Вернулись. Они вернулись за ними.

Стадион уже погрузился во тьму и лишь сцена ярко горела. Им нужно было подать сигнал, что они здесь, что они выжили. Ник побежал вниз по трибунам, прямиком ко сцене, где Фостер уже подбежал к панели управления. Ник взбежал по лестницам на сцену и кивнул Фостеру.

— Запускай! — Крикнул Макнил, и в ту же секунду полетели залпы. Темное небо наполнилось искрами, и через несколько минут новый вертолет показался у стадиона. Он долетел до того же места, где остановился прошлый, и в этот раз Выжившие заметили, что они прислали машину побольше. Хоть Ник и думал, что прилетит тот же, но похоже — мысль промелькнула в его голове — Майкл добился там люкс-сопровождения.

— Залезайте! — Крикнул один из пилотов, и по одному Выжившие запрыгнули в салон. Двери закрылись, вертолет взлетел, и они попрощались с Всадниками Апокалипсиса. Наконец-то. На этот раз пилоты были в защитных белых костюмах. Их лица были не видны за огромным шлемом, а тела были полностью обличены в белый костюм, который они видел на нескольких Зараженных, которые таскают с собой слизь Жирдяев. Пилоты молчали, лишь иногда их рации шипела. Ник придвинулся ближе к кабине и спросил:

— Что там с нашей группой, парень?

Первый пилот секунду помолчал.

— Мы потеряли связь с их пилотом за час до прибытия.

Фостер был прав. Он был прав тогда на сцене — что-то действительно случилось, что привлекло внимание Зараженных. Что-то громче и больше, чем фейерверки.

— Что с ними случилось? — Спросил Фостер. Ник не смог сам его спросить, уже понимая, каков будет ответ. Макнил тоже сидел молча, затупив взгляд на свои ноги.

— Мы не знаем. Предполагаем крушение. Но по пути к вам мы не заметили их вертушку.

— Черт, — прошипел Ник, прижав к глазам кулаки. Он покачал головой, отказываясь в это верить. — Не может быть, что они так просто исчезли. Вертолет где-то должен быть.

— У нас приказ немного изменить маршрут, так что надежда не потеряна, — заверил второй пилот. Ник отсел от них подальше и посмотрел за спиной в окно. Они должны быть живы, они бы смогли пережить такой пустяк.

— Альфа, полет составит три часа, как поняли?

— Орёл, вас поняли. Будьте бдительными. Важно отыскать Ястреба и первую группу.

— Вас понял, Альфа. Конец связи.

Разговоры закончились, и их ожидал спокойный полет. Вертолет систематически покачивался, и Ник заметил, как Макнил задремал. Что, совсем не переживает за свою маленькую пташку Венди? Ник хотел бы усмехнуться на это, но не смог. Сам он переживал так же сильно, как и Макнил сейчас, вне сомнений. Один лишь Фостер казался абсолютно спокойным, будто вновь его оптимизм вернулся. Хотя Ник вспоминает тот момент на сцене: его печальный голос и мрачный вид, который совсем не подходит такому человеку как Фостер. И Ник мог сказать наверняка — такая картина вызывала у него холодные мурашки ужаса.

Спустя пару часов они все задремали. Вертолет укачивал, да и они уже давно не спали. Но их разбудил громкий взрыв и крики пилотов.

— Что за хрень?! — Послышалось от одного из них. Ник выглянул в окно и заметил, как заправка полыхает огнем, а в нескольких километрах от нее на поле лежит груда металла, напоминающая вертолет. А рядом с пламенем стояло четыре фигуры. Ник громко засмеялся.

— Вот же сукины дети!

Вертолет опустился на дорогу, двери открылись и наружу вышел Ник. Его одежда развевалась на ветру от вертолета, и мужчина, расставив широко руки, вышел вперед навстречу улыбающимся Майклу, Ана и Марку и громко сказал:

— Ну что, детки, соскучились?

«…»

Долгожданное воссоединение для Выживших было как обезболивающее после атаки Танкера. Особенно после всего, что им пришлось пережить. Долгие часы разлуки и ожидания были приправлены, кажется, бесконечными ордами. До того, как прилетел вертолет, Марк, Майкл, Венди и Ана уже потеряли надежду, что патронов хватит защититься от всех, кто пожелал к ним наведаться.

Ранее...

До того, как встретить бывшего заядлого фрилансера, выходящего из вертолета, словно пуп Земли, группе из четверых — как давно их не было так мало — пришлось выживать долгие часы… Они обосновались в небольшом гараже, натаскав всякого из ближайших домов: мебель для баррикад, хорошо запрятанные в шкафах патроны и еда, самодельные бомбы и пару ножек от стульев в качестве бит. Они не могли уйти дальше к реке — только не после того, как пилот дал им надежду, что они увидят своих друзей. Приготовившись к волне Заражённых — а их точно привлек бы такой шум, Венди, Ана, Марк и Майкл молились, чтобы они дожили эти несколько часов. Зараженных было много. Очень и очень много. Они разгромили заправку, чуть не взорвали колонки с бензином и израсходовали большую часть всех боеприпасов, которые отыскали Выжившие. Пару раз Плевунья закидывала свой яд в их укрытие, и ребятам приходилось разбегаться, как детям в догонялках, в разные стороны. Это были одни их самых опасных моментов — окруженные и загнанные по разным углам, лишь надежда и страх позволили им выжить. Каждый раз воссоединяясь, они не могли поверить, что пережили такое. А с каждым часом было всё труднее и труднее противостоять сотням Зараженных. Было гораздо сложнее оставаться на одном месте несколько часов, чем продвигаться вперед. Гараж был не самым надежным укрытием, и он начинал сдавать позиции. Зараженные скребли стены и крышу, сооружение потихоньку разваливалось. Под конец дня и вовсе появились прощелины и дыры. Когда наступала тишина, они проходили всё дальше к реке и собирали оставшиеся припасы. Фонари, вода, палки.

Никто не знал, сколько часов прошло. По ощущениям все десять, если и вовсе не прошел целый день. Все четверо были истощены: гораздо легче отдыхать в убежищах, чем на открытой местности. Иногда они дремали по очереди, давая друг другу отдохнуть и прикрывая. Кто-то выходил на патруль — хотя таковым это занятие трудно назвать, просто стояли у входа в гараж и наблюдали за небом и землёй, а другие тем временем отсыпались. Марк чувствовал себя лучше — кажется, это было не сотрясение, а ушиб, иначе бы он еще долго не оклемался бы. К тому же найденная аптечка в разрушенном вертолете помогла. Майкл патрулировал больше всех. Чувство вины сжирало его изнутри, даже несмотря на то, что надежда на возвращение Ника, Макнила и Фостера была. Майкл не мог простить себя за то, что он оставил их. Вместо него должен был полететь кто-то другой. Мысли о том, что кто-то из них — или они все — не выжили не давали ему покоя. Он не мог спать, отдавал всю еду и воду девушкам. Марк пытался поговорить с ним, но Майкл молчал и только. Бывалая оптимистичность пропала. Венди и Ана держались друг друга и старались не отходить далеко. Они сражались бок о бок, спина к спине. Ана чувствовала, как тяжело девушке. Потерять своих близких людей и остаться с временными союзниками — тяжелая ноша. Венди сдерживала слезы как могла, ей было ужасно больно оказаться совсем одной, хотя когда-то их было трое… и даже четверо. Потерять Сэма было ужасно, но потерять еще и Макнила и Фостера оказалось еще убивающее. Будь она одна, кто выжил, ее жизнь не растянулась бы надолго — она бы, недолго думая, подвергла бы себя такой опасности, что не выжила бы. Она прекрасно знала об этом. В мире не осталось никого, кто был бы ей нужен или кому бы она была нужна. А остальные люди бы просто заразились от нее, и она бы осталась в этом мире совсем одна.