— Вашим наказанием будет помощь в столовой после обеда и ужина, занятий в это время как раз не будет. Думаю, пары дней вам хватит. Сейчас можете идти. Теперь, я, надеюсь, вы не потеряетесь? — я лишь покачала головой, не поднимая на ректора глаз. — Тогда можете идти.

Я стала двигаться все также не поднимая глаз и это стало фатальной ошибкой. Обходя ректора по дуге, я не заметила стены и врезалась в нее. По не счастливой случайности там висели рамки с фотографиями, и они попадали вниз. Звук разбившегося стекла будто смертный приговор прозвучал в полной тишине комнаты.

— П-простите-простите, я все сейчас уберу. — я стала вытаскивать фотографии из осколков и на руках начали проступать порезы.

— Осторожно. — рук коснулись теплые ладони ректора, но я практически не заметила этого. Мое внимание привлек снимок, который я держала в руках. — Вы, что сталкер?

— Чего? Какой еще стал… — он резко выхватил фотографию из моих рук. — Не трогайте больше.

— Нет, это нормально? У вас беды с головой да? — я даже подскочила, столько во мне было возмущения.

— Следите за языком, Велора, не забывайте с кем говорите. — я запыхтела как паровоз от высокомерия, что сквозило в голосе ректора.

— Вы мне сказали, что не занимаетесь маленькими детьми и тут… Что я тут вижу? Как фото Маришки у вас оказалось? Вы зачем за ней следите? — я обвинительно указала пальцем на фото, что сжимал в руке ректор.

— Какая еще Маришка? Это моя младшая сестра. — столько боли в этих словах было, что весь мой запал потух. — Покойная сестра.

— Но как… Она же… Они же… А близняшки у нее не было? — у меня в голове не укладывалось, на фото точно была Маришка, маленькая совсем, буквально в том возрасте, когда я её спасла.

— Нет, она была такая одна, единственная и неповторимая, пока её не похитили. — столько боли в словах ректора, будто по сердцу ножом провели.

На этой мысли меня посетила гениальная, а может и не очень идея. Я схватила ректора за руку и потащила за собой. Пазлы буквально складывались передо мной в идеальную картинку. В картинку, в которую верилось с трудом. Предвкушение вперемешку с болью наполняли меня, я на всех порах неслась в общежитие и не замечала сопротивления ректора, если оно было. Похоже он был в шоке от моей дерзости и пока не оклемался. Я буквально влетела в общежитие, где ребята все еще отмечали и их пьяное улюлюканье встретило нас на входе.

— Ну что принесла нам вещь ректора, Велорка? Да проходи, мы знаем, что у тебя кишка тон… — увидев кто за моей спиной рыжий гад резко замолчал.

— Что тут прои… — договорить ректору я не дала, снова схватила за руку и потащила на свой этаж. Остановилась я только у своей дери.

— А теперь объяснитесь. Как вы додумались так себя вести? Ваша невоспитанность границ не знает. — ректор был зол, это было очевидно.

— Пожалуйста, подождите, минуту. Буквально минуту, вы должны это видеть. — трясущейся рукой я открыла дверь. — Пожалуйста, не уходите, это очень важно.

Так как мужчинам нельзя заходить в комнату, то ректор не стал исключением и остался стоять на пороге. Я же поспешила к маленькой спящей девочке.

— Мариш, эй, bébé, проснись золотко. — я еле разбудила малышку, и она недовольно стала капризничать.

Руки снова тряслись, потому что в глубине души я понимала, что моя догадка правильная. Аккуратно взяла малышку и медленно пошла к ректору. Казалось, время замерло и каждая секунда тянулась, как час. Он стоял на том же месте, где я его оставила, взгляд не скрывал его недовольства. Но с каждым моим шагом он изменялся. Сначала все краски сошли с его лица, потом опустились руки, безвольно повиснув вдоль тела. Далее я заметила слезы в его глазах. Когда же я остановилась перед ним то он упал на колени и по щекам уже текли слезы. Он пытался что-то сказать, но не произносил ни звука, только губы двигались, повторяя одно и тоже слово. Наконец я смогла разобрать едва слышное:

— Анна.

Маришка окончательно проснулась и взвизгнула от радости. Детские ручки потянулись к ректору, который все также стоял пред нами на коленях. Словно выйдя из транса, он трясущимися руками обнял ребенка.

— Велора, смотри, он пришел. Он меня нашел. Братик, а это сестричка Велора я тебе о ней рассказывала. — она крепко обняла брата за шею, а ректор обнимал её, вдыхая полной грудью аромат маленькой девочки. — Братик, я тебе столько подарков нарисовала, и маме с папой, они будут рады, как думаешь? А еще у меня появились друзья и жених. Я тебе про них обязательно…

Маришку, хотя точней уже Анну было не остановить, ребенок фонтанировал словами без остановки, делясь всеми событиями в маленькой жизни. Я же отключилась от звуков и погрузилась в свои мысли, не отводя взгляда от картины.

На душе было и радостно, и грустно, ведь теперь у меня заберут второго дорого моему сердцу существа. Казалось бы, сердце только начало заживать после потери Бао, как теперь я вынуждена потерять Мари. Хорошо, что повод не столь печальный, но мне уже одиноко и тоскливо. Друзья друзьями, но ближе Маришки у меня никого не осталось. Одновременно с этим я была рада за неё и за ректора. Ведь у нее была семья, которая очень скучала по ней, если не вся, то брат точно. Понять это было не сложно, так как его поведение говорило само за себя. Думаю, я понимаю, что он переживает, ведь если бы передо мной появился Бао сейчас, думаю я испытывала бы ровно те же чувства.

Кто бы мог подумать, что череда событий так сложится в витиеватый узор, чтобы свести нас всех вместе под крышей одной академии. Удивительно, но даже хочется сказать спасибо рыжему ублюдку, который подбил меня под градусом вломиться к ректору в комнату. Ведь, кто знает, как скоро Маришка и ректор встретились бы друг с другом, да и встретились ли?

Удивительный день, точнее ночь.

— Велора, ну посмотри же, правда братик красивый? — я не заметила, как Маришка подбежала, Анна, Анна подбежала ко мне и стала дергать за руку. Привыкнуть к новому её имени будет непросто. — Правда же он как принц?

— Да, bébé, красивый принц. — я сглотнула, так как на последних словах столкнулась с взглядом ректора, который смотрел на меня. — Я, э, черт, блин, простите. Я не то имела ввиду, точней то, но не это. Боже можно этот пол провалится подо мной…

Дыхание перехватило, потому что впервые я увидела улыбку ректора. Искреннюю улыбку человека, счастливого человека, и это была прекрасная картинка. А потом он засмеялся, хрипло, по-мужски, но от всей души.

— Не переживай. те, Велора, будем считать, я ничего не слышал. — ректор уже пришел в себя и стал серьезным. — Я сейчас наколдую портал и мы… Fais chier. Анна же светлая. Я сейчас отправлюсь домой и попрошу наколдовать светлый портал, как появится вместе с Анной заходите в него. Могу я на вас положиться?

— Да, конечно. — я обняла Анну и прижала к себе.

Ректор в тот же момент исчез. Не прошло и пары минут как в конце коридора я увидела светлый портал. Подхватив Анну на руки, я пошла к нему.

Яркий свет, что наполнял помещение, в первые мгновения ослепил, все же в коридоре общежития освещение не такое яркое. Пока я проморгалась у меня уже забрали ребенка. Сейчас малышку прижимала к груди светловолосая женщина, за её спиной стоял темноволосый мужчина, который с виду выглядел серьезным и непоколебимым, но если присмотреться, то можно заметить, как маска трескается и по его щеке скатилась слеза. Ком встал в горле, глядя на это воссоединение. Что это родители Маришки, Анны, и ректора не оставалось сомнений. Внешностью ректор пошел в мать, как и моя светлая девочка. А вот характер и закалка явно в отца, если судить по всем нашим встречам, хотя я могу и ошибаться.

Когда я была совсем маленькой, я часто просила богов и санту, чтобы мои родители захотели меня и забрали к себе. Я часто фантазировала, как раз эту сцену, поэтому стала задыхаться, от нахлынувших эмоций. Мне требовался кислород и свежий воздух. Взгляд заметался по помещению в поисках двери, не замечая окружающей обстановки.