– Карины Рудольфовны в доме соседа уже не было? – задумчиво спросила Мирослава.

– И давно уже, – подхватил Фёдор Гаврилович.

– Но мальчик в чёрном этого не знал, он, наверное, думал, что она там.

– А какая ему разница? – пожал плечами Лагутин.

– Мешок должен был кто-то найти.

– Так я и нашёл.

– Но вы ведь могли и не заглянуть к соседу.

– Я на следующий день уже ходил к нему, хотел рассказать, что видел ночью, но мне никто не открыл. И на следующий день тоже. Я стал слегка беспокоиться, обычно Мишка не пропадал так надолго из дома. А тут ещё появился тошнотворный запах и стал усиливаться. Я поначалу решил, что это крыса сдохла. У нас тут некоторые дачники наладились не только кур, но и свиней разводить. Хотя это нарушение всех дачных правил! – возмущённо проговорил Лагутин.

– И что, разводят в больших количествах?

– Нет, – поморщился Фёдор Гаврилович, – одного-двух кабанчиков для себя. Держат до поздней осени, а там всю зиму с салом.

– При нынешних нелёгких временах семье, наверное, существенное подспорье…

– Да, скажите на милость, – снова возмутился Лагутин, – когда это у нас были лёгкие времена? Сейчас стало модным чуть ли не молиться на время так называемого застоя. Но могу со всей ответственностью заявить, что и тогда большая часть страны со своих дач кормилась. Горбатились на них, не разгибая спины, все выходные и праздники.

– Наверное, вы правы.

– Конечно, прав! Но свиньи – это не посадка картошки. На картошке только колорадские жуки, хотя тоже гадость, откровенно говоря. Но там, где свиньи, всегда крысы! А это вам не жуки какие-то.

– Согласна, – решила вернуть майора к теме Мирослава. – Значит, вы подумали, что на участке соседа сдохла крыса?

– Конечно! А что я ещё мог подумать. Хотя я подозревал, что крыса не сдыхала на дворе Мишки, а что ему её подбросил тот малец в чёрном. – Фёдор Гаврилович в нерешительности почесал себе нос и добавил: – Однако меня встревожила реакция пса. Не стал бы мой Дружбан так реагировать на дохлую крысу. А тут повадился каждый день с того вечера подвывать. И всё сильнее и сильнее, я человек бывалый, много чего повидал, а тут прямо мурашки по коже. Ну я и решил перелезть через забор и посмотреть, что там. Перелез и увидел этот мешок. Он лежал прямо у забора и был наполовину открыт. Я, как понял, что это, так меня, извините за подробности, наизнанку вывернуло. Я сразу перебрался обратно и вызвал полицию.

– И что было дальше?

– Как что? Приехали они. Сначала одна машина. Потом другая, третья. Короче, забегали! Последней пришла труповозка.

– С вами сотрудники разговаривали?

– Ну ещё бы! Я же, в их понимании, главный свидетель. Сначала молоденький лейтенантик всё выспрашивал, зачем я через забор полез, я ему объяснил про вонь, а он опять за своё! Привязался как банный лист к одному месту! Извините, – неожиданно смутился Лагутин, глянув на Мирославу.

– Ничего.

– Ну так вот, понадобилось ему узнать, в каких отношениях я был с соседом. Я ему – стрижено, а он мне – брито! Тьфу! – плюнул с досады Фёдор Гаврилович.

– Он что, вам не поверил?

– Дьявол его знает! – Лагутин сердито махнул рукой. – Недотёпа какой-то попался. Но к счастью, появился следователь уже в возрасте, меня лет на десять помоложе, наверное. Он меня основательно допросил под протокол. Я ему всё как на духу выложил. Он ещё хотел адрес знать…

– Чей?

– Так Карины Рудольфовны.

– Он у вас есть? – оживилась Мирослава.

– В том-то и дело, что нет! Но телефон был. Его я и дал следователю.

– Он у вас где-то записан?

– Конечно! Не могу же я наизусть зубрить все телефоны, как таблицу умножения.

Мирослава невольно улыбнулась:

– Надеюсь, мне вы его тоже дадите?

– Дам, жалко, что ли, – пожал плечами Лагутин.

Фёдор Гаврилович поднялся с кресла и прямо через террасу ушёл в дом. Вернулся он минут через восемь и сунул в руки Мирославы мятый листок бумаги.

– Вот.

Она посмотрела на него и поблагодарила:

– Спасибо. А себе вы номер разве не оставите?

– На кой он мне теперь? – махнул рукой Лагутин.

– Фёдор Гаврилович, а вы, случайно, не знаете, Полуянов был когда-нибудь женат?

– Чего не знаю, того не знаю.

– Может, он вам рассказывал об имеющихся у него детях?

– Нет, разговор на эту тему никогда не заходил. Но лично я думаю, что не было у Мишки никаких детей.

– А в каких отношениях Михаил был с другими соседями?

– В нормальных. Да и мало он общался с соседями. Они со своей Кариной Рудольфовной вели довольно замкнутый образ жизни. Хотя Карина с некоторыми соседками общалась. Например, с Дарьей Дмитриевной Прониной, дом её через дорогу.

– Спасибо вам большое, Фёдор Гаврилович.

– Так не за что вроде, – насупился Лагутин.

– Что-то не так? – спросила Мирослава.

– Всё не так! – махнул он рукой.

– В смысле?

– Никто не ищет убийцу Мишки!

– С чего вы взяли? – удивилась Мирослава.

– Так тихо же!

– Фёдор Гаврилович! Вы же взрослый человек, тем более военный, и должны понимать, что следственные органы не афишируют своих действий.

– Так, думаете, ищут? – с надеждой спросил он.

– Я не думаю, а уверена в этом.

– Тогда ладно. Но найдут ли? – снова засомневался Фёдор Гаврилович.

– Найдут, будьте уверены.

– Но вот вы, например, насколько я понял, не из полиции.

– Нет, мы частные детективы.

– Коли вы этим занялись, то получается, что полиция с делом не справляется.

– Справляется, просто мы на подхвате. Так сказать, сотрудничаем с полицией.

Несмотря на то что Мирослава давно уволилась и покинула ряды следователей, она всегда горой стояла за бывших коллег и со многими из них поддерживала близкие отношения.

Конечно, самым близким был друг детства следователь Александр Наполеонов, но друзья у неё были и среди оперативников, и среди экспертов.

Распрощавшись с Лагутиным, детективы решили заглянуть к упомянутой им Дарье Дмитриевне.

На стук в калитку отозвалась пожилая женщина в бумазейном халате, белом платке на голове и галошах на босу ногу. На руках у неё были грязные хлопчатобумажные перчатки.

– Что за гости ко мне явились? – спросила она, прищурив глаза.

– Мы детективы, – ответила Мирослава и развернула лицензию.

– Руки у меня грязные, – ответила женщина, – очки в доме, а без них я близко-то ничего читать не вижу.

– Тогда поверьте нам на слово, – попросила Мирослава.

– Придётся, – вздохнула хозяйка. – А вы по какому вопросу?

– У вас тут недавно соседа убили. Вы, наверное, слышали.

– А как же, знаю, Полуянова Мишку. Но его не тут убили.

– Да, вы правы.

– Поэтому я и не знаю ничего, – вздохнула с сожалением Дарья Дмитриевна.

– Нам сказали, что вы дружили с его женой Кариной Рудольфовной.

– Дружила, сильно сказано, – ответила Пронина, – но Карина часто ко мне забегала.

– Зачем?

– Как – зачем? – удивилась Дарья Дмитриевна. – И поговорить, и пожалиться на Мишку.

– Он изменял ей? – прямо спросила Мирослава.

– Да, случалось, погуливал, – не стала скрывать Дарья Дмитриевна.

– Она поэтому от него ушла?

– Поэтому. К тому же Мишка на ней жениться обещал, они уже несколько лет вместе жили, да всё тянул. А тут её подруга с хорошим человеком познакомила. Он, конечно, постарше Мишки будет, но путёвый и со своей квартирой в городе. Вот она и ушла.

– А вы не знаете фамилию Карины Рудольфовны?

– Как не знать, знаю. Войтенко она. А замуж выйдет, станет Игнатьевой.

– Вы продолжаете с ней дружить?

– Перезваниваемся мы.

– Спасибо, Дарья Дмитриевна, извините, что от работы оторвали.

– Да ничего, нешто я откажусь родной полиции помочь. Прополка-то от меня никуда не убежит.

Мирослава не стала напоминать женщине, что они частные детективы, только ещё раз поблагодарила хозяйку.

Когда они подошли к машине, Волгина сказала: