстроить в этой просьбе.

Ректор вздохнул и ненадолго замолчал. Постояв немного в тишине, он повернулся к улице спиной, опершись о балкон поясницей, и посмотрел на меня:

— В последний момент, когда мы уже собирались поехать, мне пришла весть, что моему… лучшему… другу плохо. На него напали, он потратил последние крохи магии на весточку мне, и я должен был ему помочь. Анна, естественно, пропускать ничего не хотела и было решено отправить её с няней. Её няня была магом с малым резервом, поэтому не могла создать портал, а из-за того, что она была светлой, мой портал не подходил. Вся наша прислуга была темной магии, матушки дома не было, а сестра хотела представление. Было принято решение, что они поедут в карете со стражей, а я к ним приду порталом, как только все решится.

— Как только, я нашел Стефана, угодил в ловушку. Меня предал некогда лучший друг, ради какой-то дев… дамы, которая нравилась ему. По иронии судьбы, ей нравился я, но не замечал её. Когда я её отверг, даму это очень задело, и она смогла настроить моего лучшего друга, которого знал с пеленок… — на лице ректора эмоции сменяли друг друга от смятения до лютой ненависти. — Они спланировали похищение, точней помогли врагам отца, которые давно точили зуб на семью. Сестру должны были похитить и убить. — руки мужчины сжались в кулаки, а смотреть он стал в пол. — Об этом мне смеясь сказал лучший друг, который поставил на меня запрет магии, прежде чем рассмеялся в лицо и в красках стал описывать все ужасы, что происходили в тот момент с сестрой. — я не выдержала и все-таки обняла его кулак ладонями, давая понять, что он не один.

— После первого предложения, я сломал ему руку, далее была вторая рука, а он визжал и смеялся, и кричал, что я виноват, что моя сестра больше не будет ходить по этой земле. Я убил его, человека, который был мне, как брат. Который был вхож в мой дом и дружен с моей семьей. Потом я нашел его сообщницу, а через нее и тех, кто напал на сестру и няню. Это все вышло не одним днем. Но каждый был наказан. Я не горжусь собой, но знаешь. — он снова посмотрел в мои глаза-. Я никогда не жалел о содеянном. Когда я нашел похитителей, они клялись и божились, что малышке ничего не сделали и она жива, но я убил всех. Как оказалось, они не соврали…

— Я точно не тот человек, который будет вас осуждать. — мысль о Бао снова кольнула сердце. — В этом неидеальном мире, с его гадкими правилами, справедливость- пустой звук. Здесь правят правила сильнейших. Вы оказались сильнее их, и они это заслужили. Да, они её не убили, но лишь потому, что я её забрала, а словить того, кто привык убегать по нашим улочкам, им оказалось не по силам. Не убили, но хотели. Не убили, но похитили и разлучили её с семьей на несколько лет. — меня переполняло возмущение и теперь уже ректор обхватил мои ладони, что заставило весь запал сдуться, как воздушный шарик. — Я бы сама их убила, если бы они остались в живых.

— Ну судя по тому, что вы творили в вашем интернате и с каким увечьем ходит…. Лилия, если не ошибаюсь…, то не удивлен вашей кровожадности. — он усмехнулся, но стал серьезным. — я не одобряю такого в стенах моей академии. Я уверен, что ваши девчачьи склоки можно решить не так радикально.

— Знаете. — я выдернула свои руки и отвернулась от ректора. — В моем случае Лидия, а не Лилия, это как ваш друг. Я, правда, никогда не была с ней близка, но из-за её глупых домыслов в отношении парня, который нравится ей и общается хорошо со мной, я потеряла близкого и родного мне друга. — на глаза навернулись слезы, а руки сжались в кулаки, хотелось выть от бессилия. — И в моем случае, чудесного возвращения не будет, потому что моего друга убили на моих глазах. Так что не вам меня судить.

— Я.… мне жаль, простите, я не знал, что все так. — он коснулся моего плеча и протянул белоснежный платок. Не щадя его манеры, я громко высморкалась, плевать мне на этот этикет, я не в настроении играть сейчас по правилам общества.

— Всегда легко судить, не зная сути и додумывая за других. Боже, зачем я вообще об этом рассказала, вас это не касается даже… Могу я вернуться в свою комнату? — я обняла себя руками и смотрела куда угодно, но не на ректора. Я надеялась получить поддержку, но получила выговор и смотреть на него теперь не хотелось от слова совсем.

— Боюсь буду вынужден попросить вас остаться сегодня здесь. Анна плохо еще нас всех помнит, и мы переживаем, что, когда проснется-может испугаться и запаниковать. Слуги уже подготовили для вас комнату, я вас провожу. Хотел бы попросить вас завтра поговорить с родителями — я посмотрела на ректора, со страхом вспоминая толпу родни и он верно понял. — Только с родителями, родственники уже ушли и более не потревожат вас. Могу я рассчитывать на вашу помощь?

— Да, конечно. — как бы я не хотела уйти, но логика в сомнениях ректора есть и Анна, действительно, может испугаться утром. А бросить её я никак не могла.

Ректор молча кивнул в сторону двери, тем самым попросив следовать за ним. Я топала и даже не смотрела по сторонам. На меня накатила адская усталость и все силы уходили на то, чтобы не упасть. Весь путь казался вечностью и когда, наконец, я зашла в свою комнату, все на что меня хватило, это раздеться и залезть под одеяло. Даже сияние свечей не помешало мне уснуть, как только голова коснулась подушки.

Я шла по пустынной тропинке, по бокам которой росло множество цветов, которых я никогда не видела ранее, кроме одного цветка. Та самая злополучная лилия, которую я избегала в академии и обходила десятой дорогой, росла и приветливо сияла в окружении других, не менее прекрасных цветов. Мне хотелось остановиться и дышать приятным запахом, но ноги вели меня вперед, отказываясь подчиняться и останавливаться.