— Я склонен думать, дорогая, что Вас совершенно не интересует кто я, и что мне нужно. — он задымил сигарой. — а ведь я не случайно пришел именно к Вам. — произнес он своим противным голоском.

— Хм. — я вылила воду из лейки в горшок. — как идея мне нравится, но как мысль — никак. Я больше думаю, что Вы невоспитанный и наглый человек. Закуривать сигары в месте, где хозяин не давал добро, как-то неправильно, согласитесь. — спокойно ответила я, и села за стол напротив гостя. — а теперь, как человек более высоких моральных устоев, чем Вы, я спрошу, кто Вы и зачем пришли? И чем сыщик Войта может помочь Вам, хотя и не заслуживаете Вы вовсе моей помощи.

— Вы более остры на язык, чем я наслышан о Вас. — мужчина улыбнулся и задымил сильнее. — бульварная пресса любит Вас, моя милая.

— Общественное мнение, как общественный туалет — в него гадят все кому не лень. — ухмыльнулась я. — мне так и придется вытягивать у Вас цель визита, или же Вы все таки расскажете мне все, как есть?

— Хотите, чтобы я удовлетворил Ваше любопытство? — его улыбка стала еще шире.

— Нет. Хочу, чтобы Вы прекратили тянуть кота за хвост.

Мужчина стряхнул пепел прямо мне на пол, и глазами наблюдал, как я буду реагировать. Как я могу? Желание ткнуть мордой эту свинью в ее свинство било во мне ключом, но с другой стороны, я мудрый человек и не стану этого вепря учить не закидывать ноги на стол.

— Мое дело очень непростое. Понимаете, я отношусь к не самым законопослушным людям нашего города, и проблема, которая обрушалась на нашу семью это таинственное исчезновение моей невестки. — он протянул мне вырезку из газеты о пропаже Кристины Коршуновой. — Понимаете, — он захныкал. — сколько будут стоить Ваши услуги? Смогу ли я вернуть часть гонорара, если работа Ваша окажется некомпетентной.

— Знаете или нет, но Вы отвратительный человек. — уверенно ответила я достав из-за уха сигарету.

— Отвратителен? — рассвирепел мой гость. — будьте добры, поясните мне, чем я так отвратителен? — он затушил сигару об ручку кресла, и кажется, мне назло.

— Вы сказали, что наслышаны обо мне, и видимо, далеко не сам Бог привел Вас ко мне, но сейчас Вы пытаетесь торговаться со мной, как паршивая торгашка. У Вас исчезла практически дочь, и Вы спрашиваете меня «а вернул ли я Вам деньги, если моя работа окажется не компетентной». Сами себя слышите? — спокойно ответила ему я. — я не верю в маску любящего отца, мистер. Не Вы первый, и далеко не последний дрожащий отец. Вот это дело… — я швырнула ему пожелтевшую временем газету с анонсом о деле мертвой танцовщицы. — тоже заказал отец. Только потом оказалось, что он был заодно с любовником дочери. Я тоже умею обжигаться доверием.

— Лола, я восхищен Вашей смелостью. — улыбнулся мужчина.

— Это не комплемент, и даже не лестно. — я выдохнула дым в сторону. — совершенно. К тому же, — я затушила сигарету в пепельнице. — я не работаю на мафию.

Его глаза округлели до размеров серебряной монеты, но вдруг он расслабился.

— Я не скуп в деньгах, и щедро отблагодарю Вас, если поможете. — с улыбкой ответил он. — на кону стоит жизнь моей дочери.

— Я не испытываю нужды в финансах, но Вы будьте тактичны в своих замечаниях. Я не беру денег за сбор информации, а цену скажу позже, когда это дело продвинется хотя бы на дюйм.

Желтая пресса поможет любому сыщику, особенно, если у тебя там есть связи. «Эта любовь не имеет противоядия»-пропел милый голосок певички из радио-колонок, и я откинулась. Мелькающие мысли, что все должно быть совершенно иным не дают мне покоя. В голове каждого человека происходит переосмысление всей его жизни. Взять хотя бы меня, еще десять лет назад я мечтала открыть свое сыскное бюро, где буду принимать посетителей будучи весьма известным сыщиком, профессионалом, настоящим профи, но жизнь оказалась прозаичнее, чем я могла себе представить. Ладно, свое бюро я открыла, но ценой испорченных полицейским участком нервов. Так, о чем я? Ах, переосмысление. Если подумать, то с моей внешностью я должна бы отдыхать на даче какой-нибудь важной шишки, чтобы позже оказаться в криминальной хронике, как обаятельная свидетельница, а не рисковать шкурой, чтобы раздобыть информацию. В конце концов, я обманула Киру, ибо на жену Коршунова работала единожды и то на компромат, что уличит его в супружеской измене. Настроение дрянь, ибо хочется стать одной из тех, кто визгливо встречает своих корейских поп-идолов и мечтает выйти за них замуж. Может быть, сразу за шестерых, но, как я уже говорила, жизнь намного прозаичнее чем мы ее себе представляем. «Веселись, как русский, да, живи, как олигарх».

Прикусив зубами вишневый леденец на длинной палочке, я решила поискать немного информации в интернете об «Валькирии» и об Игнате Коршунове. С одной стороны, ничего нового: известный депутат, что выступает с удивительно выгодными предложениями в высшее правительство работая исключительно на предпринимателей и бизнесменов, с другой стороны, примерный семьянин, хороший (хотя, как мы знаем, не очень-то) супруг и великолепный отец. В нашем городе трижды становился человеком года, но если вчитываться в интервью, что он давал ранее, то картинка складывает крайне нелестная. «Считаю, что благотворительность — это хобби бедняков, что привыкли попрошайничать и ничего в жизни не делать. Каждый упавший за просто так рубль — подпитка нищеты и бродяжества.» — отвечает известному журналу Коршунов за что получаем моральный тухлый помидор в морду от филантропов.

Любому человеку ясно, что «Валькирия» скрывается в своих стенах гораздо больше, чем мы можем вообразить. Вот, к примеру, о тесте Кристины тоже много написано, но только хорошего гораздо больше, чем плохого. В нашу первую встречу, я заметила, как он нервничает. Было видно, что человек волнуется и волнуется, по-настоящему не смотря на наше не самое приятное общение. «Любовь — дело семейное?»-гласит заголовок статьи, которая раскрывала весьма интимные отношения Кристины с отцом мужа. Фотографии двусмысленного характера, любовные приписки к ним, и самое интересное то, что журналисты пишут: «новорождённая дочка — копия деда или отца?». Если информация верная, то самая верхушка айсберга, малая часть пазла складывается хорошо, но натяжка есть. Предположим, что Вадим решил убить Кристину и что? Отравил он ее, а дальше? «Валькирия» все равно переходит по праву совладельцу, а в нашем случае — брату пропавшей. Я должна сама побывать в гостинице, чтобы просто прочувствовать атмосферу, и просто посмотреть на местных обывателей.

Чутье меня не подвело. «Валькирия» напоминала дешевый притон, куда может прийти любой заблудший на своем пути простой человек. Человек, что ищет не только наживы, но и моральной забавы, ибо женщины здесь — особый вид удовольствия. Впрочем, все мы понимаем, что Коршунов промышляет не только гостиничным бизнесом. Угар. Угар витающий в воздухе схож с местом простых стриптиз баров, где атмосфера блуда, и опьянения единственное постоянное после танцовщиц. Первый этаж этого гостиничного комплекса разбит на три части: стойка заказов, кухня и бар. Бар же поделен не сектора; развязный стриптиз, барная стойка, и бильярдная. Остановившись на входе лишь на секунду, я почувствовала сильный удар крутящейся дверью. Это была она…следователь Добровольская впорхнувшая в этом место блуда, как привлекающий внимания яркий свет среди кромешной темноты. Одетая в черный, короткий, кожаный плащ она медленно распахнула его, словно смакуя постепенно прикованное внимание обывателе. Черное платье длинное чуть ниже промежности, с длинными по запястье рукавами держалось на тугом замке, идущем от лопаток до самого низа. Ажурные чулки черного цвета, что обтянули подкаченные ножки крепились на эротичный поясок, который в свою очередь прятался под облегающим платьем, и, конечно же, обожаемые ею высокие каблуки на классических, лакированных черных туфлях. Мужчины подбежали к ней, чтобы забрать пальто, но она надменно вильнула бедром, оставив плащ болтаться на плечах. Стерва. Кира подошла к свободному бильярдному столу и попросила у крупье кий. Чертовка. Я быстрее скинула куртку, и пропихиваясь сквозь плотно стоявших друг к другу мужчин, буквально ввалилась к ее столу.