– А ведь я тебе говорил. Говорил ведь, предупреждал. Возомнил себя героем, Прометей недоделанный!

– Да ладно, тебе, не ругайся. Вот, смотри, гром гремит теперь. Я всё исправлю. Там всех дел-то на пару-тройку недель, не больше.

– Недель?! Ты серьёзно?! Тебе придётся перекроить пространство и время! И ещё неизвестно, к чему это всё в итоге приведёт…

– Не паникуй. Первый раз что ли…

– Что-о-о?! Не первый раз?! Скажи, что это шутка. Глупая, странная, но шутка!

– Ладно, хорошо. Пошутил я, пошутил. Видишь? Говорю. Пошутил.

– Я тебе вот что скажу, Фунь Сё. Если ты разрушишь Великий Замысел ради собственного тщеславия, я усом не пошевелю, чтобы тебе помочь.

– Да у тебя и усов-то нету, чтобы ими шевелить…

– Уймись! Уймись по-хорошему! Иначе я за себя не отвечаю!

– Молчу, молчу. Всё. Видишь? Молчу. Нету у меня тщеславия. Ни капельки.

– Чай он людям отдал. Сдался им твой чай, сотню шайтанов тебе в глотку. Сами бы придумали, сами изобрели.

– Ты ворчишь, как старый дед. Не рисом единым жив человек… Эй, ты чего? Всё! Всё! Не дыши на меня. Я всё понял. Всё исправлю. Обещаю…

Жаркий летний день был наполнен тихим журчанием стекающего в широкий пруд ручья, жужжанием многочисленных насекомых и шелестом зелёной листвы. Белое от облаков небо кудрявым одеялом укрывало землю от палящих лучей солнца, но воздух всё равно звенел от полуденного зноя. Только здесь, у пруда, от заросшей розовыми кувшинками прозрачной воды, шла приятная лёгкая прохлада.

Всё вокруг дышало сном и покоем…

Тихое поскрипывание деревянного мостика, ведущего к небольшой беседке в центре водоёма, слегка разогнало эту ленивую негу и заставило встрепенуться невидимых глазу местных обитателей.

– Как красиво, – еле слышно прошептала высокая стройная девушка, осторожно ступая по скрипучим доскам и во все глаза глядя по сторонам. Чёрное китайское платье с вышитым на нём большим алым драконом облегало её фигуру, подчёркивало все достоинства, но одновременно и выдавало некоторую её угловатость и неловкость. Короткие, задорные светлые кудряшки топорщились в разные стороны, мягко подпрыгивая при каждом повороте головы, а зелёные глаза горели восхищением и энтузиазмом.

Раскинутые в стороны загнутые крылья крыши, покрытые аккуратной серой черепицей, красные столбы с изящными геометрическими украшениями и внутренняя белая отделка беседки привели её в невероятный восторг. Она даже подскочила, как весёлый кузнечик, торопясь поскорее преодолеть мостик.

Компаньонка девушки, идущая следом, была полной её противоположностью. Невысокого роста, с длинными чёрными волосами, уложенными в сложную китайскую причёску, и пронзительными карими глазами, она держалась уверенно и даже слегка надменно, как будто вся их небольшая компания собралась здесь именно ради неё. Аккуратно приподнимая полы длинной зелёной с золотой отделкой туники, из-под которой выглядывали брючки в цвет, она шагала по мостику и презрительно поджала губы, всё-таки услышав произнесённые «подругой» тихие слова.

Третьим в этой странной компании был средних лет мужчина. Он явно старался выдавать себя за китайца, и в данном конкретном случае ему это вполне удалось, но любой коренной житель Поднебесной сразу распознал бы в нём чужака. Его бритая голова блестела, смазанная маслом, и распространяла вокруг свежий лёгкий приятный аромат зелёного чая с нотками цитруса. Обряжен он был в простой льняной костюм, традиционный для китайских мужчин, обуви не носил, и был сильно чем-то раздражён. Прибавив шагу, он обогнал обеих девушек и первым вошёл в беседку, сразу усаживаясь перед низким деревянным столиком в центре. Его гостьи тоже ускорились и устроились за тем же столом. Высокая девушка села по-турецки напротив мужчины, а её компаньонка опустилась на колени слева от него.

– Ученики мои, – начал мужчина на чистом русском языке, держась обеими руками за щиколотки и слегка покачиваясь вперёд-назад. – Вы приехали в Китай, потому что один из вас должен стать чайным мастером.

Эту заранее заученную фразу он произнёс хоть и устало, но с максимально возможным пафосом.

Черноволосая девушка тут же подняла руку, как будто присутствовала на школьном уроке и хотела выйти к доске, и «китаец» перевёл на неё тяжёлый неодобрительный взгляд.

Говорить ученица ничего не стала, только указала пальцем на себя, потом на кичку в своей причёске, обозначая, что именно она больше всего похожа на Мастера, и резко развела руки, направляя их вниз, как будто находилась на татами.

– Я внимательно слушаю Вас, учитель, – начала было высокая девушка, которой такой откровенный выпендрёж пришёлся не по душе, но её спутница тут же громко фыркнула, бесцеремонно прерывая начатую речь.

– Учитель, я внимательно слушаю Вас, – та же самая фраза, но произнесённая с церемонным поклоном и сложенными перед грудью ладонь к ладони руками, по мнению кареглазой вредины, звучала гораздо солиднее.

Её кудрявая компаньонка, закатив глаза, повторила тот же жест. Она явно не хотела вступать в открытый конфликт и старалась максимально сгладить неприятное впечатление, но коллега, словно специально, сводила на нет все её усилия.

«Китаец» медленно выдохнул, стиснув челюсти так, что у него чуть зубы не захрустели, и снова начал:

– Чай – это не просто чай…

– Это китайский чай, – немедленно вставила ремарку всё та же темноволосая не в меру болтливая ученица, и тут же замолчала, напряжённо глядя на побагровевшее лицо учителя.

– Ну… Ты это… Ты рот закрой! – рявкнул он и, запрокинув голову, зажмурил глаза, часто и глубоко дыша, чтобы успокоиться. Его странная неуравновешенность абсолютно не гармонировала с выбранным образом, и это категорически не понравилось его оппонентке.

– Двадцать лет был в Шао-Лине и ни на кого не срывался, а тут приехала эта… – пробормотал мужчина. И это стало последней каплей. Окончательно разочарованная в преподавателе кареглазая сменила позу, усевшись по-турецки, и скучающе подпёрла щёку кулачком, поставив локоток на бедро.

Такая откровенная демонстрация неуважения к происходящему ещё больше взбесила учителя, и он передразнил ученицу, карикатурно подставив кулак под подбородок и состроив подходящее случаю лицо.

– Да. Ну, давайте вот так ещё посидим. Слушайте, короче, чай – это не просто чай, – кривляясь, повторил он, и тут же получил осуждающее покачивание головой и презрительно поджатые губы от темноволосой:

– Мастер!

– Да, с пряниками его можно пить, – всё больше распаляясь и, на этой почве, окончательно выходя из образа, зарычал мужчина. Казалось, вокруг него даже воздух раскалился, и девушки невольно отшатнулись.

– Мастер, простите, – максимально миролюбиво произнесла кудрявая филантропка. Она прекрасно знала свою коллегу и совершенно не удивилась реакции учителя. Её компаньонка могла вывести из себя кого угодно за две секунды, даже не открывая рта. – Расскажите нам, что такое чай?

Неожиданно слова девушки оказали благоприятный эффект на мужчину. Он подвигался, устраиваясь поудобнее, и продолжил, на этот раз достаточно спокойно:

– Чай – это искусство. Вот возьми…

Бросив короткий взгляд на вредную соседку, преподаватель запнулся, ожидая очередного комментария, но та только громко сглотнула, с деланым испугом глядя на него. Ей очень хотелось выдать какую-нибудь колкость, но сейчас был слишком опасный момент, чтобы так откровенно рисковать.

– Возьмите по заварнику…

Нервный смешок у главной героини этого странного спектакля всё-таки вырвался. Непроизвольно.

– Ты чего смеёшься? – удивилась её «подруга», и мужчина вновь взвился на дыбы, как дикий необъезженный конь.

– Ты!! Ты будешь в пакетиках чай разводить, понятно?!! В своей Москве!! – заорал он, багровея…

Плавным движением кудрявая девушка подхватила один из трёх заварочных чайничков со столика и элегантно подняла его перед собой.