Злит царя: «Когда б Я пожелал -

Язвой заразил бы всех сибирской,

И смердели б поражённые тела

До самой долины Палестинской.

Вразумить заблудших Я бы смог,

И не словом бы Я смог, а делом.

Я единый Сущий Иегова Бог,

Равного мне нет во всех пределах.

Эпидемия лишь эпизод,

Лишь дробинка в шкуре бегемота,

Поелику истребил бы я народ,

Кто тогда бы на Меня работал?

Для того лишь разом не гублю

Ваше фараоново отродье,

Дабы силу мог ты лицезреть Мою,

Чай, не пугало Мы в огороде.

Имя проповедано Моё

Будет по земле народом Сущим!

Дальше станешь отравлять ему житьё?

Помолиться Богу не отпустишь?

Вот, пошлю Я завтра сильный град,

Коему подобного в Египте

Не было ещё, сильней иных стократ,

Не услышу криков: помогите.

Ибо каждый, дом покинув свой,

Не поверивший Моей указке,

Распростится с головой своей дурной,

Получив по темечку без каски.

Шли рабов стада под крышу гнать!

Зря скотину не хочу увечить.

Рать небесная мортиры заряжать

Уже вышла градовой картечью».

Те из фараоновых рабов,

Убоявшиеся предсказаний,

Спешно собрались под крышами домов,

А иных настигло наказанье.

Не бросает Иегова слов,

Молнии швырять – иное дело,

Всех назавтра перебил в полях ослов,

От огня всё прочее сгорело.

Полевая полегла трава,

Поломал град все деревья. В поле

Выжженном найдёт, теперь уже вдова,

Мужа труп. Сгорел её соколик.

(Если не особая нужда -

Молнии с небес и град повальный

Можно было у соседей переждать…

А сегодня и дома взрывают).

Только на земле одной Гесем,

Где сынов Израилевых жило,

Не случилось града с молнией совсем

И травы в полях не положило.

Моисея с Аароном царь

Призывает, говорит: «Простите

Вы меня с моим народом. До конца

Не губите грешный мой Египет.

Крокодилы мы у Нила вод,

Глупые, упрямые, как овны.

Праведен ваш Бог. А я и мой народ

В темноте своей пред ним виновны.

Помолитесь срочно вы за нас.

Дабы прекратить погромы Божьи,

Лишь затихнет громовержца грозный глас,

Отпущу в масонские вас ложи.

Мудрецы, читайте свой талмуд,

Тамплиеры, изучайте Маркса,

Но за нереализованный свой труд

Не толпитесь у Египта кассы».

Моисей на это: «Ладно, жди…

Лишь уйду я из царёва града,

Прекратятся разом грады и дожди,

Ты ж возобновишь свои парады.

Глубоко в рабах засядет страх,

Наказанья выдались суровы,

Но до клетки в нервных тканях и в мозгах

Вы не убоитесь Иеговы.

Напустил когда наш Сущий град,

Лишь ячмень да лён не устояли.

Слишком рано ячменёк был солнцу рад,

Колосился, льны до срока дали

Зрелые головки на стеблях.

Поплатились только скороспелки,

А пшеница, с нею ржица на полях

Чувствуют себя в своей тарелке.

С Иорданом не сравнится Нил,

И не этот край благословенный.

Слишком рано о себе ты возомнил,

Что Египет – это пуп вселенной.

Рано ты взобрался на батут,

Подгрызут его верёвки мыши.

Все империи со временем падут,

А еврей наш возлетит всех выше.

Вышел Моисей и умолил

Иегову прекратить бомбёжки.

Моисею царь, я думаю, налил

Дозу стременную на дорожку.

Лишь на посошок с ним царь не пил

Ни «Сибирской», ни пивной «Короны» -

Слишком много бед в Египте причинил

Посох Моисея фараону.

(Самодержца осуждать нельзя.

Он тогда не спаивал народа.

О евреях по своим сужу друзьям,

Пил с кем до и после их Исхода.

Помнится, как раньше при питье

На бульваре Карбышева вместе

Рассуждали о стране житье-бытье,

Для начала пропустив по двести.

Раз четвёртый сбегав в гастроном,

Пьяный Крупник Библию листает:

КГБ, такой же, сука, фараон,

В Израиль народ не отпускает.

Сердце Комитет ожесточил -

Долго жил ещё мой друг в Рассее.

Всё точь-в-точь случится, как и говорил

Иегова через Моисея.

Горбачев всем выпишет под дых,

Со штанами вниз спадут границы.

Стая Крупников вспорхнёт с полей родных,

Чтоб за океаном опуститься.

Не завидую ребят судьбе.

Как им там без нас, не одиноко?

Может правильно чиновник КГБ

Не пускал порхающих до срока?)

Моисею Бог сказал: «Иди, семит -

Я царя науськал быть не с вами,

Дабы знамения все сии

Проявить полней между рабами.

За бессилие предвидеть форс-мажор

От своих же царь получит гоев.

Не о том сегодня разговор,

Для людей важней совсем другое.

Выживания урок на пользу им:

Только тот, кто знанием владеет

Не в теории, а прикладным -

Перед власть имущим не робеет.

Мои таинства и Мой гремящий глас

Понял фараон, но лишь отчасти:

Где евреев притесняет власть,

Жди ненастий, мора и напастей».

(Каким ни был бы могучим КГБ,

Воля Божия сильней и круче -

Пряником поводит по губе

И пинком под зад к навозной куче.

Как, кого накажет Бог за Свой народ,

Можем поимённо мы припомнить:

Сталин не тащил на эшафот

Всех за пейсы и за имя Моня.

Как бы ни был тот тиран с людьми неправ,

Он не слыл безбожным юдофобом,

Даже Троцкого с пути убрав…

Лишь с врачами прокололся Коба.

Над врачами меч зазубренный подняв,

Под собою сук срубил, по сути,

Потому и умирал три дня

Без врачебной помощи в инсульте.

Коммунист Хрущёв, партийный наш Пилат,

Открестился от грехов едва ли.

Как он гнал в искусстве авангард,

Так и самого его прогнали.

След туфли его хранит архив ООН,

И хрущобы люди не забыли.

Гнал бы не евреев – самогон,

Еще больше бы его любили.

Брежнев, мировой мужик и балагур,

Угодить хотел и тем, и этим,

Слишком высоко был наверху,

Что бегут евреи – не заметил.

И его народ по-своему любил -

Ведь не забирали на рассвете.

Эру он для избранных открыл -

С музыкой кататься на лафете.

На Андропова нахлынула тоска,

Задушила Хельсинская жаба,

Перестал евреев выпускать.

Жабами наполнилась держава.