— Соблюдение правил дворцового этикета — это одна из последних вещей, что нам потребны в данный момент, — усмехнулся его величество Элиас, — конечно, я благодарен древесным лордам, воздерживающимся в вашем присутствии от крепких выражений, кои нередко можно услышать на заседании Совета кланов, но вы, леди Эрика не отсиживайтесь в задних рядах. Мы высоко ценим вашу наблюдательность и оригинальность взглядов, так что перемещайтесь поближе к своему наречённому и подключайтесь к расследованию. Полномочия, между прочим, касаются вас обоих.

Под взглядами мужчин, разместившихся в королевском кабинете, чародейке пришлось подняться со своего места и пройти вперёд.

Вил задал ещё несколько вопросов, но, как это нередко случается при совершении публичных преступлений, никто толком ничего не видел и, если не считать фантазий одного впечатлительного старичка, ничего интересного сказать не мог. Старичок (он был уже скорее номинальным, нежели действующим главой клана Акации) сидел на банкетке и ничего не видел, но зато его слух нарисовал ему подробную картину преступления, с которой он не преминул ознакомить Совет кланов, и только вмешательство короля смогло остановить поток красноречия и разгулявшейся фантазии.

Его величество объявил предварительный вердикт, объявив всё произошедшее политическим инцидентом, закончившимся убийством по неосторожности, после чего позволил всем разойтись по своим делам. Лорд Гевин остановил Вила и Рику в коридоре и потребовал отчёт о намерениях, ходах и действиях, кои они предполагают предпринять в самое ближайшее время с целью поимки политических сообщников придворной дамы. Вил ещё ничего придумать не успел, поэтому Рика пришла ему на помощь.

— Мы намерены посетить лейб-медика его величества, — с заявила чародейка так, будто они с Вилом только что обсуждали план действий, — и опросить леди Эдаби. Полагаю, у неё не будет особых причин скрывать своих сообщников, когда ей самой грозит отсечение головы.

— Не скажите, Эрика, не скажите, — охладил её пыл сэр Гевин, — девушку могли запугать, обмануть или подкупить. В конце концов мы не можем сбрасывать со счетов и любовную интрижку: ради своего объекта страсти женщины способны наворотить таких глупостей, что только за голову хватаешься. Так что я не советовал бы особо рассчитывать на добровольное и чистосердечное признание.

— А мы и не рассчитываем, — подключился к обсуждению коррехидор, — сначала нужно понять, что с госпожой Тибой произошло после убийства, она никак не приходила в сознание.

— Дело говоришь, — похвалил его отец, — ступайте и держите меня в курсе всего. Я ведь обещал Элиасу, что возьму расследование в свои руки.

— Было бы гораздо проще обойтись своими силами, — негромко, так, чтобы герцог Окку не услышал, в след отцу проговорил Вил.

— Вы знаете, где кабинет лейб-медика в Каэ-доно? — поинтересовалась чародейка.

Вилохэд завертел головой и ответил, что кабинет врача явно располагается не в королевском крыле дворца.

— Милейший, — окликнул коррехидор деловито семенящего лакея с вьющимися чёрными волосами и начинающей пробиваться чёрной же щетиной. Он явно брился ещё утром, — сделай милость, сопроводи нас в кабинет королевского лейб-медика.

Выражение лица ещё не старого мужчины стало таким, словно Вил попросил его найти на карте одну из отдалённых провинций в Делящей небо. Потом лакей словно опомнился, наклонил голову в вежливом поклоне и проговорил:

— Простите великодушно, древесно-рождённый лорд! Я ведь не из постоянной обслуги замка. Меня на один вечер наняли, и в этом сокрыта причина моего позорного незнакомства с расположением комнат в Каэ-доно.

Мужчина поклонился с преувеличенным почтением.

— Где уж нам, простым крестьянам, знать в каковском месте кабинет королевского лекаря расположен. Это к тутошним надо, они-кась, поди, знаткие, — закончил он.

— Ты что же, бездельник, господ разговорами от дела отвлекаешь? — послышался знакомый зычный бас мажордома, и Рика удивилась, насколько бесшумно эта громадина умудрилась подойти к ним, — опять ты? Мицура Андо, я запомнил тебя, курилка.

— Господин Грай, — жалобно протянул лакей, который уже явно успел проштрафиться перед начальником, — господа сами меня расспрашивать принялись, а я со всей возможной вежливостью и учтивостью удовлетворяю их любопытство.

— Ступай, — велел мажордом, — и чтоб бездельничать даже и не думал, моя угроза о сокращении жалования остаётся в силе! Милорд, — он поклонился коррехидору с достоинством, сделавшим честь древесно-рождённому, — простите меня за нерадивость обслуги. Эти бестолковые деревенщины может и способны накосить сена или убрать рис с полей, но в нашем благородном деле они совершенно бесполезны. Я слышал, вы ищете покои лейб-медика его величества?

— Да, — ответил Вил.

— Позвольте мне взять на себя смелость и сопроводить вас к господину Но́де.

Как и предполагал коррехидор покои доктора располагались в противоположной стороне замка. Двое гвардейцев сидели на любезно предоставленных табуретах и дружно вскочили при приближении коррехидора. Лейб-медик оказался высок ростом, он носил усы и его светло-русые волосы находились в беспорядке, словно он только что поднялся с кровати. Ещё Са́ймона Ноду отличали большие голубые глаза навыкате и улыбчивый крупный рот. Королевский мажордом чопорно представил коррехидора затем чародейку, поклонился и важно пошёл прочь.

— Как я полагаю, интерес господина графа вызван недавним инцидентом, — проговорил Нода с несколько неуместным смешком, — проходите, не стесняйтесь, у меня по-простому. Только тот, кому приходится иметь дело с болезнями и смертью понимают, насколько глупую, а порой и губительную роль способны сыграть всякие там условности и церемонии.

Рике доктор Нода показался типичным врачом, и она была с ним совершенно согласна: если речь идёт о жизни и смерти пациента никакому этикету места просто не остаётся.

Вил был несколько шокирован панибратским отношением доктора, но виду не подал, устроился на диванчике. Чародейка примостилась на стуле рядом с ним.

— Дело в том, господа, что я собирался сам вас искать, — заявил он, поправив сползающие очки, — картина более чем странная.

— Вы о госпоже Тиба? — уточнил Вил.

— Да, о ней, — кивнул врач, — ибо господина Буну станут пользовать похоронщики, — он ухмыльнулся собственной шутке, но не встретив поддержки от собеседников, тихо присвистнул, — вы сведущи в медицине? Я спрашиваю, насколько я могу углубиться в профессиональные подробности, дабы донести до вас свой вердикт.

— Я сведущ не более среднестатистического мужчины, здоровье которого позволяет пока обходиться без услуг ваших коллег, — ответил Вилохэд, — а вот госпожа Таками — некромантка, посвящённая богу смерти с детских лет. Думаю, с ней вы найдёте общий язык. Так что не тушуйтесь, господин лейб-медик, леди Эрика потом разъяснит мне все неясности и сложные для понимания моменты.

Услышав о специализации Рики, Нода привычно присвистнул, и было на этот раз непонятно, выражает ли этот лёгкий свист восторг или же, напротив — неодобрение и удивление.

— Тогда, начну с самого главного: допросить госпожу камеристку вы пока что не можете, хотя, как я понимаю, именно это явилось причиной вашего появления в моих покоях, — сказал он, — ибо девица эта погружена в глубокий целительный сон.

— И зачем вы это сделали? — спросила Рика, посчитав, что, если разговор перешёл в медицинскую плоскость, то она становится главным действующим лицом, — и что с ней сделалось после убийства. Командир королевской гвардии не сумел привести госпожу Тибу в чувства, хотя отвесил ей несколько основательных затрещин.

— Позвольте изложить всё по порядку, — доктор Нода уселся верхом на стул и почесал свою всклокоченную шевелюру, — пациентку доставили в глубоком обмороке. Когда солдат поместил её на кушетку, мне сразу бросилась в глаза неестественно вывернутая левая нога. У меня мгновенно появилось подозрение, что с молодой женщиной случился удар, и зрачки разного размера прекрасно подтверждали мой предварительный диагноз. И разница в размерах зрачков левого и правого глаз, доложу вам, господа, была весьма впечатляющей, к тому же правый глаз был значительно скошен к височной доле. Всё, подумалось мне, обычно подобная картина говорит о серьёзном кровоизлиянии с повреждением мозга, в нашем случае правого полушария.