Без четверти три. Вон, какая краля зевнула, ротик деликатно рукой прикрыла, не иначе у своей госпожи переняла, а напарница её и вовсе кемарит на плече подруги. Везёт. У меня сна ни в одном глазу, словно чашек шесть кофе в себя влил. А вот и господин мажордом пожаловали. Давненько вашего трубного гласа слышно не было. С таким голосом только конец света объявлять. Ишь, как важно вышагивает, а поглядеть поближе — так плод богопротивной связи слонихи и буйвола. Кажется, все его мысли заняты тем, как значительнее выглядеть и как слугам жизнь осложнить, ох, и не завидую я его подчинённым. Вот сегодня измыслил очередное правило: лакеи и горничные могут взять пятнадцатиминутный перерыв через каждые два часа. Перерыв сей они вольны использовать по своему усмотрению: хотят чай пьют, хотят с папироской проветриться выходят. И гаденько так улыбнулся, прямо на меня глядя. Ну, послушаем, чего изволите сказать.

— Прошу всеобщего внимания, — прогудел Грай, хлопая в ладоши, — важное объявление.

Он обвёл присутствующих глазами, заснувшую горничную толкнули, и мажордом приступил к объявлению.

— Нас отпускают спать? — подала голосок мило зевавшая горничная.

— Размечталась, — бросил щеголеватый парень с тоненькой полоской усов, жевавший зубочистку, — отпустят, догонят, да ещё надбавку заплатят!

— Я бы очень высоко оценил, — со значением произнёс мажордом, одарив осуждающим взглядом чересчур разговорчивых, — если бы обслуживающий персонал Каэ-доно воздержался от неуместных дерзких замечаний в адрес вышестоящего начальства, в частности, в мой, — ещё один многозначительный, но на этот раз общий, взгляд, — и с долженствующей серьёзностью относились к указаниям, кои я имею честь выдавать. В самом ближайшем времени коронером его королевского величества Элиаса будет проводиться следственный эксперимент с целью выявления чародея либо иной персоны, одарённой магическими способностями, которая тайным образом проникла в загородную резиденцию его величества с преступной целью сеять раздоры и смерть. Поэтому, — говорящий выдержал ещё одну многозначительную паузу, — я приказываю, под руки мистрис Таками не лезть, замок не покидать и по коридорам без дела не шататься.

— А поглядеть-то хоть можно? — подала голос всё та же бойкая горничная, — а то, ведь страсть, как интересно!

— По поводу «поглядеть» никаких особых распоряжений от его сиятельства графа Окку не поступало, так что, я думаю, издалека — можно.

Ага, ритуал она проводить собралась, как же, поверю, когда сам полгода назад амулеты настраивал да проверял. Ничегошеньки у тебя, дорогуша, не получится, хоть вовсе из платья выпрыгни. Уверен, что называется, на все сто, даже на сто пятьдесят процентов. Словишь весьма неприятные ощущеньица, сигнализацию поставишь на уши, а толку будет с гулькин хрен. Нашли дурачков, что поверят в ваши россказни! Уж не знаю, на кого ложь сия рассчитана, может, на короля впечатление хотят произвести, мол, не зря деньги из казны получаем; а, может, по своей поганой следачьей привычке пытаетесь на понт взять. Ладно, всё одно ничего не выйдет. Отчего же тогда такое неприятное тревожное чувство? Эх, сейчас бы пару внутренних цепей замкнуть, враз источник выявился бы, а тут, как инвалид магический, сиди себе, словно простой смерд. Вон, самые храбрые роптать рискнули, что без ужина и сна, на такое они не подписывались, да только пустое это дело. Раз Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя за дело взялась, тут возражай — не возражай, а всё одно, они по-своему сделают.

Скучно. Муторно. Тоскливо. А время-то ещё только три часа ночи. Вон, одному только дурачку-Даниро всё в радость. Как такого вообще в королевскую резиденцию пустили? Откровенный же дебил, это ж прямо на его хитрой роже с поросячьими глазками и продавленным в середине носом написано. Хотя, забавный, услужливый, чуточку скрашивает скуку и тягостное ожидание утра, когда всех, наконец, распустят по домам. Вот он, лёгок на помине.

— Даниро пойдёт смотреть, — приглушив голос, со значением сообщил мне парень, — ты не хочешь пойти с Даниро?

Вот стоило ради смеха ему поднести стаканчик бренди и угостить конфеткой, так сразу же записал меня в закадычные друганы.

— Нет уж, — лениво отвечаю я, — неохота. Ступай сам, после расскажешь нам, что там увидел.

Дурачок радостно закивал головой, залопотал: «Даниро всё разведает, Дариро всё расскажет», и на цыпочках для пущей скрытности вышел из общей комнаты для слуг, где нам всем велено сидеть было. Вон даже сонные повара пришли.

Ага, что-то там затевается, парень канделябр потащил, это при магическом освещении. Не иначе, как для ритуала. Пускай, пускай попробует. Молодая ещё, вера в собственные силы и исключительность поди ни разу ещё серьёзному испытанию не подвергалась. Вот и сама идёт. Вы только поглядите на эту особу: нос задрала, ни на кого вокруг не смотрит. Постой-ка, что это у неё над головой? Фамильяр!? Быть не может. Просто невозможно. Откуда? Как? А в руках, твою мать! Мануал охранной системы. Я его ни разу в руках не держал, только у старшего чародея видел. Эта же небрежно так тащит, будто не ценное магическое руководство, а так, дамский альбом с дурацкими виршами. Стоп. Глаза отвести, нет мне дела до чародейки его величества, никакого дела нет. Глазами встречаться не хочу, лучше на ножки горничной полюбуюсь.

Что может означать книга и фамильяр? Возможность колдовать? Допустим, глупо было бы не оставить в системе защиты лазейки на самый крайний случай, я бы оставил. Они, видать, тоже. И эту самую возможность королевский коронер получила, иначе её мерзкая кошачья черепушка сидела бы себе в духовном плане и носа не казала. Что тогда получается? Девка колдовать может? Похоже. Не зря ей король мануал выдал. Хорошо, может. Получается, тогда речь мажордома не понт, она и правда ритуал провести может. Только вот какой? На замыкание магических цепей, замкнуть которые невозможно? Нонсенс. А если в последние сутки? Тогда да, узнает, если только её деяние вообще не будет направлено на выявление этих самых внутренних магических цепей. Тогда дело плохо. Такое не скроешь.

— Дяденька, — дёрнул меня за рукав Даниро, и вид он при этом имел прелукавый, — только для вас, дяденька, Даниро видал, запомнил и жаждет вам рассказать.

— Валяй, — бросил я, погружённый в поиск варианта выхода из сложившейся ситуации.

— Видал, Даниро всё видал, — привычно о себе в третьем лице начал парень, — госпожа Таками настоящая волшебница, — восторг так и сиял в прозрачных голубых глазах, — она на полу вот-такенный круг начертила, и не мелом, а самым настоящим чёрным-пречёрным углем. Потом всякие там полосочки рисовать принялась, да рис рассыпать.

Рис? Мне стало так смешно, что даже занятно. Никак ритуал на повышение урожая решила выдать за поиск чародея.

— И что потом? — с преувеличенным интересом спрашиваю дурочка, — она там цыплят не высидела?

— Нет, — хоть дурак-дураком, а издёвку почуял и за госпожу Таками искренне обиделся, — никаких цыплят тама не было.

— Не было, так не было, — примирительно проговорил я, не хватало ещё с ним поссориться, — ты ступай, погляди, что чародейка дальше делать станет, а потом мне расскажешь. Я ж в этих ихних ритуалах ничегошеньки не смыслю, — добавил громко, так, чтобы все окружающие меня люди расслышали.

Даниро удалился и отсутствовал довольно долгое время. Следом за ним и остальные любопытствующие потянулись. Ясно дело, девки бойкие, что то зевали, то смеялись, в первых рядах; за ними лакей с усиками увязался, ну, и так, из разных концов людишки пошли. И что самое удивительное, вид при том сохраняли такой, будто бы им нисколько неинтересно, а они просто так по разным делам идут. Мне тоже любопытно стало, что там эта мелкая сучка затеяла, но я удержался. Глаза прикрыл, вроде кемарю, а сам думал, взвешивал, прикидывал, насколько реально можно провернуть то, о чём широковещательно заявил Грай. Больно уж подозрительно, что он перед слугами все карты на стол выложил: чародея, видите ли, они ищут. Такое разумно в тайне держать, а не напоказ выставлять, если только не обман. Тогда да. В подобном случае, чем сильнее раскричишься, тем лучше. Может, девка произвольную волшбу творит, а в то время во все глаза вместе с коррехидором глядят, кто их спектаклем заинтересуется и себя с головой выдаст. Ну, ждите, господа хорошие, ждите хоть до посинения. Я не такой дурак, чтобы своё лицо перед вами светить. Оно мне дорого, как память. Мне c лихвой хватило, что еле от борова Грая ускрёбся, когда конфеты заряженные к двери придворной дамы нёс. Благо мажордом насвистывать любит, видать, ценителем музыки себя мнит: его фальшивую «Песнь влюблённого сердца» издалека слышно было, успел к чёрной лестнице отойти. Вот и Даниро пожаловал. Вид при этом имеет прехитрый.