— Отец, я еженедельно бываю на докладе в Кленовом дворце, — не выдержал Вил, — и твои опасения по поводу возможных нарушений мною дворцового этикета совершенно беспочвенны.

Тот хотел было что-то возразить, но к ним приблизилось семейство с симпатичной дочерью, и герцог вынужден был переключиться на них. Пока старшее поколение обменивались любезностями, и стандартными замечаниями о погоде, девица подошла к коррехидору и сверху вниз поглядела на Рику. Она оказалась высокой, с гладкими тёмными волосами, уложенными в сложную причёску, сколотую деревянными шпильками.

— Вилли, — воскликнула она, — я так рада тебя видеть. Давненько мы вместе не встречали Лунного года, — её улыбка породила премиленькие ямочки на округлых щёчках, при этом девушка не переставала исподволь разглядывать чародейку.

— Эрика, — улыбнулся в ответ Вил, и эта улыбка показалась Рике самую чуточку натянутой, — счастлив представить вам Со́ндру Кабу́си — дочь клана Магнолии. А перед тобой, Со́нни, коронер его королевского величества, чародейка Эрика Таками, Бамбуковый клан, прошу любить и жаловать.

— Очень приятно, — Сондра протянула руку, — так вот значит вы какая — невеста Дубового клана!

Рика смутилась.

— Не переживайте, и не тушуйтесь. У нас с Вилли всё в прошлом, мы встречались и расстались по обоюдному согласию, без драм, совершенно спокойно и мирно, поэтому и остались добрыми друзьями, — ещё одна лучезарная улыбка позволила любоваться ямочками на щеках, — надеюсь, что и с вами мы подружимся.

«Это вот уж вряд ли, — про себя подумала чародейка. Несмотря на их формальный, мысль стать подругами с бывшей возлюбленной младшего сына Дубового клана показалась абсурдной, а наличие в числе друзей Вила улыбчивой дочери клана Магнолии — неприятной, — боюсь, в таком случае мне придётся завести целый батальон подруг», — как-то совсем не кстати вспомнились развязные дамы с рубиновыми шпильками из «Дома шоколадных грёз».

Коррехидор тоже по всей видимости не испытывал восторга по поводу подобной идеи, поэтому усиленно принялся расспрашивать о старшем брате Сонни, он, как поняла из разговора чародейка, учился вместе с Вилом в университете.

Сегодняшний день выдался для Макса Грая — королевского мажордома, поистине сумасшедшим. Мало того, что завтра на нём был главный бал сезона — Лунный бал, где будет оглашена помолвка его величества и леди Камирэ, так сегодняшний малый приём в охотничьем замке пошёл наперекосяк.

И всё это из-за нанятых слуг. Естественно, когда лорд Буна пообещал, что самолично проследит за наймом слуг для приёма, он желал выслужиться перед его величеством. Ибо, всем известно, что тот, кто более других лезет в царственные очи, тот может претендовать на звание более дельного и полезного сотрудника. А на деле господин Буна набрал всякой швали из местных, да ещё, поди, похвалялся, как ловко ему удалось сэкономить денежки Кленовой короны, ведь в столице обслуга запросила бы куда больше, чем в этой глуши. Люди здесь не избалованы деньгами, но и умеют куда меньше столичных. Сей неутешительный итог означал, что сегодня ему, Максу Граю, придётся попотеть, дабы хоть как-то привести орду неумех в божеский вид.

В коридоре в нос мажордома ударил запах табака, что указывало на то, что кто-то бессовестно курит. Нарушитель обнаружился за поворотом: в тупичке стоял мужчина, естественно, в форме слуги и вовсю дымил папиросой.

— Позвольте спросить, — издевательским тоном, как он это умел, поинтересовался Грай, — что вы изволите здесь делать?

— Курю, — последовал раздражающе-спокойный ответ.

— Это я вижу, — мажордом с макушки до пяток окинул мужчину недобрым взглядом, который, впрочем, не произвёл на деревенщину ровным счётом никакого впечатления, — почему ты, сукин сын, куришь ЗДЕСЬ?

Нахальный слуга уставился круглыми карими глазами на мажордома.

— А нельзя? — густая тёмная бровь дёрнулась вверх.

— Само собой. Курить в Каэ-доно строжайше запрещено, — Грай поднял палец вверх для пущей убедительности, — леди Камирэ на дух не переносит табачного дыма, поэтому все курительные комнаты для гостей вынесены в западное крыло. А слуги должны выходить на улицу, понял?

— Так это одеваться нужно, — протянул парень, при этом даже не подумал загасить папиросу, — где мы, и где леди Камирэ!

— Поговори мне ещё! — погрозил кулаком мажордом, — как зовут? И потуши немедленно эту гадость!

— Мицу́ра А́ндо, — последовал ответ.

После этого Андо беспомощно оглянулся вокруг, пожал плечами и потушил окурок о подошву своего башмака.

— Если застану ещё раз за этим делом, — мажордом выразительно поглядел на потухшую папиросу, — заставлю сожрать свои грехи незатушенными. Ступай, и постарайся мне на глаза не попадаться, Мицра Андо. Я запомнил твоё имя, и, если ещё чем «отличишься» сегодняшним вечером, вычту половину жалования, — и, покачав головой, двинулся дальше, величественный, словно корабль с поднятыми парусами.

Он сверился с карманными часами. Так, согласно регламенту, сейчас происходит съезд гостей, размещение их по комнатам, потом будет торжественное награждение. Значит, у него есть минут пятнадцать, чтобы перехватить глоток чая. Мажордом пристрожил двух болтающих меж собой горничных и пошёл на кухню. Экономка, ведающая всей прислугой женского пола, уже наслаждалась чаем с печеньем в виде маленьких дракончиков. Его напекли, дабы достойно встречать весну, которую на своих крыльях священное животное должно принести в королевство.

— Вы не находите, господин Макс, что сегодня выдался на редкость суматошный и беспокойный день, — кокетливо произнесла экономка и поставила перед ним полную чашку чая, — да уж, господин Буна буквально превзошёл себя. Набрать необученных деревенских девиц, которые и наколку-то на волосы прицепить ровно не способны. Нет, так решительно не годится! Нам пора взять вопрос найма слуг в свои руки, работать в таких условиях становится всё сложнее.

Хо́ри Слэйн было слегка за тридцать, симпатичная, приятно пухленькая с русыми длинными волосами, собранными в низкий пучок над шеей, она давно пыталась завоевать расположение королевского мажордома.

— Ваша правда, госпожа Слэйн, — покачал головой мажордом, раскусывая дракончика из песочного теста с клубничинкой в середине, — господин дайнагон спустя рукава относится к нашему ведомству, а ведь слуги — лицо дома. И мы с вами, уважаемая госпожа королевская экономка, все свои силы тратим в неусыпной заботе и тщетных попытках придать этому лицу долженствующий вид.

Он вздохнул, снова сверился с часами и поднялся.

— Пора, — вздохнул он, — начинаются торжества, боюсь, как бы наши новобранцы не облили гостей напитками.

В бальной зале царила тишина, это означало, что торжества награждения уже начались. Грай хозяйским взглядом окинул помещение, отыскивая слуг с подносами. Их задачей являлось ненавязчиво обносить гостей напитками, стараясь не привлекать особо их внимания и не попадаться на глаза его величеству. То там, то тут мелькали парни в форменной одежде клана Каэда, а один меж тем стоял, прислонясь к косяку двери. Он примостил поднос на банкетке, а сам лакомился конфетками из круглой лаковой коробочки.

— Быстро взял поднос и за работу! — шикнул на него мажордом, — твоё дело не конфетки жрать, а гостей обслуживать.

Парень улыбнулся застенчивой простоватой улыбкой (не то прикидывался дурачком, не то и в правду таковым являлся на самом деле) и быстро спрятал коробочку с лакричными конфетами в карман.

— Простите, господин хороший, — я пообедать так и не успел, вот слюнями исхожу от кухонных запахов, решил хоть маленько червячка заморить.

— Я тебе никакой не господин хороший, а господин мажордом, — наставительно проговорил Грай, — слуг покормят после господского ужина.

Рика испытала истинное облегчение, когда назойливая дочь клана Магнолии удалилась вместе со своими родителями. Чтобы хоть как-то сгладить повисшее молчание, чародейка принялась искать в зале хоть что-то могло бы привлечь внимание коррехидора. Ей на глаза попался юноша, практически ещё мальчик, который был явно раздираем противоречивыми желаниями. Он сгорал от любопытства и желания окунуться в водоворот событий Малого королевского приёма, а с другой стороны — черноволосый и удивительно светлокожий паренёк продолжать жаться неподалёку от входа и изо всех сил старался не попасться на глаза кому-то из гостей.