Органы чувств играли со мной одну им ведомую игру, зрение и слух были словно заглушены, поэтому появление неподвижного силуэта недалеко от себя, позорнейшим образом пропустил. Своим поведением он слишком сильно напоминал встреченных мною зомби, беззвучно открывая рот, силуэт медленно приближался ко мне, протянув в мою сторону руку с зажатым в ней каким-то предметом. Всё ещё находясь под впечатлением от испытанных недавно приключений, не на миг не задумался о том, что перестал слышать все звуки, зрение вновь ухудшилось, пелена, всё сильнее застилающая мой взор, заставила принимать решение без промедления. Беспомощно оглядевшись и не заметив мало-мальски подходящего оружия, посильнее сжал фонарик, до сих пор находившейся в моей руке.

Сосредоточившись, не стал ждать рывка противника, неловко бросившись вперёд на заплетающихся ногах. Вместо боевого клича, издав стон ничем не отличающийся от того, что издают монстры.

«…»

Обходя свои мусорные угодья, бездомный зашёл в переулок, в котором давно не бывал. Неспешно продвигаясь вперёд, мужчина цепким взглядом разглядывал мусорные кучи, в поисках полезных вещей. Вдали он заприметил огромный зелёный контейнер доверху забитый мусором. Бинго, удовлетворенная улыбка возникла на заросшем лице бездомного, такие же старатели, как он ещё не исследовали это место. Шансы получить богатую добычу были, как никогда высоки. Показавшийся из-за контейнера силуэт мужчины одетого слишком странно для этого времени суток заставил сердце немолодого бездомного затрепетать от предвкушения. Наметанный взгляд и опыт работы на ткацкой фабрике безошибочно определили дорогой материал одежды. ОЗК. Мужчина никак не выдавал своего беспокойства от нахождения в подобном месте.

“Солдат” — выдал вердикт мозг мужчины. Только эти сумасшедшие люди не боялись, ни чёрта, ни ангела, засовывая свой нос, куда только можно. Видно ищет сувениры, хотя фонарик с противогазом выбор скажем, не любителя. Отпустив ручку тележки со скарбом, мужчина достал из грязного кармана металлическую банку для пожертвований, быстро сдув с нее нитки паутины и пригладив волосы, начал свое сближение, с, как он считал, денежным мешком.

— Мистер, прошу… — постарался сделать свой голос, как можно жалобней, мужчина, это был его звёздный час. Однажды, какой-то богатей, скорее всего, получивший деньги в наследство, и не знавший им цену, дал ему целых сто долларов. Может быть, повезёт и сейчас, главное разжалобить, или припугнуть, если мужчина будет слишком несговорчивым. Мученически закатив глаза, мужчина, еле переставляя ноги, двигался по направлению к цели, показывая, как же ему плохо, в довесок, будто из последних сил протягивая вперёд баночку для милостыни. Обративший на него внимание мужчина, напрягся, эмоции на его закрытом противогазом лице сменяли одна другую, узнавание, страх, решимость. Панически оглядевшись вокруг и не найдя искомого, мужчина в костюме химзащиты сорвался с места по направлению к бездомному. Шатаясь из стороны в сторону, издавая душераздирающие стоны, мужчина, воспользовавшись заминкой мужчины, приблизился почти вплотную к вытянутой вперёд руке.

— Ах, ты ж, кусок говна, — единственное, о чём успел подумать, оседающий в беспамятстве мужчина, получив вместо пожертвования, хлёсткий удар каской по голове.

«…»

«Хороший удар», — пронеслась в моей голове одобрительная мысль, тут же потухнув, от навалившихся ощущений. Желание добить упавшего зомби, растворилось в пучине дикой всепоглощающей боли. До этого момента обходящие меня стороной запахи каскадом обрушились на мой многострадальный нос, все органы в теле пылали огнем, к итак неприятному состоянию добавился нестерпимый зуд под кожей, ненадолго почувствовал холод, впрочем, быстро отступивший. Повиснув на мусорном контейнере, вдыхая запах протухших овощей и человеческих экскрементов, не мог отдышаться.

Надежда на то, что на этом всё закончилось, не оправдалась, следующий приступ не заставил себя ждать, резь в глазах, беспорядочная череда звуков разной тональности безжалостно потоптались по моему мозгу. Слезы скатывались ручьями по моим щекам, схваченная судорогой челюсть была той преградой, что отсекала моему крику путь наружу.

— Чувак, посмотри, в стене и правда, дыра, о-о-о-о-о-о… — как же хорошо, не хотелось мочиться в углу, — расслабленный голос мужчины донёсся до моих ушей, миновав вставшие на его пути преграды. Хотелось бы мне списать всё это на бред воспаленного сознания, но, клянусь, слышал шум разбивающейся о стенки воздуховода струи вылетающей из одноглазого змея обкуренного наркомана.

Был бы искренне счастлив, если бы на этом всё и закончилось, но нет, разговоры людей в окружающих меня домах, шум воды текущей по трубам, скрип деревянных ступеней, курлыканье голубей, смог услышать даже мягкую поступь кота, приближающегося к неожидающим нападения птицам. Спустя некоторое время, мучения не исчезли, как надеялся. Вместо этого, вернулись судороги. Не имея сил стоять, позорно рухнул в грязную лужу, в которой начал барахтаться словно свинья, моля высшие силы об избавлении. Несмотря на всю испытываемою мною боль, не смог отключиться, падая в спасительное беспамятство, вместо этого вынужденно страдая от охватившей меня агонии.

Чувствовал, как с громким треском и скрежетом мои зубы крошатся, вытесняемые другими, более длинными, острыми, хищными. Под их размер подстраивалась и челюсть, моё тело полностью видоизменялось, мелькнувшая в поле зрения рука, стала больше, сменив свой цвет на тёмно-багровый. Очередная встряска, и меня вновь выгибает дугой, теперь уже в последний раз. Не двигаясь, смотрел на безумно красивое вечернее небо. Свет первых звезд появившихся на небосводе успокаивал, позволяя сконцентрироваться на своих мыслях, боль, еще недавно терзавшая меня, исчезла без следа, оставив после себя сильную слабость.

Мне было очень страшно, сотни разнообразных картин со всевозможными уродствами проносились в моей голове. Кем я стал? Как мне дальше жить, не попав в руки ученых, с удовольствием бы препарировавших меня, во имя науки, конечно же, а не ради своих амбиций. С каждой секундой прошедшей после исчезновения неприятных ощущений и боли, всё лучше начинал чувствовать своё тело. Желания встать, хотя бы для того чтобы не валяться в грязи, не появилось. Очень непривычное ощущение, хочу сказать вам, лежать на холодной земле, и не чувствовать холода.

— По крайней мере, смогу сэкономить денег на тёплой одежде, — невесело усмехнулся, обращаясь к пустоте. Осталось понять в какую образину превратился, и нужна ли мне будет в таком случае одежда вообще. По-детски зажмурив глаза, поднес свою левую конечность поближе к лицу, после чего немного помедлив, чуть приподнял веки. Рука, обычная человеческая рука, облегчённый выдох вырвался сам собой, чуть приподнявшись, осмотрел остальное тело, дурно пахнущее, покрытое не только грязью, но и багровой плёнкой, начавшей опадать, стоило мне только пошевелиться. Мне всё привиделось, от испытанного облегчения начал громко смеяться, словно последний идиот, но мне было всё равно, что обо мне подумают люди, несмотря на все невзгоды, что мне пришлось перенести, мир стал ярче, воздух в этой помойке, казался необычайно свежим, и я продолжил хохотать, составляя достойную конкуренцию киношным безумцам. Организм, перенесший экстремальные нагрузки нуждался в восполнении запаса энергии, и появившийся голод являлся тому хорошим подтверждением. Он был настолько сильным, что я посмотрел с гастрономическим интересом на пробежавшую мимо крысу. Вновь вернулись странные ощущения, будто бы что-то потихоньку расходится от меня во все стороны в поисках пищи. Слабость стала только сильнее, создавалось вполне реально ощущение, что если в скором времени не поем, то умру. Попытка встать не увенчалась успехом, силы окончательно покинули меня.