Марк кивнул и, достав из своего подсумка записную книжку, переписал туда содержание завещания и последнюю строку. Туда же он вписал и адрес кавалера де Перро из Оверни, названного опекуном загадочного Александра Леду. Простившись с нотариусом, Марк вышел, и мимо него тут же протопала матрона, спешившая продолжить общение с нотариусом.

Появление в деле некого Александра Леду удивило Марка. Впрочем, он сразу же предположил, что это сын несчастной Терезы де Мессаже, пропавший мальчик, перед которым баронесса чувствовала себя виноватой. То, что у него имелся опекун, говорило о его молодости, а большая часть наследства добавляла ему ещё один мотив для убийства. Размышляя о том, как разыскать этого таинственного наследника, Марк повернул коня в сторону улицы Плюща, где, по словам де Менара, купил дом его кузен де Шарон. Оруженосцы тут же пристроились по бокам, готовые защищать своего хозяина от любой опасности, но Марк не обращал на них внимания. Решив просто отправить кого-нибудь в Овернь к кавалеру де Перро, дабы расспросить о местонахождении его подопечного, он счёл эту меру достаточной и переключился на другую тему.

Он снова наткнулся на строчку, оставленную баронессой де Морель в качестве посмертного послания. Их было уже четыре, граф де Монтозье и Клод де Лапер упоминали о том, что баронесса любила придумывать такие загадки. Тогда, быть может, эти разрозненные фразы могут сложиться в единое целое, во что-то, что подскажет разгадку её гибели?

Дав себе слово сразу по возвращении заняться этими строчками, он сосредоточился на предстоящем разговоре с де Шароном и его супругой.

Выехав на улицу Плюща, он быстро отыскал нужный ему дом, не большой, но вполне ухоженный, с грубоватой лепниной на карнизах, он был выкрашен в голубой цвет. На невысоком крыльце под кованым козырьком стояли два вазона, над которыми клубилась ярко цветущая петуния. Дубовая дверь была обита полосами начищенной меди, а в центре красовалось витое кольцо, заменявшее молоток. Спешившись, Марк поднялся по ступеням и пару раз стукнул кольцом о выступающий язычок. Дверь осторожно приоткрылась, и из темноты на него взглянул пожилой мужчина в синей суконной ливрее. Марк представился и был немедля впущен в небольшой нижний зал, обшитый деревянными панелями.

— Хозяина дома нет, — проблеял слуга, поклонившись, — но госпожа де Шарон дома.

— Доложи ей, — кивнул Марк, стаскивая с рук перчатки.

Слуга ушёл, и вскоре из дальних покоев выпорхнула юная девушка с каштановыми кудрями. Её очаровательное личико светилось радостным любопытством. Взглянув на расшитое шёлком атласное платье бирюзового цвета, Марк понял, что это и есть Ванесса де Шарон. Он галантно поклонился, извиняясь за непрошенное вторжение.

— Ах, что вы, ваше сиятельство! — воскликнула она. — Я знаю, что вы по просьбе Жозефа расследуете смерть нашей дорогой тётушки! Это так любезно с вашей стороны! Мы все опечалены этой утратой. Проходите же, проходите! Поль, скажи Пьеретте, чтоб подала в гостиную вино и закуски!

Она поспешила указать гостю путь, и вскоре он оказался в красивой гостиной, украшенной помимо картин и безделушек, большой алкорской вазой с пышными белыми пионами, распространявшими тонкий аромат. Марк по приглашению хозяйки присел к столу, на котором стоял этот великолепный букет, и взглянул на устроившуюся по другую сторону стола красавицу. Она действительно была очень хороша собой, но заметив его взгляд, смущённо зарделась и принялась теребить пальчиками бахрому гобеленовой скатерти.

— Не сердитесь на мою неловкость, ваше сиятельство, — произнесла она простодушно. — Но когда Жозеф сказал, что вы можете наведаться к нам, я очень разволновалась. В городе столько о вас говорят, прославляют ваши подвиги и преданность королю, и многие дамы считают вас... — она рассмеялась и покачала головой. — Я и подумать не могла, что вы можете так просто придти к нам. Жаль, что моего супруга нет дома! Он на службе.

— А где он служит? — спросил Марк.

— Он состоит старшим офицером при коменданте внешних крепостных стен. Он ведь много лет служил в Альмарике, а когда мы поженились, вышел в отставку. Он очень хотел обосноваться в Сен-Марко, но его сбережений не хватило бы на это, однако, тётушка дала за мной большое приданое, и мы смогли купить этот дом. А потом один из бывших сослуживцев Альбера помог ему поступить на службу. Он говорит, что должность у него, скорее, почётная, нежели важная, но жалование хорошее.

— У вас милый дом, — улыбнулся Марк. — Под стать хозяйке.

— Вы меня перехвалите, — снова смутилась она.

В гостиную вплыла невысокая пухленькая женщина, судя по одежде, кухарка. Поставив на стол поднос, она переставила с него кувшин, два кубка и несколько тарелочек с закусками. Всё это она делала, исподтишка разглядывая Марка.

— Ступай, Пьеретта, — распорядилась Ванесса, и тапокорно удалилась. — Я думаю, что вы хотите поговорить со мной о тёте. Альбер рассказал бы вам больше, а я знаю совсем немного.

— Напротив, — возразил Марк, — я полагаю, что вам известно гораздо больше, чем ему. Ведь вы долгое время были рядом с баронессой де Морель. Как давно вы её знаете?

— Мне было двенадцать лет, когда умерла моя матушка и тётя забрала меня к себе. Я звала её тётей, хотя между нами не было кровного родства. Но так её звали племянники, которые опекали меня, как младшую сестру. Сначала мы с тётей жили в замке Морель, но после того, как умер старый граф, она продала свой замок и мы перебрались в Монтезье. Тётушка не хотела стеснять Гийома, потому поселилась в небольшом флигеле рядом с его домом. Она помогала ему в делах и занималась благотворительностью.

— У неё были хорошие отношения со всеми племянниками?

— Конечно, мы все её обожали. Она была такая добрая!

— Это она сосватала вас за господина де Шарона?

— Именно так, — кивнула Ванесса. — Когда я жила в Монтезье, Гийом начал оказывать мне знаки внимания. Он говорил, что влюблён в меня и даже готов жениться. Он был очень милый, и к тому же красавец. Я тоже в него влюбилась и чуть не дала своё согласие, но сперва решила посоветоваться с тётушкой. И она меня отговорила. Она сказала, что Гийом — граф, он богат и вращается в высшем обществе, где у него слишком много соблазнов. Мне трудно будет находиться в кругу его друзей, возможно, их жёны будут меня презирать, ведь я не такая знатная, как они. К тому же, чувства Гийома могут подвергнуться испытанию, а если он охладеет ко мне, то я буду несчастна всю жизнь. Куда лучше будет, если я выйду замуж за преданно любящего меня человека равного со мной положения, к тому же уже достаточно зрелого, чтоб быть уверенной в искренности его чувств.

— Она имела в виду Альбера де Шарона?

— Да. Сначала я растерялась, ведь Альбер старше меня на семнадцать лет! Но она, как всегда, оказалась права! Альбер окружил меня трогательной заботой, он так искренне любит меня, что рядом с ним я чувствую себя счастливой. Он научился угадывать мои желания и тут же исполнять их. А я, выйдя за него замуж, поняла, чего хочу на самом деле! Мне хочется иметь любящего мужа, детишек и уютный дом. Мне совсем неинтересны пиры и охоты, я больше люблю заниматься домашними делами и рукоделием. Ну, и ещё читать книги. А если б я не послушалась тётю и вышла замуж за Гийома, то вряд ли могла бы наслаждаться покоем и тишиной.

— Что ж, я рад, что вы нашли своё счастье, — кивнул Марк. — Ваша тётушка была мудрой женщиной и, я слышал, очень щедрой к своим близким. Сколько составило ваше приданое?

— Двадцать тысяч марок серебром! — воскликнула Ванесса. — Но кроме этого она подарила мне к свадьбе очень красивый золотой венец, она сказала, что если будет нужда, мне следует продать его, и это поможет нам удержаться наплаву, но если такой необходимости не будет, то я должна подарить его своей дочери к свадьбе. Хотите, я покажу вам его?